Тень дракона. Хозяйка (СИ) - Черникова Любовь

— Раньше меня интересовали исключительно женщины, выпивка и развлечения. Раньше, это задолго до того, как я попал в Дорт-Холл, — пояснил он. — Но в мой дом пришла беда, я был вынужден бежать, чтобы сберечь кое-что важное.

— И что именно?

— То, что поможет мне вернуть мои земли.

— А ты не просто разбойник, да Эйрен? И даже не просто ньер?

— Вроде того. Я тебе обязательно все расскажу, когда вернется Реджинхард.

— Это прекрасно, но какое отношение имеет к теме нашей беседы?

— Я задумался о будущем.

И что он имеет ввиду, жениться что ли собрался? Но причем тут дети? Стоп! Или его только моя дочь интересует. У этих ньеров поди династические браки практикуются? Наверное, с пеленок себе невест подбирать принято? Распалялась я все больше и больше.

— Даже не надейся! Я не выдам свою дочку за тебя. Когда Злата вырастет, ты уже будешь старым и вонючим брюзгой. Нет-нет-нет!

Нож даже глаза вылупил.

— И в мыслях не было! Невеста мне если и понадобится, то намного раньше. Я не могу ждать так долго.

— Смотри мне! — я демонстративно погладила кинжал.

— Ты кошмарная женщина, Василина! Пожалуй, я не стану больше жалеть, что ты предпочла Реджа. Пусть алмазный с тобой и мучается.

— Я бы тебя и не выбрала никогда.

— Не верю. Ты на меня так смотрела…

— У меня семь лет не было мужчины, я и на статую могла засмотреться, но это ни о чем не говорит. Извини. С преступниками дел не имею.

— Эй, я не преступник!

— Ну, конечно! Не преступник, а всего лишь наглая самодовольная рожа. А рабами кто торговать собирался?

— Лина! Я просто хотел уехать в Солияр и только!

— Но тебе было плевать на людей. И на детей в том числе. Тебя не волновали их слезы, а теперь ты с ними по двору носишься, точно оголтелый. Это странно, не находишь?

— Согласен… Просто. Просто вокруг творится нехорошее, а дети… Они помогают поверить в то, что все наладится…

Его глаза блестят неожиданной зеленью, и он тут же их опускает, точно пряча. Эйрен меня разозлил своим депрессивными речами и кислой миной. Лучше бы борзел, как раньше, а не вот это. В глубине души я очень переживала за Реджа, и любой намек на его провал, даже малейший, воспринимала в штыки.

— Все и так будет в порядке. Не смей сомневаться! Просто у тебя и дел никаких нет! Только баб по углам тискаешь, да ерундой маешься, — высказалась я.

— Это не так! — неожиданно срывается Нож, вынуждая меня инстинктивно отступить. — Ты ничего не знаешь! — долгое мгновение мы меряемся взглядами. Разбойник тяжело дышит и подавляет взглядом.

— Ой-ой-ой. Какие мы загадочные! — ерничаю я, но мой тон далеко не шутливый, скорее напуганный.

— Это не моя тайна. Извини, — он отступает.

— Ладно. Не нужны мне твои тайны. Лучше скажи, ты уже знаешь, что Роса от тебя беременна?

— Роса? А… Высокая, худая. Тихая… Что?!

С каждым словом я заводилась все больше.

— Удивляешься, точно девственник. Забыл, что я вас тогда в сарае видела? А я видела! Не будешь же ты отрицать?

— Нет… Нет! Только не это!

Растерянность на лице Ножа сменяется каким-то другим чувством. Эйрен мотает головой, не находя слов.

— Значит, жениться не собираешься?

— Нет кончено! — ньер Шатолье оправдывает мое нелестное о нем мнение.

Колдун, мать его, на букву Б!

— Все с тобой ясно. Тогда, чтобы и духу твоего не было рядом с Росой. Узнаю, что снова шары к ней подкатываешь, выгоню к нирфеатам!

— Какие шары? — нахмурился разбойник и нечестный человек.

Я так разозлилась, что оставаться рядом невмоготу стало. Не удостоив ответом ошарашенного ньера Шатолье, я ушла.

Глава 27. Враг у ворот

Прошло дней пятнадцать с тех пор, как улетел Реджинхард, и никаких вестей от него не поступало. Я занималась делами, коих было невпроворот. Налаживала иерархию управляющих и назначала ответственных. Для этого пришлось основательно побеседовать со старостой, в том числе и о его дочери Росе.

Он было принялся ее ругать и даже обещал поколотить, что привело меня в еще больший шок:

— Вы на полном серьезе грозитесь побить беременную женщину, которая является вашей дочерью? Не ожидала от вас такого, — покачала я головой.

— Так ведь она опозорила… — мял шапку пожилой мужик, здоровый точно гора.

— Кого? — Перебила я. — Кого именно она успела опозорить?

— Так ведь не положено…

— А когда ее ньер брал, спрашивал, что положено, а что не положено? Где ты был, почему не уберег, если так за нее радеешь?

— Так ведь ньер же… — продолжал багроветь, мяться и бесить меня староста. — Не положено…

Может, он и неплохой мужик для деревенских, да на мой вкус кондовый точно старый забор. Со всем вот этим вот своим домостроем, где одно правило другому противоречит.

— Женам тоже изменять не положено, но не думаю, что ты у своей разрешения спрашивал! — припечатала я его, напомнив, что и сама Роса плод его собственного грешка. — А на ребенка потом свои грехи всю жизнь перекладывать тем более не хорошо!

Наверное, староста хотел было что-то сказать. Возможно попрекнуть меня Златой, да встретился со мной взглядом, перевел глаза на демонстративно лежащий на столе нирфеатский кинжал и… передумал. А я решила дожать:

— Узнаю, что гнобит девку кто, или ты сам слухи дурные распускаешь, выгоню к нирфам! — я уже давно заменила этим словом привычных чертей, но на местных действовало безотказно.

Наверное, потому что нирфы, это не абстрактные черти, а реальные моральные уроды, да еще и маги. И встреча с ними чревата большими проблемами вплоть до летального исхода.

— Ньера, я понял. Но как же тогда быть? А как пузо вырастет, все и так все поймут? Меня тогда жена со свету сживет, — мял он шапку.

— Если все устаканится, Роса к тому моменту замужем уже будет. Когда у вас тут… в Дракендорте свадьбы принято играть? Осенью?

— Да когда вздумается, но ведь поздно уже будет.

— Как будто ваша деревенская молодежь никогда не женилась по залету, — корчу скептичную гримасу.

— Ну как же… Женилась. Было дело… Да вот только кто ее теперь такую возьмет? Была бы хоть красавица, как Рисаннка, а то вся в мать. Худосочная, да блеклая, — сетовал староста.

Ух как мне его треснуть хотелось. Желательно ногой.

— Ну вы же посмотрели на маму Росы. И даже ребенка ей умудрились заделать, — поддела его я.

Староста только пыхтел и тужился. Вот-вот и его разорвет от натуги, или случится детский конфуз от напряжения. Не привык он, чтобы в его колхозе так с ним женщины разговаривали, но деться некуда.

В дверь кабинета уверенно постучали, затем она приоткрылась и заглянул счастливый Пиран:

— Ньера, можно? О! Староста, вы то мне и нужны.

— Заходи, Пиран, — улыбнулась я парню, нарочита показывая свое к нему расположение. — С чем пришел?

— Ну… Я, пожалуй, пойду, — попытался улизнуть глава деревни.

— Постойте. Кажется, Пиран сказал, что у него к вам какое-то дело, — я растянула губы в предвкушающей улыбке.

Староста недовольно замялся и пробурчал:

— Ну? Чего хотел-то?

— Хотел попросить руки вашей дочери, — радостно объявил Пир.

— Хм! В зятья набиваешься?

— Набиваюсь, — радостно согласился парень, кивнув темноволосой головой.

— Почто же так срочно? Нашалили, небось? — староста старательно буравил Пирана строгим взглядом.

— Каюсь, — признался тот.

Я чуть не прыснула. Уже знала, что два дня назад Пиран перестал дуться и сделал Росе нормальное предложение. Правда пришлось немного с ним побеседовать один на один. Но Пир оказался понятливым, особенно когда узнал, что у ребенка могут проявиться магические способности. Об этом мне поведал Нож, пообещав финансово участвовать в новой семье, когда все устаканится. В общем молодые побеседовали и решили жить в мире и любви.

— Ах Риссанка, ах вертихвостка! — взвился староста. — Да что за наказание такое? За какие такие грехи Дракон Прародитель дал мне двух дочерей?