Извращенная преданность - Кора Рейли

способен на это, его уход уничтожит не только меня.

— Ты должен был просто позволить Сото делать со мной все, что он хочет.

Выражение его лица было пустым. Он был слишком хорош в этом. Слишком хорош во всем темном и опасном.

— Возможно, мне следовало это сделать, — просто сказал он.

— Это избавило бы меня от многих хлопот. — он накрутил прядь моих волос на палец со странным выражением лица. — В конце концов, кто сказал, что ты того стоишь?

Его слова не причинили мне боли, потому что я видела выражение его глаз в подвале, хотя и не осмеливалась в это поверить, но Римо подтвердил, что это не мое воображение. Фабиано нужно было подтолкнуть меня. И я знала, что мне нужно, чтобы позволить ему, чтобы я могла делать то, что должно быть сделано.

— Не притворяйся, что действовал по доброте душевной. Ты спас меня, потому что хотел трахнуть первым.

Это слово оставило горький привкус во рту, но Фабиано отреагировал. Его губы изогнулись в холодной улыбке.

— Ты права. Я буду первым, кто тебя трахнет.

— Нет, если у меня есть право голоса.

Он издал безрадостный смех, прежде чем он выехал с обочины обратно на дорогу.

— Ты чудовище, — резко сказала я.

— Понимаю.

Через пятнадцать минут мы въехали в подземный гараж. Он действительно вел меня к себе домой. Фабиано открыл дверцу машины и протянул мне руку. Я посмотрела на него, потом ему в лицо.

— Пойдем, Леона, — тихо сказал он. — Не заставляй меня нести тебя.

Я взяла его за руку и позволила ему поднять меня на ноги. Он не отпускал меня, пока тащил к лифту, который должен был доставить нас в его квартиру.

Как только мы вошли в лифт, мои эмоции начали переполняться. Гнев, ужас, печаль и все, что между ними.

— Почему ты выбрал меня? — с несчастным видом спросила я. И почему, почему, почему мое сердце выбрало его?

Он ничего не сказал, только посмотрел на меня непроницаемым взглядом.

Двери лифта открылись, и он потащил меня в свою квартиру. Он притянул меня к себе и страстно поцеловал, и на секунду я ответила на его поцелуй, поцеловала его каждой извращенной, ужасной частью себя, которая любила его.

Мои ладони уперлись ему в грудь.

— Нет, — твердо сказала я и оторвалась от него.

Мой пульс забился в венах. Фабиано пришел в себя, не позволяя мне отстраниться от него. Почему он не мог просто оставить меня в покое?

— Ты знаешь, — тихо сказал он. — Я не хотел, чтобы это случилось. Ты была просто бедной, одинокой девушкой. Я не выбирал это, не выбирал тебя.

— Тогда прекрати. Что бы ни было между нами, прекрати это. Сейчас, — прошептала я, вглядываясь в его холодное, красивое лицо.

Он взял мое лицо в ладони.

— А ты не думаешь, что я сделал бы это, если бы мог? — его губы скользнули по моим. — Но я не могу. Не буду. Ты моя, и я буду защищать тебя любой ценой.

— Защищать меня? — эхом отозвалась я. Фабиано был разрушителем, а не защитником. Он не был рыцарем в сверкающих доспехах. — А кто защитит меня от тебя?

— Тебе не нужна защита от меня. Сегодняшний день должен был это доказать.

— Сегодняшний день доказал, что ты совершал ужасные преступления в прошлом, что ты до сих пор совершаешь ужасные вещи каждый день, что тебе это нравится.

— Леона, — мрачно произнес он. — Я никогда не лгал тебе. Я исполнитель Каморры. Я боль и смерть. Я никогда не притворялся кем-то другим. Не притворяйся, что ты была невежественна, чтобы чувствовать себя лучше.

Я опустила взгляд, чувствуя вину и ярость одновременно, потому что он был прав.

Смерть. Кровь. Боль.

Вот что значит быть с Фабиано.

И любовь.

Но я не могла получить одно без другого. Это была не та жизнь, которую я себе представляла. И любил ли он меня? Что бы он ни чувствовал, что бы я ни видела, что бы ни видел Римо, это была не любовь.

— Пошли, — сказал Фабиано, таща меня к лестнице. — Давай поговорим утром. Ты сегодня через многое прошла.

О чем можно было говорить утром? И все же я последовала за ним.

Я приняла душ, но Фабиано не присоединился ко мне. Возможно, он наконец понял, что его близость была слишком большой прямо сейчас. Я надела футболку, которую он мне приготовил, и пошла в спальню.

Фабиано уже лежал в постели, натянув одеяло до пояса, открывая грудь. Засыпать, прижавшись к его груди, было лучшим, что было с ним за последние несколько недель. Один последний раз.

Я скользнула к нему под одеяло и прижалась щекой к его груди, прямо над сердцем. Оно отбивало спокойный ритм. Интересно, что заставило бы его сердце биться чаще, если бы не сегодняшние события?

Его пальцы погладили мое плечо, и я провела кончиками пальцев по всем шрамам на его груди и животе.

— Это не может закончиться хорошо. Это убьет нас, ты же знаешь.

Фабиано притянул меня к себе.

— Думаешь, я когда-нибудь позволю? Я сделаю все, чтобы защитить тебя.

— Даже убив Римо?

Он напрягся.

— Римо мне как брат. Если он умрет, то и я тоже.

Я посмотрела ему в глаза. Он говорил серьезно.

— Ты можешь уехать из Лас-Вегаса. Начни с чего-то нового.

Леона, прекрати. Покончим с этим.

Он покачал головой, как будто я не могла понять.

— Каморра у меня в крови.

Кровь. Крики.

Я взглянула на татуировку. Каморра была любовью всей его жизни. Ничто не может конкурировать с этим, менее всего я.

— Кровь. — пробормотала я.

Глаза Фабиано были похожи на грозовое летнее небо.

— Я разберусь с Римо. Не беспокойся об этом. Теперь, когда твоего отца нет, все уладится. Ты можешь продолжать жить.

Мертвый? Убитый. Измученный.

— Ты действительно в это веришь? — спросила я.

Какую жизнь я должна была продолжать?

ФАБИАНО

Взгляд, который она бросила на меня сейчас, был тем, который я ожидал вначале. Это был взгляд, который я ненавидел видеть сейчас. Ради нее я рисковал своей репутацией, жизнью и доверием Римо. Ради нее.

Я крепко поцеловал Леону. На мгновение она застыла, затем ответила на поцелуй с той же силой. Я углубил поцелуй, мои руки опустились на ее бедра, и я перевернул нас, растянувшись над ней. Я поддерживал свой вес локтями, целуя ее сильнее. Она ответила на поцелуй с такой же страстью.

Я скользнул рукой под ее футболку, пальцы скользнули по ее гладкому бедру. Я хотел ее,