Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии - Валери Брайсон

подтверждая тем самым традиционное разделение труда и его экономические недостатки. В соответствии с идеей Маркса о стремлении капитализма к увеличению продуктивности (это обсуждалось в третьей главе), многие также справляются с этим, используя свое время более интенсивно. Эта многозадачность включает комбинирование времени досуга с присмотром за детьми. Такое время досуга в значительной степени ограничено и не может использоваться для другой деятельности; более низкие заработки женщин означают, что им часто не хватает финансовых ресурсов или силы для переговоров, которые «освободят» им больше времени.

Исследования также подтверждают, что негативные влияния нехватки времени особенно ощутимы в США и что они имеют более негативные последствия для признания, оценивания или вознаграждения важности домашних и общинных обязанностей, традиционно ассоциированных с женщинами. При всех своих ограничениях исследования использования времени прошли долгий путь в их идентификации. В переопределении их как «работы» или источника «социального капитала» последние имплицитно бросают вызов как разделению на общественное/частное и предположению, что только оплачиваемая занятость продуктивна. Разоблачение масштабов женского вклада поднимает вопросы, почему те, кто делает так много, имеют такой небольшой статус или вознаграждение, и почему их голоса до сих пор так недостаточно представлены и маргинализированы в политических дебатах.

Глава десятая.

Время/на, в котором/рых мы нуждаемся, и время/на, которое/рые у нас есть: политические последствия и выводы

Эта заключительная глава опирается на теоретические и эмпирические выводы прошлых глав, обеспечивая обзор политических альтернатив и возможностей. В ней используются сознательные временные рамки для определения некоторых долгосрочных целей и более насущных политических предложений, указывается, что они должны быть основаны на реалистической оценке конкретных исторических условий. Сосредотачиваясь на трех ключевых областях (находящихся в основе темпоральных перспективах, темпоральных культурах и способах использования времени, его организации и вознаграждения), в главе рассматривается, что из себя должна представлять феминистская темпоральная утопия или «ухрония», прежде чем представить сравнительный обзор темпоральных ценностей и практик в современных западных обществах и оценки, того, как они могут быть более позитивно усовершенствованы.

Ухрония: время/на, которым/рыми мы хотели бы располагать

Размышляя о несуществующих способах понимания и использования времени, мы тем самым открываем ряд радикальных альтернатив за пределами патриархальных норм и краткосрочной логики накопления капитала. Поэтому создание феминистской ухронии представляет политический вызов существующим практикам и обеспечивает ряд критериев для их критической оценки. Вместо того чтобы охватывать абсолютные принципы или конечные цели, феминистская ухрония сама по себе неизбежно ограничена во времени, отражая ценности и потребности существующих обществ в понимании отдельных групп или индивидов. Поэтому ее принципы или цели временны и открыты для обсуждения; несомненно, обсуждение и диалог являются неотъемлемой частью проекта. Посему далее в этом разделе представлен набор возможностей, вклад в нынешние феминистские дебаты, а не попытка навязать окончательный идеал, это связано с общими принципами, а не с политическими деталями.

Темпоральные перспективы

Аргументы предыдущих глав показывают, что «хорошее» общество должно иметь ощущение темпоральности, основанной на уважении к прошлому, внимании к настоящему и заботе о будущем. В таком обществе политика будет разрабатываться с осознанием того, что «история имеет значение» и что прошлое может как ограничивать, так и открывать возможности для будущего. Это не означает, что мы можем учиться у истории напрямую. Однако если мы хотим сохранить то, что есть хорошего в любом обществе, и стремиться улучшать его, мы должны смотреть на долгосрочные и краткосрочные социальные, культурные, политические, демографические и экономические процессы, которые вызвали их к жизни; мы должны видеть, что эти процессы нельзя остановить в любой момент, а они будут продолжать развиваться и порождать дальнейшие изменения в будущем. Хотя эти процессы — продукт человеческой деятельности, они также бесконечно сложны и наше представление о них никогда не может быть исчерпывающим; следовательно, попытка улучшить общество не должна быть попыткой навязать ему любой возможный проект, скорее, он должен, в случае необходимости, быть скорректирован в свете нового опыта.

Такое понимание смысла истории не исключает утверждения ценностей, которые выходят за пределы определенных периодов, и утверждают, что общество, основанное на свободе и равенстве, предпочтительней общества, базирующегося на тяжелом труде и эксплуатации. Для феминисток эти вневременные ценности включают убеждение, что женщины и мужчины имеют равные человеческие достоинства и что общество должно быть соответственно организовано. В то же время чувство истории позволяет нам видеть наши собственные роли и идентичности в качестве мужчин и женщин как имеющие историческое происхождение, а не установленные природой, и поэтому они поддаются изменению.

«Хороший» смысл истории должен также включать заботу о будущем, которая выходит за пределы нашего личного счастья или жизни, чтобы охватить благосостояние будущих поколений. Эта «порождающая темпоральность», скорее всего, вступает в противоречие со стремлением к краткосрочной прибыли, характерной для рыночного капитализма, связывая индивидуальное с коллективным, она выходит за пределы видения жизни Хайдеггером как знания о собственной смертности. «Порождающая темпоральность» также включает в себя ответственность за окружающую среду и осведомленность о катастрофическом влиянии современных моделей потребления и неконтролируемого экономического роста. Как уже говорилось в предыдущих главах, хотя некоторые феминистки связывают чувство преемственности и связь с миром природы с репродуктивным потенциалом женщин, мужчины также могут разделить эти темпоральные представления. В феминистской «ухронии» это было бы «нормальным», и такое общество осознает, что планирование будущего может быть связано с некоторыми жертвами в настоящем.

Это не означает, что теперешнее благосостояние граждан и их детей не имеет значения. В самом деле, внимание к «здесь и сейчас» — это необходимая контрмера к любым «окончательным решениям», считающим индивидов «расходным материалом» во имя прекрасного будущего и безжалостного экспансионизма, свойственного капиталистическому производству. В феминистской ухронии производительный труд был бы полезным и/или творческим, а не просто средством получения прибыли, дохода или статуса, а социальные расходы не рассматривались бы просто как инструменталистское инвестирование в будущих работников, но и как улучшение их теперешнего благосостояния самого по себе. В более общем плане ответственная забота о будущем будет уравновешиваться тем, что у нас есть и от чего получаем удовольствие сейчас.

Темпоральная/ые культура/ы

Эти выводы делают понятными соображения, что темпоральная культура, необходимая феминистской ухронии, не просто приравнивает время к деньгам и не будет пытаться свести все аспекты жизни к соображениям экономической эффективности. Скорее, она будет признавать, что человеческие отношения и обеспечение заботы высокого качества имеют свои собственные, медленные, повторяющиеся и непредсказуемые ритмы и что обязанности по уходу часто принимают форму прерывистого процесса или просто «пребывания там», а не комплекса мероприятий, ведущих