Избранные произведения.Т.7. Проклятые: Фальшивое зеркало. Военные трофеи - Алан Фостер

— Да, отец.

Поля тянулись от задней части двора, где они жили, к оранжевому в лучах заката горизонту. В это время года поля стояли под паром, и лишь местами над равниной виднелись силуэты деревьев кекуна.

Когда солнце Коссуута исчезло за горизонтом, оба повернулись и пошли к дому.

— Знаешь, Раньи, ты как-то странно себя ведешь после того, как вернулся домой.

— Разве? — Куски недавно вспаханной земли дали ему возможность как-то занять себя. Он отбрасывал комья земли ногой, другие в задумчивости обходил мимо. Таким же образом в скором времени ему придется вести себя на поле боя.

— Мы с матерью не понимаем, что происходит. Ты уверен, что все в порядке?

Беспокойство отца само по себе мало что доказывает, думал Раньи. И вновь он ощутил, насколько мало знает, и в каком заточении томится его дух. Был ли его разум обманут — или это лишь расчетливый агент? Взгляд на отца ни о чем ему не сказал.

— Извини, если я кажусь тебе слишком погруженным в себя, отец. Ты должен знать, что после боя все чувства бывают притуплены.

— Нет, дело в чем-то другом.

Остановившись, Раньи с трудом выдавил из себя узкую ашреганскую улыбку:

— Я позабочусь о себе и о Сагио. Будь уверен в этом. — По крайней мере, это обещание он мог дать с полной уверенностью в том, что выполнит его.

Нельзя позволять отцу продолжать задавать вопросы. Отец может начать расспрашивать местных офицеров, а хуже того — обратиться к амплитурам, которые находятся на Коссууте. Эти расспросы могут окончиться тем, что на него обратят пристальное внимание. Даже на далеком Улалуабле. Только осторожность поможет ему сохранить секрет.

Отправление не принесло ему никаких огорчений, до тех пор, пока не пришла минута прощания с сестрой. Она безутешно рыдала, обнимая его за шею. Он чувствовал, как ее тело набирает силу, которой амплитуры желали бы воспользоваться в собственных целях. К своему удивлению, он вдруг обнаружил, что тоже плачет. Выход эмоций, вероятно, успокоил отца, потому что он быстро простился и ре стал задавать ему никаких вопросов.

Чувствуя, что видит свой дом в последний раз, Раньи не отрываясь смотрел на него. Транспорт уносил его и Сагио от полей, от дома, от жилого комплекса — от единственного домашнего очага, который он знал.

В этот финальный момент ему предстояло принять решение, чтобы сохранить свой разум. Он решил, что родители его являются такими же невинными жертвами махинаций амплитуров, как и он с братом. Он пришел к этому выводу, вспоминая двадцать лет любви и привязанности, понимания и заботы. Его отец и мать должны оставаться в неведении, потому что любой живой ашреган приходил в ужас от одного упоминания об отвратительных людях. Нет сомнения, что никакое предложение амплитуров не смогло бы преодолеть этот врожденный, глубоко сидящий страх в течение такого длительного отрезка времени. Да, они были обмануты, они были инструментом амплитуров, настолько же невинным, как его маленькая сестра. Они были невинны, потому что ему этого хотелось.

Какими бы глазами они стали на него смотреть, узнай они правду?

Транспорт набирал скорость, ныряя в сплошную темноту ночи.

Речь трех вейсов-администраторов была столь быстра, столь причудлива, что трансляторы, которыми были вооружены не-вейсы, были не в состоянии сделать эту речь более или менее понятной. Несмотря на переполняющее их возбуждение, трое птицеподобных сохраняли спокойствие. Демонстрировать свое возбуждение казалось им неприличным.

— Почему вы вызвали нас сюда и отвлекли от нашей ежедневной работы? — На шее у говорившей вейс было удивительно красивое оперение, оно не только сообщало о важности данного индивидуума, но и было красиво само по себе. Перья на ее костюме были необычного цвета и тщательно ухожены, как и у двух ее компаньонов мужского пола. Когда транслятор закончил переводить, с’ван ответил:

— Недавно нам стало известно, что враг готовит нечто из ряда вон выходящее.

— Ну и с какой стати интриги амплитуров должны нас тревожить? — Обеспокоенная тем, что в спешке она могла прикрепить оперение на шее чуть-чуть ниже, чем требовалось администратор взбила перышки на шее.

С’ван удержался от комментариев, которые автоматически возникали в уме, когда имеешь дело с вейсами.

— У нас есть информация, что они планируют нападение на один из первых миров Узора.

Хотя эта новость очевидно огорчила вейсов, как и любого другого цивилизованного члена Узора, они никак это не показали. Сделать это в присутствии посторонних было бы верхом неприличия.

— В это трудно поверить, — сказал наконец один из вейсов.

— Это практически не подлежит сомнению.

— И какой же из несчастных миров станет целью их вторжения?

— Мы не сумели определить… пока. — С’вану надо было на что-то приподняться. Ему приходилось все время задирать голову, борода его вздергивалась вверх, и открывалась чувствительная кожа. — Благодаря нашим разведчикам мы сумели свести число этих миров к трем возможным. — Туо’оленгг, Кинар… и Улалуабл.

Мало что могло бы заставить подняться дыбом перья на шее вейсов, а зрачки их расшириться. Заявление с’вана вызвало именно такую реакцию.

— Как такое возможно? — птицеподобный был настолько огорчен, что чуть не позволил себе задать вопрос с неправильной интонацией — это было бы непростительным промахом. — Амплитуры, естественно, знают, что нападение на любой развитый мир очень скоро будет подавлено.

— И мы так полагаем, — с готовностью согласился с’ван. — Вот почему мы пошли на то, чтобы довести до вашего сведения эту информацию. Ведь если все нынешние приготовления врага делаются с целью нападения, то это будет явлением небывалым еще в истории. Мы не можем рисковать. Или вы хотите, чтобы мы рискнули, — вы — члены нынешнего Административного Триумвирата Улалуабла?

Полифонический ответ вейсов являл собой пример гармонии и единодушия.

— Именно такой вашей реакции мы и ожидали. — С’ван выглядел удовлетворенным. — Большой Совет принял решение о введении исключительных мер безопасности в упомянутых трех мирах. Если таким образом амплитуры просто хотят, чтобы мы переместили наши достаточно немногочисленные силы, будем считать, что они этого добились. К вам будет направлено все, чем располагает командование в данном квадранте.

— Но зачем амплитурам высаживаться сюда, подвергаясь столь очевидному риску? — пропела мелодично председатель триумвирата.

— Они, очевидно, знают, какими силами располагают. — Хрипловатый голос офицера массуда, сопровождавшего с’вана, звучал контрастом ее мелодичному пению. — Вероятно, вы уже слышали о новых бойцах, которых они используют? Тех, кто нанес им ощутимый урон на Эйрросаде?