«…Или смерть?» Дворовый Катехизис Русского человека - Андрей Кочергин

В этом-то и заключается разделение социальных полномочий: мужчина – это всегда воин, вне зависимости от того, хочет он этого или нет. Но он либо хреновый воин, либо хороший. И результат его воинственности будет налицо: либо он будет втоптан в грязь, оскорблен, унижен и взят в плен, либо он будет победителем и потребует контрибуцию. Выбор – за нами. Готовимся ли мы к войне или мы готовимся проиграть? «Быстрей бы война, да в плен сдаться» – есть такое «красивое» выражение, от которого меня бросает в дрожь.

Шибко самостоятельные дамочки, которые надевают такие юбки, что под ними можно разглядеть стринги, поневоле нуждаются не просто в оружии – им остро необходим титановый бронежилет на промежность.

Причем поражает другое: они провоцируют всеми своими силами и средствами нападение, а потом удивляются, что оно совершилось! Беда тут в удельном весе мозга или так проявляет себя игривая похоть, я не патологоанатом-психиатр, но это 100  % блуд на уровне экстремального секса. Не готов это дело обсуждать, но если уж так случилось, то я категорически уверен, что ТТХ женщины не в состоянии позволить ей применять какие-то элементы самообороны, если только она не усилена именно травматическим оружием, ну или ножом.

Причем самое интересное, именно травматическое оружие является эффективным выбором с точки зрения законодательства. Если вы применили нож, то это моментально отягощает вашу статью! Это с грустью говорит вам человек, который занимается ножом более других. Которого те же правоохранительные органы привлекают к разным экспертизам, к определению классификации поражения ножом и так далее.

Напомню, я был экспертом в деле Александры Иванниковой, которая зарезала насильника в такси. Так вот, прокуратура настаивала, что, нося с собой кухонный нож, завернутый в газету, госпожа Иванникова просто-таки затягивала в свои сети бедного таксиста, пытаясь разжечь его страсть, чтобы он достал детородную часть своего организма и попытался засунуть эту часть ей в рот. Если бы у нее была «Оса» – шарахнула бы ему в грудак с одного ствола, да со второго, глядишь – эрекция бы и завяла.

А судя по своим возможностям, которые мы, кстати, демонстрировали на том семинаре, «Оса» вполне в состоянии отрезвить человека вплоть до прекращения его преступных посягательств.

Еще раз говорю: «Оса» – хорошо, а настоящий мужик рядом – гораздо лучше. Здоровый образ жизни – отлично, здравый смысл – прекрасно. Всё это в сумме дает замечательную Русскую девушку, будущую мать, Православную жительницу России, за которую не стыдно.

–  Каким типам людей вы бы в принципе не советовали иметь дела с оружием ни на службе, ни в гражданской жизни?

– Вы знаете, тут даже мудрить не надо. Потому что существуют профтесты, когда любой психиатр задает что-то вроде шестисот вопросов, на которые нужно отвечать, и, исходя из полученных ответов, рисует психотип тестируемого. Результаты теста являются либо ограничительным, либо разрешающим фактором на несение службы и владение оружием. В этом отношении психиатрия продвинулась крайне далеко, и она имеет представление о том, кому можно, а кому нельзя доверять оружие.

Со своей стороны я могу еще раз сказать только одно: для меня люди религиозно неопределенные – таинственные люди. Потому что рамки, которые они сами себе выставляют, для меня неясны.

Когда человек мне пишет о том, с какой бы радостью он подоставал глаза гвоздиком тем, кто унизил и обидел его вчера, и как бы он их подрастоптал, я отвечаю ему, что хороша ложка к обеду, а член – к ночи. И спрашиваю: «А что мешало тебе сделать это вчера? И что ты мне всё это пишешь? У меня-то слюни кровавые не текут. А хочешь, угадаю: а ты неверующий человек?» Он говорит: «Я верю во всё доброе и хорошее». Ну понятно: во всё доброе и хорошее, что сам себе придумал… Вот яркий пример того, как не имея жестких аксиомных ограничений, определяемых твоим «духовным позвоночником», проходящим от земли до макушки, человек тут же выдумывает свои ценности и правила движения. Зигзагообразно перемещаясь по проезжей части, он обязательно кого-нибудь собьет, убьет или убьется сам. Давать таким людям оружие в руки – это давать тот самый газовый пистолет придурку в этом «москвиче». Что руководило им, какие мысли ему приходили в голову?! Он что, не видел в машине ребенка? Его кто-то обидел, оскорбил, его презирали? Ему помогали, его пытались пропустить, и что там получилось не так? И он подумал: «Ну вот он – тот самый случай, когда мне уже можно стрельнуть!»

Резинострелами поубивали кучу народу просто потому, что хотели посмотреть: «а что будет-то, если пальну?!» И вдруг получалось, что с близкого расстояния выстрел даже в грудь способен оставить в ней отверстие. И более того, применяется очень много (служебных) усиленных боеприпасов, на которых даже отсутствует соответствующая маркировка. Которые попадают, как ни странно, в это оружие через органы МВД. Боеприпасы, где не 60, а 90 и более джоулей. Эта пуля пробивает пиджак, рубашку и, к сожалению, грудную клетку, и всё, приехали – похоронили парня. Я уж не говорю про выстрел в голову, который категорически запрещен и именно им убивали и продолжают убивать людей на наших улицах, это вообще отдельная тема.

Еще один небольшой момент, касаемый оружия как такового. В Москве сейчас очень много выходцев с Кавказа, у которых на руках удостоверения представителей МВД, прокуратуры, ФСБ. У них на руках пистолеты. Вот одна из причин того, что они при любом удобном случае демонстрируют часть своего «национального костюма». А что с ними делать, если у них реально настоящее удостоверение и зарегистрированное оружие? Как оно к ним попало, кто им его выдавал, – нам сложно понять, а уж тем более пресечь в законном порядке.

И именно поэтому нам остро нужен не ответный «гражданский» пистолет на «служебный» пистолет приезжего, а хороший изолятор, в котором этого приезжего допросят с пристрастием и вызовут его «начальника», с которого потребуют все объяснения и документы, вплоть до личного дела задержанного «сотрудника». Если Русские полицейские будут так реагировать на оружие в руках очевидных «оборотней», оно из этих рук исчезнет по умолчанию.

Утеряв веру в себя как в Народ, мы перестали быть государственниками и пытаемся стать партизанами в собственных городах. Мы – люди имперские, у нас всегда был порядок, основанный на неком авторитаризме, а не на мнении бандитской сходки. Вера в Царя – это Вера в помазанника Божьего, во власть от Бога. Соответственно, как к нему можно относиться с какими-либо разночтениями или критикой?

Поразительно, но товарищ Сталин – человек, четко понимавший природу Русского народа, сознательно стал еще одним императором и вел себя как отец народа, тиран, титан, гений и злодей в одном лице. И поэтому мы побеждали, поэтому мы шли вперед. Этим периодом нужно гордиться, потому что никогда Россия не была более сильной. Никогда. И не будет никогда занимать то место в мировой политике, которое она занимала при Сталине. Вне зависимости от того, как мы к нему относимся, но тогда порядок был. И он не нуждался в частном оружии на улицах наших городов. Вполне хватало государственной машины поддержания порядка.

И южные народы четко понимали, что не надо баловаться с этим парнем, и не баловали. Потому что правила игры доводились легко, жестко и сразу. А ничто так не трезвит горячие головы, как приклад АК47. Но автомат даже в очень мужественных руках – всего лишь кусок металла с куском проклеенной фанеры, к автомату нужно прикладывать политическую волю и приказ. Современную политическую волю в России нужно прикладывать… под холодильник, чтобы тараканы дохли на подступах. Порядок на наших улицах ей безразличен по факту ее классовой принадлежности, как современному российскому (не Русскому) государству безразличен народ, живущий в России, наши космополитические «вершки» вполне с двойным гражданством и частными самолетами. Русские улицы? Этнический бандитизм? Где это?

Когда мы осознаем, что превратились в банановую республику, что наше государство деградировало, и оно – огромная коррупционная емкость, мы четко понимаем, что предоставлены сами себе и каждый поодиночке. Что у нас нет будущего как у общности – Русского Народа. А без общего настоящего, как и без прошлого, нет будущего.

Сейчас мы находимся в безопорном состоянии, балансируя над пропастью. У нас нет опоры для толчка к избранной цели, мы повисли в воздухе, наивно полагая, что открыли новый статический способ жизни. Но так могут жить где-то в сонной Европе. У нас должно быть четкое понимание наших задач: социально-политических, общественных, национальных.

И как раз вопрос обращения с оружием относится к вопросам об определении национальной идеологии как мотивации для национальной стратегии. Никогда оружие не было частью национального костюма Русского мужика, за исключением воинского сословия казаков. Но в то же время «страшен Русский бунт, бессмысленный и беспощадный» (А. Пушкин). Я не опасаюсь того, что сейчас у Русского мужика появится винтовка или пистолет. Я просто не вижу в этом смысла. Это не решит проблем Русского народа абсолютно никак, кроме того, что мы выплеснем весь гнев, ужас и все сомнения нации на улицу, на ту самую улицу, ГДЕ НЕТ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ НАШИХ ВРАГОВ ИЛИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОТИВНИКОВ, по факту «частных самолетов». Это способ стравить дурной газ. Но не надо ничего стравливать, давайте-ка набирать критическую массу и думать о задачах нашего развития, которым в России почему-то никто не занимается. Активность каждого гражданина родит активность масс по выработке первоочередных экономических задач и неминуемо создаст партию, которая будет основываться на реализации этих задач.