Пандемия - Евгений Ермаков

В разгар пандемии много слухов ходило о станции, один другого нелепее и неправдоподобнее. Официально народу не сообщалось ничего, но все были в курсе, что готовится эвакуация элиты страны. Пока в народе работало "сарафанное радио", люди обсуждали меж собой очередные перипетии, связанные со списками.

Даже в подъезде Антона судачили бабки, встречаясь на лестничных клетках. По старой, укоренившейся десятилетиями привычке они проверяли почту в ящиках. Сами знали, что газет нет и не будет, но ходили тем не менее исправно. Размять суставы, поговорить с товарками.

– Наш-то, Афанасий Дмитриевич, мэр, застрелился вчера на даче.

– Говорят, он тоже в списке утвержденных был на эвакуацию…

– Точно, точно был, бабоньки. Как есть говорю. Мне в собесе говорила одна женщина, она точно знает! Деньги ему большие предлагали, чтобы фамилию свою он оттуда убрал, да куда там! Уперся, и ни в какую. Вот вишь, по-хорошему не захотел, так убили человека…

Долго охали бабки, скорбно качая седенькими головами и расходились по квартирам.

Сразу после Нового года была срочно проведена эвакуация. Больше ждать было нельзя. Для тех, кто остался внизу, станция так и осталась пределом мечтаний. Это был миф о загробной жизни, райское место. Однако, для тех, кто жил на ней, это была лишь отсрочка. Выживание в условиях нехватки жизненного места, недостатка витаминов, чистого свежего воздуха. Первую, нижнюю палубу, занимали техники и обслуживающий персонал, а так же самые незначительные персоны из мира бюрократии. Второй, средний ярус, занимали военные, аппарат президента и высокопоставленные чинуши. На третьей, верхней палубе, размещались лаборатории, там же жили ученые и медики, а в западной части палубы находились изоляторы, в которых и проживали немногочисленные женщины с детьми.

Стерильные условия, в которых их содержали, стремясь не допустить к хрупким организмам вирус, губил их. Отсутствие микробов еще более ослабляло человеческий организм. Хилые, бледные, малокровные, женщины с детьми действительно выглядели больными в сверкающих, безукоризненно чистых палатах. Кварцевание и другие медицинские процедуры мало помогали. Людям была нужна естественная среда обитания, свежий воздух, а не изолированные боксы. Количество проживающих на станции женщин было строго засекречено. Говорили, что жена и дети президента находятся именно там, в изоляторе.

Прибыв на станцию, Антон и Шалый прошли стандартную дезинфекцию и сканирование во входном шлюзе. Несколько минут компьютер анализировал пришельцев на предмет наличия возбудителей, идентифицировал личность по результатам био-скана. Пробы на чуму Файнберга брались непосредственно из жировых выделений из ладони, положенной на опознавательный прямоугольник.

Наконец, система закончила анализ, обоих обдало белесым дезинфицирующим газом, массивная шлюзовая дверь поднялась верх, их взорам предстал восточный коридор нижней палубы "Циолковского".

Шалый бывал здесь частенько, поэтому он сразу же уверенно направился в штаб на вторую палубу. Антон осматривался на ходу, широко открыв глаза. Все здесь было поражало его воображение. Он ожидал увидеть толпы военных, одетых в парадную форму, караульных на каждом посту и медиков, снующих туда сюда по коридорам, но ничего такого там не было. Конечно, попадались солдаты и люди в форме, однако большинство людей были одеты в гражданское- комбинезоны, рабочие халаты, и просто свитера, рубашки, костюмы. Здесь был их дом, и одевались они соответственно. Единственное, что оправдало его ожидания – караульные в красивой темно-синей форме космических войск с красивыми золотыми шевронами на рукавах и эмблемой на рукаве – земля в окружении серебристых спиральных колец и перекрещенными мечами в нижней части. Они стояли повсюду – на станции было много помещений с ограниченным доступом.

Интерьер станции был выполнен из легкого белого пластика – никакого листового железа, давившего на психику и утяжелявшего станцию – только легкие светлые материалы, придававшие станции праздничный вид.

Антону бросилось в глаза, что среди снующих по коридорам людей почти не было молодежи – в основном, здесь жили люди среднего и старшего возраста. Он встретил всего несколько молодых людей, которым явно не было тридцати – они с деловитым видом шли по коридорам, зажав папки под мышками, или читая на ходу бумаги. Очевидно, это были дети важных персон на станции.

Миновав приемную, в которой у двери кабинета генерал-полковника Ковалева восседал важный усатый майор-референт в форме, оба наконец попали в его кабинет. Именно Ковалев заведовал службой безопасности на станции, а так же курировал работу наземной станции РЛС.

Небольшой кабинет генерала был обставлен просто, но со вкусом – этажерка в углу, небольшой стеклянный шкаф для бумаг и массивный письменный стол на подиуме, за которым и восседал генерал, возвышаясь над посетителями.

Был он уже пенсионного возраста, но следил за собой, был в отличной физической форме, так что выглядел куда моложе своих шестидесяти. Энергичный подтянутый мужчина с короткой седой военной стрижкой, он являл собой разительный контраст по сравнению с рыхлым увальнем Шалым.

– Здоров, майор! – энергично поприветствовал он коллегу, вставая и крепко пожимая тому руку.

– Здравия желаю, Дмитрий Владимирович! – Шалый чуть поморщился от волевого рукопожатия генерала.

Ковалев обратил внимание на Антона, прищурился, цепко оглядывая парня.

– Значит, ты и есть Антон Левченко? Ну будем знакомы. – генерал протянул руку и ему. Рукопожатие генерала было стальным. Антон и сам едва сдержался от гримасы боли.

– Садись, Антон. И давай, рассказывай все о себе. Как попал на Стрелку, как там жил, о группе Комбата расскажи, и обо всем остальном.

– С подробностями или кратко? – вздохнул Левченко.

– Время есть. Давай в деталях…

Через полчаса беседа, больше напоминавшая Антону допрос, была закончена. Генерал внимательно слушал, в паузах сыпал уточняющими вопросами, в деталях расспрашивал обо всех обстоятельствах плена группы Комбата и взрыве бетонки. Отчего-то у Антона возникло чувство, что генерал уже прекрасно знал все, что он ему рассказывает. Тем не менее, Левченко продолжал, пока не дошел в рассказе до момента прибытия на Бахаревку.

Спросил Антон начальника, пользуясь случаем , и о положении дел на Стрелке.

– По нашим сведениям, полученных с помощью спутникового наблюдения, людей там, – генерал подчеркнул это слово, – не осталось вовсе. К сожалению, башню команда Комбата не удержала. Боюсь, что все они на данный момент мертвы. Так же остается открытым и вопрос о том, как шатуны перебрались через бетонку. Семь лет она обеспечивала безопасность Базы, и вот, случилось что-то непонятное…

Генерал совершенно не выглядел опечаленным , когда говорил это. Казалось, его больше занимал золотистый карандаш, которым он постукивал о костяшки пальцев.

Итак, многозвездный генерал подтвердил опасения Левченко. Никто не выжил… Что ж, он ждал этих слов…

Наконец, генерал удовлетворился, исчерпав запас вопросов, и начальственным жестом отпустил Антона. Тот вышел в коридор, подошел к длинному обзорному окну, открывающему великолепный вид с орбиты на Землю с высоты тридцати пяти тысяч километров. Антон позабыл обо всем, разглядывая планету из космоса… Да, когда-то многие готовы были заплатить громадные деньги, лишь бы получить квартиру с таким вот видом.

Майор и генерал остались вдвоем.

– Ну что, майор? Какие соображения по поводу этого парня? Ты сам ему доверяешь?

– Дмитрий Владимирович, его рассказ звучит достаточно правдоподобно, к тому же Петр Николаевич сам связывался с нами, предупредил, что появятся двое ребят…

– Двое, майор! Двое! А не один!

– Ну, я предполагаю, что..

Генерал вздохнул, с высоты своего места оглядывая жирную бесформенную тушу в мундире, сидящую в кресле напротив.

– Вот потому-то ты до сих пор майор, что только предполагаешь, когда нужно знать наверняка! В расположении твоей части появляется незнакомый человек, якобы, проживший некоторое время на Стрелке. И ты поселил его вместе с остальными, даже не потрудившись установить наблюдение и прослушку…

Жировые складки на побагровевшем лице Шалого пришли в движение.

– Но я же…

– Володя, я ничего не утверждаю. Вполне возможно, парень чист, и абсолютно все рассказанное им – правда. Но ты же можешь оценить ситуацию – сначала гибнет гарнизон на Заячьем Острове, затем попадает в плен группа Комбата, потом были прорваны защитные укрепления, остатки васильевского ополчения были окружены, все люди в башне погибли, это можно утверждать со стопроцентной точностью. И только этот парень чудесным образом вышел изо всех перипетий живым и здоровым. Прошел через Черный лес, пусть и с проводником, хотя твои парни, здоровые обстрелянные мужики с боевым опытом, и шагу в леса ступить бояться… Сказки их напугали, видите ли…