Хроники Вандербурга - Тимофей Печёрин

А варвары… варвары все сделали, как полагается. Авангард смахнул одинокий пост и проделал брешь в обороне Вандербурга; а затем почти беспрепятственно пожаловал в город. Следом же, через упомянутую брешь потекли основные силы.

И после всего этого вандербужским военным оставалось лишь расписаться в собственном бессилии, а как вариант — активно имитировать деятельность. Например, без толку долбить варварские орды авиацией или поднимать наземные войска — причем, тоже с сомнительным результатом. Так что, если бы не магия, город мог быть и вовсе стерт с лица земли.

«Подобраться с правильной стороны, — подумал, резюмируя, Влад, когда уже выходил из автобуса, — найти слабую сторону, подобраться и прорваться. И дело в шляпе». Подумал, на сей раз, беззвучно, не привлекая к себе внимание.

Последующие несколько дней прошли для молодого мага под знаком поиска «правильной стороны». Он изучал спектральную характеристику проб магического воздействия Кариума, его биографию и пристрастия. Надарий и его коллеги буквально сбились с ног, снабжая Проникателя нужными ему сведениями. Влад изучал, искал зацепки… а еще пробовал. Вновь и вновь пробовал защиту колдуна на прочность.

Делал он попытки зацепиться за следы магии, коих в квартире Кариума нашлось немало. И добился при этом, по крайней мере, чего-то, более связного, чем калейдоскоп коротких сцен. Все чаще Метумор присутствовал в процессе подготовки колдуном очередной диверсии; за ним Проникатель наблюдал «от первого лица» и смог увидеть этот процесс во всех подробностях. После чего, как ни странно, но немножко… позавидовал.

В действиях Ангуса Кариума он увидел некоторое… мастерство и стиль. Да-да, стиль: прежде всего (и вопреки предположениям), самопальный колдун не врывался в очередное кафе или магазин, метая молнии или раскидывая огненные шары. Нет, он действовал гораздо осторожнее и осмотрительнее. В то же кафе он просто входил и садился за столик; временами даже заказывал что-нибудь недорогое. И при этом, одновременно и незаметно для чужих глаз, создавал гремлина: так, жаргонно, среди магов именовался сгусток магической энергии, вроде элементалей.

Отличие от последних заключалось в том, что гремлин был способен лишь ломать, вредить и разрушать. С ним в очередной объект атаки приходили многочисленные неполадки: отключались холодильники, выходила или даже взрывалась электроплита, забивались водопроводные краны. А в проводах происходило короткое замыкание… да не одно еще. Взрыв, пожар или еще какая напасть делалась при этом вопросом времени — но времени достаточного, чтобы сам виновник успевал унести ноги. После чего снаружи с довольной ухмылкой наблюдать за финалом. Финалом трагическим, потому как остановить гремлина, не владея магией, по большому счету невозможно — как невозможно и своевременно обнаружить его.

«Ловко придумал!» — отзывался Метумор о действиях своего подопечного. Вот только удовлетворен он не был, потому как ничего полезного при этом не узнал: ни местонахождения Источника Силы, ни даже мотивации колдуна. Вообще, складывалось впечатление, что Ангус Кариум взрывал и разрушал исключительно потому, что ему нравилось взрывать и разрушать. Он как будто развлекался.

Не дали ничего и выезды к местам происшествия — например, к тем же развалинам магазина «Грош».

Новые попытки штурма Влад Метумор предпринял в школе — точнее, в том самом классе, где Кариум вел уроки музыки. С этой целью колдуна, так и не пришедшего в сознание, вывозили к месту на машине «скорой помощи»; саму же школу и кабинет оцепляли группы автоматчиков с подчеркнуто-суровыми лицами. Проникатель принялся повторять свои попытки здесь… и не прогадал, потому как чаще стал видеть уже сцены уроков.

Эти сцены и стали в итоге зацепкой для его поисков. Перво-наперво Влад отметил, что из всех школяров, виденных им на уроках Кариума, особенно выделялся один — худенький, белобрысенький и в очках. Его взгляд в сторону учителя показался Метумору каким-то чересчур внимательным, сосредоточенным.

Также однажды Влад, сам того не ожидая, увидел Ангуса Кариума со стороны… причем, со стороны как раз этого мальчишки-очкарика. По крайней мере, с той же парты. Но окончательно мага добило видение одного из детских воспоминаний: как оказалось, он зря приписал оное именно колдуну.

Подозрительным было уже то, что сцена из детства, с атрибутами вроде двора и песочницы, явилась не где-нибудь, а в кабинете музыки. Сосредоточившись на ней и предчувствуя, что разгадка близка, Влад попробовал присмотреться к окружающему миру из воспоминаний Кариума-ребенка. Хотя Кариума ли?

Оглядевшись, маг заметил прохожего… который как раз говорил по мобильному телефону. Что вообще-то казалось невозможным, учитывая возраст колдуна вкупе с эпохой распространения мобильников. Началась же последняя от силы лет десять назад.

Следовательно, увиденное могло значить только одно: воспоминание это, во-первых свежее, а во-вторых… чужое. Чужое для Ангуса Кариума, принадлежащее кому-то другому.

«Похоже, в память колдуна просочились чужие воспоминания… ребенка, — прокомментировал Влад результаты этой попытки, — и я даже знаю, как он выглядит».

Идею составления фоторобота очкастого школяра СМК подхватила сразу, с восторгом… но так же быстро от нее отказалась. Во-первых, способности к описанию не входили в число достоинств Влада Метумора. В результате чего портрет получился чересчур абстрактным. Под него подходили многие… даже слишком многие дети — что в городе, что конкретно в этой школе. Ну а во-вторых, оставался неясным возраст тех воспоминаний, в которых мальчишка выглядел именно так. За прошедшее время он мог подрасти и измениться, и весьма существенно.

Так что Владу не оставалось ничего, кроме как продолжать ментальную осаду. И однажды удача повернулась-таки к нему лицом. Он снова увидел школьный кабинет музыки… только тот был пуст. Почти пуст: в нем не было ни учеников, ни даже учителя; вместо него у небрежно вытертой доски стоял теперь сам Метумор. Молодой маг сразу узнал свою тень — более высокую, чем у Кариума и почти не сгорбленную. Да и одет он был так же, как наяву.

— Удивлен? — донесся до Влада тонкий и насмешливый голос. Молодой маг вздрогнул, огляделся, но ни одной живой души поблизости не обнаружил. А затем он услышал смех — звонкий и жизнерадостный и в то же время слегка натужный.

— Нехорошо смеяться над старшими, — проворчал Метумор, озираясь вокруг, — разве мама не говорила… тебе?..

Он судорожно пытался вспомнить хотя бы самое простое из боевых заклинаний, но в голове царили мрак и туман. Как видно, способности мага и дар Проникателя невозможно было использовать одновременно.