Долгожданный любовник - Дж. Уорд

В этом продолжающемся сексуальном безумии — вопреки всей силе его могучего торса — Блэй оказался сползающим с кровати и ухватился рукой за прикроватный столик, чтобы не стучаться головой о стену…

Шмяк.

— Черт, — выругался он. — Лампа.

Очевидно, Куину было фиолетово до мебели. Парень попросту повернул голову Блэя и завладел его ртом в поцелуе. Пирсингованый язык вторгался в его рот, лизал и сосал… словно не мог насытиться.

Потрясен. Он был крайне этим всем потрясен. Во всех фантазиях, что у него когда-либо возникали, он воображал Куина диким любовником, но это… это переходило все грани разумного.

Затем, словно издалека он услышал собственный гортанный голос:

— Укуси меня… еще…

Послышалось громкое рычание сверху, а затем темноту разорвало шипение, когда Куин сменил позицию, смещая вес своего мощного тела так, чтобы эти острые клыки могли глубоко погрузиться в горло.

Блэй выругался и смахнул все, что оставалось на столике, его грудь заняла место предметов. Его испещренная дорожками пота кожа заскрипела на лаке, когда он повернулся набок. Выбросив руку, он коснулся пола и уперся в него, удерживая их обоих в равновесии, пока Куин кормился и так охуенно его трахал…

Столько раз, что и не счесть. До тех пор, пока подушки не оказались на полу, простыни не были порваны, не разбилась вторая лампа и, он не был уверен, но кажется, они еще сбили картину со стены над кроватью.

Когда же, наконец, неподвижность сменила все эти нагрузки и усилия, Блэй дышал так, словно все это время пробыл под водой.

Куин дышал также.

Растущая влажная дорожка на горле Блэя говорила что, все настолько вышло из под контроля, что взятую вену даже не запечатали. Как бы там ни было, ему было по боку, он не мог думать и не собирался беспокоиться. Это благословенное, переливающееся через край посткоитальное состояние было слишком великолепно, чтобы его портить. Его тело стало гиперчувствительным и онемевшим одновременно, горячим и нормальной температуры, болезненным и удовлетворенным.

Боже, простыни нуждались в стирке. И Фрицу, несомненно, понадобится найти немного суперклея для этих ламп.

Так и где это он?

Вытянув руку, он похлопал вокруг и наткнулся на ковер и клочья пыли… и на выдвижной ящик под кроватью. Ну да, он свисал с дальнего края кровати. Неудивительно, что у него кружилась голова.

Когда Куин освободил его от своего веса, Блэй хотел последовать за ним, но его телу слишком нравилось быть неподвижным объектом. Или, пожалуй, скорее куском тряпки.

Его подняли нежные руки и бережно перевернули на спину. Затем последовал еще ряд перемещений, и, наконец, он почувствовал, как его устроили на вернувшихся, на их законное место подушках. Наконец, легкое одеяло наполовину прикрыло его тело, как будто Куин знал, что ему было слишком жарко для дополнительных покровов и тем не менее он уже чувствовал холод, поскольку покрывавший его пот начал уже высыхать.

С его лба отвели волосы, а затем его голова была повернута набок. Губы словно шелк прошлись по шее и долгое, медленное движение языка запечатало проколы, которые он просил и получил.

Когда с этим было покончено, он разрешил своей голове повернуться по направлению к Куину. И хотя было чертовски темно, он точно знал каким было лицо, пристально смотрящее в его собственное: румянец на щеках, полуопущенные веки, раскрасневшиеся губы…

Поцелуй был благоговейным, контакт подобный теплому, неподвижному воздуху в комнате. Этот поцелуй был преисполнен чистейшей любовью, именно таким, каким он желал даже сильнее горячего секса, что только что был у них.

В его сердце мгновенно закралась и распространилась паника.

Его руки по собственной воле оттолкнули Куина.

— Не прикасайся ко мне! Никогда не прикасайся ко мне так!

Он спрыгнул с кровати и приземлился бог знает где. Двигаясь на ощупь, он натыкался на мебель, но, наконец, сумел сориентироваться по тонкой полоске света видневшийся там, где выход.

Подхватив с пола халат, он ушел не оглядываясь, не способный видеть последствия при каком бы то ни было свете.

Он делал все это слишком реальным.

***

В конечном итоге, Куину пришлось включить свет усилием воли. Он больше не мог выносить темноту.

Когда освещение затопило комнату, он крепко зажмурился и вынужден был прикрыть руками глаза. Как только сетчатка привыкла, он осмотрелся.

Беспорядок. Полный Хаос.

Ха, так это и в правду все было. И как иронично, что по сравнению с тем, что творилось у него в голове, этот ебучий бардак выглядел армейским порядком.

«Не прикасайся ко мне так»

«О, черт» подумал он, потирая лицо. Он не винил парня.

Во-первых, он проявил не больше искусности, чем бульдозер, ядро для сноса стен, бронированный танк. Проблема в том, что всего оказалось в избытке, чтобы сохранить какое-то спокойствие. Его охватил чистый инстинкт, словно высокооктановый и столь же горючий бензин. Эта сессия оказалась средством выпустить все дерьмо.

«О, Боже, он отметил парня».

Черт. Не самый лучший поступок, учитывая, что Блэй уже был влюблен, имел отношения… и собирался вернуться в постель своего любовника.

Опять же, когда человек впервые, и особенно впервые, оказывается с тем, кто ему важнее всего, такое случается. Ад вырывается на свободу…

Это был лучший секс в его жизни, первый подходящий после долгой череды даже и близко ни с ним не стоящих. Дело в том, что в конце концов, он хотел, чтобы Блэй это знал, и подыскивал слова облачая их в прикосновения, тем самым прокладывая пусть к признанию.

Однако, как оказалось, парень не желал подобной близости.

Что привело к новому, еще более сильному сожалению.

Секс из мести не имел ничего общего с привязанностью. Это средство. И Блэй использовал его, как он и просил.

Ощущение пустоты вернулось в десяти, нет, стократном объеме.

Неспособный противостоять чувствам, он вскочил на ноги и был вынужден выругаться. Заметное напряжение в пояснице имело полное отношение к горе-полету, и абсолютное к пневматике, на которую он потратил последний час… или больше, занимаясь ей везде, где только пришлось.

Срань!

Направляясь в ванную, он не стал зажигать свет, его было более чем предостаточно благодаря лившемуся свету из спальни. Куин включил душ. На этот раз подождав, пока нагреется вода — его тело было не готово к еще одному потрясению.

Он был жалок, но последним, чего он желал, это смывать с себя запах Блэя. Однако, он сводил его с ума. Боже, должно быть это и чувствовали хеллреныв доме, входя в режим собственника. Он был почти готов прокрасться по коридору, ворваться в комнату Блэя и отшвырнуть Сакстона с дороги. Он однозначно словил бы кайф от того, как его кузен наблюдает за ними, просто чтобы парень знал, что к чему.