Портрет смерти - Нора Робертс

Она сделала паузу и постаралась осмыслить уже известные факты.

«Алиби Браунинг сомнительно и подтверждено только ее супругой. Подозреваемая имела возможность подделать показания видеокамер. ОЭС необходимо изучить дискеты на предмет фальсификации».

– Это не она, – вполголоса пробормотала Ева. – Все это не в ее характере, но перестраховаться не мешает. Анджела Брайтстар. Алиби также сомнительно. Средства и возможности у нее были. Мотив? Ревность, как личная, так и профессиональная.

Она взяла кружку и начала расхаживать по кабинету, потом дала команду компьютеру.

«Компьютер, учти способ преступления и вновь открывшиеся данные и оцени вероятность того, что преступник относится к той же возрастной группе, что и жертвы».

Работаю… с учетом известных данных вероятность того, что преступник и жертвы относятся к одной возрастной группе – от восемнадцати до двадцати двух лет, – составляет тридцать два и две десятых процента.

– Да, так я и думала. Вполне возможно, что тут поработал извращенный юный вундеркинд, обладающий огромным запасом терпения, но, скорее всего, это был взрослый… Компьютер, проведи поиск в списке помощников Хастингса и определи возрастной спектр.

Работаю… возрастной спектр – от восемнадцати до тридцати двух.

– О'кей. Выведи на настенной экран фамилии тех, кому больше двадцати пяти.

Работаю…

Ева просмотрела список и обнаружила в нем фамилии, которые Пибоди назвала вымышленными.

– Ладно. Брэди, Адамс, Ольсен, Луи Жавер. Надо сравнить эти имена со списком студентов, посланных к Хастингсу профессором Браунинг.

Работаю… расчетное время комбинированного поиска – двадцать три и пять десятых минуты…

– Ладно. Пока будешь работать, выведи на настенный экран карту города.

ВЫВОЖУ…

Ева подошла к экрану и стала изучать маршруты и места, которые отметила ранее. Она мысленно прошла по этим маршрутам, пытаясь увидеть то, что видел убийца.

– Где ты работаешь? – вслух спросила она. – Где хранишь свое транспортное средство? Кто ты? И почему делаешь это?

«Свет, – подумала она. – Свет – это энергия и жизнь. Свет – это душа. Без света нет изображения. Без света нет жизни…»

Что-то зашевелилось у нее в мозгу. Она осторожно склонила голову набок, словно хотела помочь мысли сформироваться.

И тут зазвонил видеотелефон.

– Черт побери… Даллас, – ответила Ева.

– А вот и она… Привет, дорогая.

– Рорк! – Все посторонние мысли вылетели из ее головы. Остались лишь любовь и тревога. – Где ты?

– В славном городе Дублине. – Он улыбнулся.

– Ты… ты пьян?

– Вдрызг. Мы приканчиваем вторую бутылку. Или третью. Какая разница?

– Кто это «мы»?

– Я и друг моего детства Брайан Келли. Он посылает тебе пламенный привет.

– Отлично. – Иногда они изрядно выпивали, особенно во время отпуска. Но Ева никогда не видела Рорка пьяным вдребезги. Его прекрасные глаза осоловели, а говорил Рорк с таким ирландским акцентом и так косноязычно, что Ева с трудом понимала его. – Ты в «Свинье и Гроше»?

– Нет. Едва ли… Нет, – подтвердил он, оглянувшись. – Это не пивная. Такой виски можно пить только в узкой компании. Мы пьем на квартире у Брая. Это тебе не какая-нибудь лачуга. У Брая очень уютная квартира. Слышишь его? Он поет «Молли Мэлоун»[6].

«Значит, ему ничто не грозит, – подумала Ева. – Он не вывалится из пивной пьяный и не попадет под максибус».

– Я думаю, у вас сейчас глубокая ночь. Ложись и поспи.

– Я еще не готов уснуть. Не хочу видеть сны. Ты меня понимаешь, правда, любимая?

– Да, понимаю. Рорк…

– Сегодня я узнал кое-что, но пока не хочу об этом думать. Оставлю на ночь. Узнал кое-что от одного из старых дружков моего отца. Ублюдок. Тебе будет приятно знать, что я не убил его. Но очень хотел.

– Никуда не ходи сегодня. Обещай мне, что останешься у Брайана. Напейся до бесчувствия, но никуда не ходи.

– Никуда не пойду до завтра. А завтра улечу на запад.

– На запад? – Еве представились ранчо, горы и бескрайние равнины. – Куда? В Монтану?

Рурк смеялся до упаду.

– О боже, ничего удивительного, что я влюбился в тебя! На запад Ирландии, моя радость. Завтра я отправлюсь в графство Клэр. Есть шанс, что они убьют меня, как только увидят мое лицо. Его лицо. Но это нужно сделать.

– Рорк, может быть, ты останешься у Брайана еще на денек? Пусть все уляжется. А потом… Что там за шум, черт побери? – спросила она, услышав грохот.

– А… Это Брайан упал. Вместе со столом и лампой. Упал ничком, бедняга. Пойду подниму его и уложу в постель. Позвоню тебе завтра. Позаботься о моем копе, ладно? Я не могу без него жить.

– А ты позаботься о моем пьяном ирландце. Я тоже не могу без него жить.

Рорк недоуменно захлопал глазами.

– Без кого, без Брайана?

– Нет, идиот. Без тебя.

– А… – Он снова улыбнулся. Так глупо, что у Евы защипало в горле. – Хорошо. Значит, мы на равных. Тогда спокойной ночи.

– Спокойной ночи. – Она смотрела на пустой экран, жалея, что нельзя протянуть руку и притащить Рорка обратно.

Компьютер еще не закончил поиск, когда в кабинет ввалились Пибоди и Макнаб.

– У Соммерсета все в порядке, – сказала Пибоди. – Завтра ему снимут шину, а вскоре он сможет ходить.

– Я прыгаю от радости… Мэтью Брэди, Ансель Адамс, Джимми Ольсен, Луи Жавер. Кто это такие?

– Джимми Ольсен – начинающий репортер «Дейли Планет», – откликнулся Макнаб.

– Ты его знаешь?

– Супермен, Даллас. Вам следовало бы больше интересоваться поп-культурой. Комиксы, рассказы в картинках, видео, компьютерные игры… Понимаете, Супермен – это супергерой с планеты Криптон, который был послан на Землю еще ребенком и…

– Короче, Макнаб.

– Он скрывается под именем неприметного репортера Кларка Кента и прилетает в Метрополис, чтобы работать в газете «Дейли Планет». Джимми Ольсен – один из персонажей комикса, молодой репортер и фотограф.

– Фотограф… Любопытно. А остальные?

– Ансель Адамс был фотографом, – подсказала Пибоди. – У моего отца хранились репродукции его снимков. Он замечательно снимал пейзажи.

– И Мэтью Брэди. – Ева подошла к компьютеру. – Еще один фотограф. Три из четверых. Никаких адресов, никаких родственников. Но что скрывается за дверью номер четыре?

У нее загорелись глаза.

– А вот и победитель! Не Луи, а Анри Жавер. Фотограф, известность которому принесли главным образом портреты мертвых. Работал в начале века в Париже. Хотя это направление, получившее название «Портреты теней», быстро вышло из моды, но снимки Жавера до сих пор считаются лучшими образцами этого жанра. Его работы можно видеть в Лувре, Лондонском музее фотографии и Международном центре фотографии в Нью-Йорке.