ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ - Филлис Тайсон

Среди других современных комментаторов, Шафер (1974) и Бернштейн (1983) делали акцент на том, что различия в женских и мужских ценностях приводят к очевидным различиям в функционировании Суперэго, даже в случае слабости Суперэго. Концепция «твердость» против «гибкости» иллюстрирует это. Читая работы Фрейда о Суперэго, мы поняли, что он подразумевал, что прочная структура, не подверженная воздействию эмоций прошлого и настоящего, является наиболее желательной. Напротив, мы сказали бы, что бывают случаи, когда гибкая структура, способная своевременно отвечать на окружающее, каким оно является в данный момент, более моральна. Гиллиган (1982) с позиций психолога демонстрировала значимые различия в мужских и женских откликах на необходимость решить моральную дилемму; она заключила, что мужчины часто реагировали, исходя из приверженности абстрактным законам, тогда как женщины часто реагировали, исходя из того, что лучше для отношений.

С нашей точки зрения, ошибочное заключение о том, что Суперэго у женщин слабее, отражает воздействие внутрисистемного конфликта. Такой конфликт может начаться, когда, следуя за ранними указаниями Суперэго о послушании авторитету, женщина подчиняется мнению другого, для того чтобы поддержать отношения. Затем директивы Суперэго, исходящие из более поздних источников, могут помочь ей принимать независимые решения. Но более ранние интроекции все еще имеют сильное влияние и противоречат более поздним. При такой дилемме даже самые независимые женщины могут временами страдают от нерешительности, колебаний и чувства вины.

Спорный вопрос о мотивации и временных рамках также важен для обсуждения половых различий в развитии Суперэго. Мы интерпретируем данные о развитии Суперэго, чтобы показать, что, в общем, у девочек формирование Суперэго начинается раньше, чем у мальчиков. В некоторой степени это облегчается благодаря хорошо известному факту, что на первых годах жизни когнитивные способности лучше развиты у девочек, чем у мальчиков того же возрастание мы полагаем, что желание любви идеализированного объекта того же пола и страх потери этой любви являются первостепенно важными в развитии Суперэго. Исход половой идентификации, нарциссизм и самоуважение тесно связаны с этим желанием. Следовательно, потребность разрешить конфликтные чувства любви и ненависти, приводящая к идеализации объекта любви того же пола, является центральной в формировании Суперэго. У девочек этот конфликт должен быть разрешен до того, как произойдет эдипова прогрессия. Для мальчиков этот конфликт является центральным для разрешения эдипова комплекса. Следовательно, мы утверждаем, что у девочек центральной мотивацией для формирования Суперэго является ее желание любви идеализированной матери. Часто это влечет за собой желание фантазийного, идеализированного чувства близости или единства, что, как девочка воображает, должно было быть частью ее связи с матерью в младенчестве. С появлением ведущей роли гениталий это часто принимает форму сближения со сказочной Богоматерью – типическим образом. Конфликт стадии воссоединения, тем не менее, вместе с борьбой с излишним давлением и попыткой упрочить раздельную идентичность и чувство самостоятельности приводит девочку к страху потерять любовь идеала. Первые шаги девочки в формировании Суперэго затем представляют собой ее попытки разрешить этот конфликт. Часто это подразумевает идеализацию матери и формирование жестких интроектов, которые оборачиваются против личности, когда она проявляет сексуальные или агрессивные побуждения.

Хорошо разработано: конфликт стадии воссоединения и гнев на мать сталкиваются с ощущением, что она любима матерью. Утрата чувства интимной близости ведет к чувству амбивалентного и фрустрации других желаний. Теперь проекции искажают реальную мать, но ранние идентификации с запретами, требованиями этой искаженной материнской репрезентации в попытке разрешить сильную болезненную амбивалентность, формируют основу ее Суперэго.

Рассматривая пример Бет, трех с половиной лет, обратим внимание на ее обращение с другими детьми: из-за импульсивности своего поведения, она сторонилась других детей, щипалась, таскала за волосы и била их. Всякий раз, когда она была недовольна, она дралась, а когда ей выговаривали, она упорно забиралась под стол и рыдала, заявляя, что ее никто не любит. Она делал так, опасаясь любого вида интимности в отношениях, и будучи чрезмерно зависимой от других в поддержании своего самоуважения. Ее мать, боящаяся, что контроль над Бет недостаточен, реагировала на это неправильно, обрывая ее, применяя силу, допуская пугающие проявления гнева и отстаивая свой контроль, ругая ее за то, что она никогда не думает о других людях и часто сравнивая ее (не в ее пользу) с сестрой, которая была на два года младше, пока Бет не была полностью деморализована, и ее сердце не было разбито. Бет пыталась, в соответствии с указаниями, думать о других, что она понимала как противопоставление «себя и других», ее когнитивное развитие еще не позволяло ей понять истинную благопристойность, слушалась их, но все равно чувствовала только неодобрение, на что реагировала гневом. Отец, пытаясь смягчить влияние матери, считал свою негативную реакцию на поведение Бет адекватной.

В ходе терапии главным желанием переноса была фантазия, что Бет и аналитик – близнецы. Она любила рисовать, но считала, что рисунки аналитика лучше, ее собственные рисунки не казались ей хорошими, если ее рисунки были лучше, она опасалась ревнивого гнева аналитика, который может опустошить ее чувства. Поэтому она делала вывод, что будет лучше, если она и аналитик будут одинаковыми – или близнецами. Они провели многие часы, рисуя «рисунки близнецов», на которых аналитик делал то же, что делала Бет. Таким способом она воссоздала не только свое регрессивное желание чувства единства и преданности, но также свой поиск идеализированной матери.

Хотя патология Бет не может быть взята как пример нормального развития, она, тем не менее, показывает преувеличенную картину того, что обычно обнаруживается в раннем развитии женщин, где разногласия между контролем и конкуренцией, основанные не на эдиповых переживаниях, а на нарциссическом сравнении женской красоты являются наивысшими. Затем это разрушает желанную близость с матерью. Одним из следствий этой динамики может быть то, что девочка может быстро сдаться в борьбе за независимость в угоду пассивной уступчивости и в поддержку регрессивной фантазии о том, что она – младенец. Поскольку примитивные самокритичные элементы интроекций и идеалов имеют постоянное влияние, они менее подвержены переменам, чем более поздние, более реально ориентированные элементы, авторитетные фигуры продолжают рассматриваться как враждебные и жесткие, что усиливает пассивное подчинение. Хотя амбивалентность периода воссоединения у мальчиков также ведет к интернализации конфликта, в этом случае половое отличие отталкивает его от чувства близости к матери и ведет к отдаленности и чувству отличия от нее, к отождествлению с идеализированным отцом, вместо подчинения требованиям матери. Поскольку Фрейд считал, что формирование Суперэго связано только с Эдиповым комплексом и преимущественно применимо к мужчинам, неудивительно, что он делал вывод, что важнейшим является элементом страх кастрации. Однако, мотивация формирования Суперэго не так проста и меняется с течением времени, как мы уже описали в предыдущей главе. Там мы выделяли, что удовольствие от отождествления с идеалом и желание заслужить одобрение идеализированной матери являются потенциальными мотивами для формирования Суперэго, как только материнская любовь дает такую возможность.

Разумеется, одним из наиболее важных аспектов развития женщины является сильная привязанность девочки к матери и трудность существования вне ее. Успешная эдипова прогрессия включает в себя не просто смену объекта. В нашем обсуждении половой идентификации в следующей главе мы подробно опишем трудности, которые возникают у девочек при отказе от привязанности к матери при одновременном отождествлении и соревновании с ней. Часто она достигает эдиповой прогрессии только ценой постоянной сильной ненависти к матери. Даже если она имеет дело с этими чувствами только через формирование реакций, они могут сформировать жесткое, критичное и наказующее Суперэго. Часто девочки оказываются не в состоянии до конца оставить мать и сохраняют привязанность к ней на всю жизнь. Балинт (1973) описывает женщин, которые переносили свою привязанность на других женщин, но оставались доэдиповыми в том, как заботились о них и обращались с ними.

Хотя такая борьба наблюдается часто, на удивление малую роль в формировании Суперэго женщин играет агрессия. Действительно, враждебные импульсы и связанные с ними конфликты подразумеваются во многих формулировках, но акцент делается на сексуальности – чувстве вины за мастурбацию, эдиповых желаниях, желании получить отцовский пенис и так далее. Исключая Мелани Кляйн, концепции ранней связи с матерью включают в себя разочарование в ней и гнев на нее за то, что она не снабдила дочь пенисом.