Перед лицом Родины - (Бирюк) Петров

Первые дни своего пребывания в Берлине Вера знакомилась с огромной столицей Германии.

Генерал Кунгоф решил совершить со своей новобрачной небольшое турне на автомобиле по Германии, показать Вере страну во всей ее красе.

Сначала они поехали в Потсдам, бывшую резиденцию германских королей. Город этот невелик, в нем населения всего сто с небольшим тысяч человек, но он очень красив.

Кунгоф повел жену в прекрасный парк Сан-Суси с его замечательными дворцами.

- Этот дворцово-парковый ансамбль создан в тысяча семьсот сорок пятом году по проекту архитектора Кнобельсдорфа, - заметил генерал. - По существу, это копия Версаля в уменьшенном размере.

Когда выезжали из Потсдама в Магдебург, Вере вдруг бросились в глаза нарядные русские рубленые избы, щеголевато стоявшие в ряду по улице...

- Эти избы как будто русские? - указала на них она.

Они все время вели разговор на русском языке, который генерал знал в совершенстве.

Шофер, поняв, что пассажиры ведут разговор об этих избах, что-то сказал генералу.

- Шофер говорит, что в этих домиках живут русские, - проговорил Кунгоф... - Правда, русские они только по происхождению, - усмехнулся генерал. - Они уже позабыли свой родной язык. Еще при Петре III, яром поклоннике прусского короля Фридриха II, несколько десятков русских солдат были проданы императором прусскому королю Фридриху II в его знаменитую великанью роту, в которой рост каждого рядового превышал два метра.

Разъезжая по территории Германии, Вера видела повсюду, как солдаты строили двухсторонние дороги с пересекавшими магистраль мостами.

- Рудольф, почему идет такое усиленное строительство дорог по всей стране? - спросила Вера.

- Фюрер предусмотрителен, - сказал он. - Дороги всегда нужны.

- Я понимаю, - скромно заметила Вера. - Это стратегические дороги.

Генерал не без интереса взглянул на свою жену, словно он только что ее увидел.

- Дорогая моя фрау, ты сообразительна... Мне приятно. Ты, конечно, права, дороги эти в военное время могут иметь большое значение...

- А разве война предвидится, Рудольф?

- Как сказать, - пожал он плечами. - Все возможно.

- Ах, вот если бы с Россией война! - воскликнула Вера. - Я б хотела, чтоб Германия завоевала Россию и выгнала из нее большевиков. Там тогда б возобновилась прежняя жизнь. Правда, у меня, кроме сестры, никого в России не осталось. Но все-таки поехать туда хочется... Очень хочется!

- Знаешь что, Вера, - прижимая к себе жену, зашептал Кунгоф, - я начинаю убеждаться, что ты у меня умная женщина. По секрету скажу тебе, что эти твои желания могут осуществиться. Ты будешь еще свидетельницей величайших событий в мире... Гитлер призван спасти человечество от злотворного коммунизма...

- Дал бы бог! - перекрестилась Вера.

- Все это будет, - уверенно проговорил генерал. - Но нужна тщательная, продуманная подготовка... Придется воевать, видимо, не только с одной Россией... Многие страны ввяжутся в войну. Но Россия - большая страна, у нее крепкая армия, железная дисциплина. Повозиться с ней придется порядочно. Однако сломлена она будет непременно... Вскоре может получиться так, что эта огромная страна совсем ослабеет. Как колосс на соломенных ногах, она закачается от малейшего ветерка и рухнет. И тогда можно будет забрать ее голыми руками...

- Неужели они этого не понимают, что сами же себе могилу роют?.. Рудольф, милый, скажи мне, - прижалась Вера к генералу, - наверно, здесь также чувствуется рука фюрера?..

- Возможно, - уклончиво ответил Кунгоф...

* * *

Они уже проехали Магдебург, Эрфурт, заглянули в небольшой городок Веймар, известный тем, что в нем жили и работали Гете, Шиллер, Лист. Здесь они жили, творили свои неувядаемые творения, здесь и умерли...

У Веры была восторженная душа. От всего виденного она приходила в восхищение. Сколько поэтической прелести в этих каменных зданиях, построенных в стиле ренессанса! Сколько средневековой романтики в добротных, вымощенных камнем узких улочках, в которых то и дело чуть не застревала их машина!..

Они приехали в Лейпциг. Город этот резко отличался от тех, в которых им довелось раньше побывать. Был он огромен, с широкими просторными улицами, большими красивыми зданиями. В Лейпциге часто собираются разные международные конгрессы и конференции. Ежегодно устраиваемые здесь весенние и осенние ярмарки привлекают к себе многих деловых людей коммерсантов, разного рода дельцов и туристов со всего земного шара. На всем в этом городе лежит какой-то отпечаток деловитости, серьезности.

Лейпциг - город промышленный. Здесь много заводов и фабрик. Но чем, пожалуй, особенно знаменит этот город, так это своими замечательными полиграфическими предприятиями.

- Я хочу, Вера, показать тебе здесь такое, что придется тебе, русской, по душе, - сказал Кунгоф.

Он велел шоферу ехать на окраину Лейпцига, к тому месту, где в тысяча восемьсот тринадцатом году происходила знаменитая "битва народов", в которой союзные войска - русские, шведы и пруссаки - нанесли решающее поражение армии Наполеона.

Они подъехали к огромному величественному памятнику, воздвигнутому в виде усеченной пирамиды высотой в девяносто два метра.

К ним подошел благообразный старик гид.

- Если угодно, господа, - поклонился он, - я могу вам пояснить все, что вас заинтересует...

- Он говорит, что может нам все здесь объяснить, - перевел Кунгоф Вере по-русски.

- О! - обрадованно воскликнул старик. - Не беспокойтесь, пожалуйста, я могу по-русски... - И он стал говорить по-русски: - Строительство этого памятника шло пятнадцать лет - с 1815 по 1830 год. Как видите, сложен он из огромных глыб гранита и мрамора...

Старик повел их на верх памятника, откуда открывалась чудесная панорама города и его окрестностей.

- Мадам, вы, наверное, русская? - спросил гид Веру.

- Да, - кивнула Вера. - Я русская.

- Может, вас интересует православная церковь? Она здесь, совсем недалеко... Этот храм построен в память о русских воинах, погибших под Лейпцигом в 1813 году, на пожертвования донских казаков под командованием генерала Платова.

- Это очень интересно, - сказала Вера. - Но мы не располагаем временем... Придется в другой раз посмотреть.

- Как угодно, мадам, - наклонил голову старик.

- Вы очень хорошо говорите по-русски, - произнесла Вера.

- Ну, еще бы, - усмехнулся старик. - Это мой родной язык. Я ведь русский. Живу здесь с двадцатого года.

Вера не стала расспрашивать старика, как он оказался в Германии. Видимо, он тоже эмигрант. Сколько их сейчас бродит по Европе!..

Потом Вера и ее муж выехали в Дрезден.

Дрезден был очень красив. Он на Веру произвел огромное впечатление. Все здесь, в этом необыкновенном городе, - и прекрасные здания, и архитектура - было неповторимо.

Кунгоф показал Вере Цвингер-дворец, созданный архитекторами Пепельманом и Пермозером в 1709 - 1732 годах.

Потом они походили по набережной. Зашли на Брюльские террасы. Отсюда перед взором открылся красивый вид на Эльбу.

- Знаешь, Рудольф, - сказала Вера мужу под впечатлением всего виденного в Дрездене. - Я немало видела красивых городов мира... Я побывала в полыхающем огнями реклам Стокгольме, восхищалась Венецией, была в Риме, видела Амстердам, Гаагу, Калькутту, Дели, Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро, жизнерадостный Париж, голубой Неаполь. Да, во многих городах я была, их и не пересчитать, но я должна сказать тебе, дорогой Рудольф, Дрезден произвел на меня не менее сильное впечатление, чем перечисленные мною города мира... А из всех городов Германии, что ты мне показал в эту поездку, он, пожалуй, понравился мне больше всех...

Из Дрездена они поехали во Франкфурт-на-Майне.

И всюду, где бы они ни были, среди этих красот, созданных человеческими руками, слышались дробь барабанов, воинственные взвывания фанфар, ритмичный шаг солдат.

Чувствовалось - Германия готовилась к войне.

XXVII

С очной ставки Виктор пришел в камеру уже поздно. Все спали. Когда на следующее утро он проснулся, то первым делом стал разыскивать взглядом Концова. Но его среди заключечнных не было видно.

- Кого вы это разыскиваете? - спросил его Катунович.

- Да эту дрянь, - с возмущением выкрикнул Виктор. - Концова... Этот старичишка создал на меня камерное дело. - И он рассказал об этом подробно Катуновичу.

- Э, батенька мой! - засмеялся тот. - Ищи ветра в поле... Его вчера, как только вас вызвали на допрос, тотчас с вещами взяли... Они не дураки, понимают, что после этого вы ему морду бы могли набить...

- Честное слово, хотел набить, - признался Виктор. - Какой подлец, уж говорил бы все то, что было... Не обидно бы... А то налгал, что как будто я хочу свою книгу об этих делах за границей издать... Зачем мне там издавать, когда я могу ее и у нас в стране опубликовать.

- Этот человек - провокатор, - послышались негодующие голоса заключенных, слышавших рассказ Виктора.

- Мерзавец!..