Газлайтер. Том 6 - Григорий Володин

что-то знает, просто не разглашает, а обвинение Всплеска Аномалий во всех бедах помогает объединять подданных против этой напасти.

— Теперь моя байка, — роняет Семен. — Я видел Алабмаш. Спустя годы после его исчезновения.

Ветеран рассказывает, как во время патрулирования возле Кисловодска столкнулся с горными бандитами. Напарник Семена погиб во время битвы. Сам же рассказчик смог победить головорезов, но был серьёзно ранен.

— Я упал в снег и заснул с мыслью, что умру, — глаза Семена загораются от воспоминаний. — А потом раз и пробуждаюсь в Алабмаше. Был я там в детстве, потому сразу узнал церковь и здание магистрата. Но жители сильно изменились, они…перестали быть похожими на людей. В прямом смысле. У кого-то рога отросли, у кого-то хоботы, у кого-то змеиная чешуя. Но людьми остались — в смысле отнеслись ко мне по-человечески: подобрали, вылечили, зашили рану… А потом сказали, что мне надо срочно бежать из Алабмаша.

— Почему? — заинтересовываюсь я. Ничего непонятно, но очень интересно.

— Почему? — повторяет тигр, встав. Животина требовательно подходит ко мне. Машинально чешу его за ухом.

— Алабмаш захватила астральная тварь, — отвечает Семен. — Теперь все жители в его ментальном рабстве. Так они сказали. А еще сказали — если я останусь, то у меня тоже хобот вырастит. Или петушиный гребень. Ну я и послушался — ушел от греха подальше, а город за спиной взял и растаял. Потом долго я искал его, но без толку. Слышал еще, что также алабмашевцы спасли еще несколько солдат.

Семен замолкает, погрузившись в свои мысли. Мне тоже есть над чем подумать.

Очень заманчиво отправиться в командировку на Кавказ. И не только ради Лакомки. Ведь, судя по описанному, этот Алабмаш существует в двух мирах — материальном и Астрале. Впервые о таком слышу. Астрал — это психическое измерение, и молекулам с атомами там не место, только энергии. Блин, тут такой простор открывается! Да и сама астральная тварь манит не меньше. Ее ментальная сила впечатляет. Интересно, а смогу я добавить ее в Легион? Зверей могу, магов тоже, а с этим чудом-юдой как дела обстоят? Ну допустим, не стоит рисковать с такой сильной сущностью, но и просто препарировать ментальным скальпелем эту тварь было бы очень познавательно.

Ну и с Лакомкой вопрос не терпит. Надо что-то делать с альвой. Уже в школе задают вопросы, почему моя родственница совсем на меня не похоже. Вот людям заняться больше нечем! Особенно Светке, будь она неладна.

Какие идеи? Мутации Астрала — очень даже неплохое объяснение для острых ушей. Если спасти жителей Алабмаша и сказать, что Лакомка оттуда, то всё сложится в пазл. Эльфийские уши уже не будут вызывать удивление. Тут рядом стоит мужик с хоботом на лице, какие еще уши, я тебя умоляю, хе.

Остается вопрос — по силам ли мне справиться с астральной тварью? Можно, кстати, позвонить Горнорудовой и уточнить, вдруг она что-то знает. В любом случае разведать этот феномен точно стоит. Семен смог оттуда уйти, у меня это и подавно получится.

Вернувшись домой, я сталкиваюсь с неприятными последствиями приезда Барбары. А именно — дотошное внимание аристократии Пермского княжества. На телефоне у меня десятки пропущенных. Я перезвонил на пару номеров и тут же пожалел. Дворяне будто с цепи сорвались и напрашиваются ко мне в гости, дабы увидеть «несравненную леди Смит». Я, конечно, всем отказал — мол, некогда мне. Ну еще и Фиткиным тоже перезвонил, они же вроде как союзники.

— Данила, у тебя, правда, остановилась Барбара Смит? — первым делом, слышу от Емельяна, главы рода. — Весь город только о ней и говорит. У нас бал завтра. Ты приглашен, а леди Смит так тем более!

— Обязательно сообщу Барбаре, Емельян Артемович.

— Кстати, а твой бал когда, а я то что-то запамятовал? — продолжает Емельян.

— Мой бал? — поднимаю бровь.

— В честь герба.

— Пока не решил. Я скоро в командировку, после нее, скорее всего. — Вот напасть же! Оказывается, с меня бал положен.

— Понятно. Хотел заметить, что нашей коалиции ты придумал броское название, — хохочет Фиткин. — Чувствую, пермяки взбесятся.

— Зато сразу увидим наших недоброжелателей, — замечаю я.

— Это точно, — смеется тот.

Я вовремя вспоминаю о розовых лианах и прошу Емельяна продавать их Барбаре. Глава Фиткиных соглашается.

Попрощавшись с Емельяном, я первым делаю поднимаюсь в комнату к Барбаре. Англичанка сидит за туалетным столиком и что-то расписывает мелким почерком на листах бумаги. Как оказывается, очередную рецептуру духов. Я долго не остаюсь у леди, лишь передаю приглашение на бал, которое англичанка радостно принимает.

— Скажи, Даниэль, а эти три девушки, что с тобой живут, — они твои безвенницы, да? — спрашивает Барбара с озорным блеском в глазах. — Вроде бы так это у вас в Царстве называется.

Безвенницы, безвенницы… Недавно мы с друзьями в школьной столовой вспомнили этот термин, а до этого я был о нем ни сном ни духом. Поводом стала Антонина Павловна, как ни странно. Тогда еще Светка возмущалась в своей манере:

— И как это понимать, Вещий? — вскидывалась блондинка. — Почему Антонина Павловна всё еще живет у тебя? Что у вас за отношения?

— Разве не понятно, Свет? Она его будущая безвенница, — вдруг заметил Гриша, и Светка, вот нонсенс, разом успокоилась.

— А-а-а, понятно…Стоп! А почему будущая? — тут же загорелась блондинка, но уже без возмущения, а просто от любопытства.

Гриша лишь вздохнул и продолжил есть, пододвинув оливки своей Адии — казашка их любит.

— Потому что мы еще учимся, — на этот раз ответила Камила, и я чуть не заподозрил ее и казаха в телепатии. — А я, как и Григорий, видимо, верю, что Данила бы не стал порочить честное имя Антонины Павловны сомнительными связями со своим учеником. Потому и «будущая», Светлана.

— Да я так-то тоже не верю, — сразу заоправдывалась блондинка. — Просто спросила.

А я тогда еще вспомнил, что мама тоже как-то возмущалась из-за Антонины Павловны. Но стоило Степану бросить: «безвенница», и Ирина сразу утихла. И всё стало просто и понятно всем. Кроме меня. Потом я уже глянул в толковом словаре это слово. Что сказать? Многоженство в Царстве для большинства запрещено, но дворянам так сильно хочется иметь несколько жен, что появился статус официальной любовницы, не стоявшей под венцом — безвенница.

Между тем, Барбара