Охота на сверхчеловека - Дмитрий Казаков

– Хорошо, – сказал Цви. – Что вы хотите?

– Пройдемте с нами, – тот, что предъявил документы, сделал приглашающий жест, а второй оперативник взял Грина за локоть.

Не очень крепко, просто чтобы показать, что он контролирует ситуацию.

Через боковой выход его отвели к стоянке частных машин. Посадили в огромный белый «Крайслер», где отобрали багаж и сняли с пояса компак. Грин остался спокоен, точно скала.

Машина, попетляв по парижским улицам, привезла его к неприметному зданию в узком переулке. Нырнула в подземный гараж. Тут Цви вывели наружу и очень тщательно обыскали. Через пятнадцать минут он оказался в просторном кабинете, окно которого было закрыто жалюзи, а на стенах висели портреты – президента Евросоюза, директора АСИ, еще каких-то важных персон…

– Добрый день, – улыбнулся сидевший за большим столом человечек с круглым лицом и редкими черными волосами. – Я – майор Кубрэн. Сразу должен заявить, что мы уважаем достойных противников и не собираемся причинять вам вреда. До тех пор, пока вы будете говорить…

Улыбка его из приятной превратилась в жуткую.

– Спрашивайте, – Грин пожал плечами. – Что именно вы хотите знать?

– Я всегда знал, что в «Моссад» работают очень разумные люди, – Кубрэн потер лапки. – Меня интересует все, связанное с Семеном Радловым. Имена агентов, предоставлявших информацию, прочие источники. Ну, не мне вам рассказывать.

– И не мне, – Цви покачал головой и позволил презрению явственно отразиться на лице. – Неужели вы думаете, что кадровый еврейский разведчик станет предателем? Так легко расколется?

– О, вот как? – майор не выглядел слишком удивленным. – Но у нас есть средства, чтобы развязать язык.

– Они вам не помогут, – сказал Грин, и что есть сил сжал зубы. Один из них треснул и во рту появился резкий привкус.

Ядовитый газ, спрятанный в крошечной ампуле, вырвался наружу. Ему хватит пяти минут, чтобы Цви Грин стал трупом.

Начни Кубрэн спрашивать о чем-то другом, он бы, возможно, и получил ответ. Но то, что связано с нацистским проектом по созданию сверхчеловека, слишком важно для евреев всего мира, чтобы вот так просто отдать эту информацию в руки АСИ. Поделиться с теми, кто сам нередко проявляет фашистские замашки.

Перед глазами у Грина поплыло, в груди появилась боль.

Он понимал, что умирает, но ничуть не жалел об этом. Цви готовился к подобному исходу много лет и, кроме того, он знал, что его смерть не станет крупной неприятностью для «Моссада».

Едва его сердце перестанет биться, умрет крошечный передатчик, вживленный в стенку одной из артерий. Так что о гибели Цви Грина соратники узнают сегодня же и на его место заступит другой человек.

Кто именно, Цви не знал, да и не хотел знать. Наверное, кто-либо из молодых, или тот же Янив Хершеми, которому давно пора уходить с оперативной работы. Главное, что «Моссад» не понесет потерь, а народ Израиля продолжит жить…

На этом мысли оборвались.

– Вот черт, – с досадой сказал майор Кубрэн, когда Грин обмяк, а глаза его закатились. – Не пожалел себя ради дела.

Одним человеком, знающим все об архиве Михнова дворца и тайнах Шаунберга, стало меньше.

15.2

24 мая 2035 года

Прага

В кабинете полковника Ашугова пахло, как обычно, сладким. Но майору Леопольду, начальнику информационного департамента отделения АСИ в Праге, этот запах не казался приятным. От него подташнивало, точно после отравления, мысли путались, и никак не удавалось сосредоточиться.

– Славно, – полковник отвел взгляд от монитора. – Я ознакомился с вашим отчетом, майор, и не понял только одного…

– Чего, сэр?

– Того, чем вы занимались все это время! – черные глаза Ашугова сверкнули, ноздри тонкого носа раздулись. – Больше суток прошло, а вы так и не отыскали «Сказочника». Что, он превратился в невидимку? Или обзавелся крыльями и улетел из Праги?

– Не могу знать, – по-военному ответил Леопольд, располагавший сведениями, что полковник когда-то служил в армии и даже воевал в Сибири.

– Боюсь, что ты вообще ничего не можешь знать, – Ашугов провел рукой по волосам и неожиданно успокоился. – Что там с этим… как его, Столпником?

– Программа видеопоиска обнаружила лицо «Сказочника» на пленках с улицы Милади Горакове, – перейдя к фактам, майор почувствовал себя увереннее. – Прошлой ночью, вскоре после полуночи. Но этого типа остановил и проверил патруль. Результат – отрицательный.

– Это я и в отчете прочел. Что конкретно это обозначает?

– Антропометрическая экспертиза показала, что человек с Милади Горакове не является «Сказочником». А документы у него оказались на имя Оскара Столпника, – доложил Леопольд. – Мы затребовали отчет о задержании у полицейского управления, там все детально расписано.

– И вы доверяете этим надутым болванам с блестящими кокардами на фуражках? Боюсь, они пистолет не смогут опознать с первого раза. Необходимо как можно быстрее найти этого Столпника и разобраться, кто он такой на самом деле. Неизвестно, что в состоянии проделать «Сказочник» с самим собой…

Это распоряжение вызвало у майора легкое недоумение. Чего тут проверять? Всем ясно, что лица могут быть похожими, в отличие от рисунка радужки, отпечатков пальцев и термограммы. Изменить их никто не в силах даже при помощи самых новых технологий.

– Э… но, – начал было он.

– Приказ непонятен? – перебил Ашугов. – Или ты предпочитаешь, чтобы его выполнил кто-то другой?

– Никак нет.

– Вот и отлично, – полковник вытащил из ящика стола шоколадку и принялся снимать с нее хрустящую обертку. – Надеюсь, что к завтрашнему дню я получу точные данные о том, где находится «Сказочник». Не смею больше вас задерживать.

– Конечно, – Леопольд вышел из кабинета Ашугова и не успел сделать и шага в сторону лестницы, как на поясе запиликал компак.

– Да? – осведомился майор.

– Зайди-ка ко мне, – мембрана передала голос начальника пражского отделения АСИ, полковника Рауха.

– Иду, – ответил Леопольд и подумал «Еще и этот на мою голову. Что за неудачный день? И зачем я только сюда поехал, отчет можно было переслать и через Сеть, ничего особенно секретного в нем нет».

Информационный департамент занимал отдельное здание в Лочкове, на южной окраине города. Там майор чувствовал себя богом и царем, первым меж сетевой братии, хорошо разбиравшейся в вирусах и криптографии, но плохо соблюдавшей устав. В центральном офисе Леопольд бывать не любил, ощущая себя тут винтиком огромной машины, пусть даже важным и нужным.

До кабинета непосредственного начальника он добрался в унынии.

– Привет, заходи, – встретил его Раух, необычайно собранный и мрачный, без обычной улыбки выглядевший голым.

– Куда же деваться… – пробурчал майор, опускаясь на стул.

– Насколько я знаю, ты только что получил некоторый приказ, – полковник сказал это обыденным тоном, хотя его замечание говорило, что в кабинете Ашугова установлены микрофоны.

И вряд ли русский об этом знает.

– Получил, – Леопольд поморщился, осознавая, что его собираются включить в одну из тех игр, что всегда идут внутри любой организации.

Призом в них чаще всего является власть.

– Ты обязан его выполнять, но… делай это, не очень-то торопясь, – на этом месте Раух все-таки улыбнулся, но как-то криво.

– Вы призываете меня к саботажу? – майор подумал, что микрофоны могут быть и здесь.

– Ни в коем случае. Мы должны выполнять свой долг, но… не тратить драгоценное время на прихоти временщика. Буду с тобой откровенен – положение Ашугова очень шаткое, и если он не добьется быстрого успеха в той операции, которую проводит сейчас…

– То его ждет не менее быстрое падение.

– Совершенно верно, – Раух кивнул. – Как и тех, кто слишком тесно сотрудничал с ним. Я четко объясняю?

– Совершенно.

– Так что, майор, сам понимаешь, что именно в твоих интересах. Надеюсь, будешь вести себя соответственно.

– Постараюсь.

– Тогда до встречи, – полковник встал, протянул руку для пожатия. – Надеюсь, что она будет радостной.

– И я, – и в этот момент впервые за весь день настроение у Леопольда стало просто отличным.

15.3

24 мая 2035 года

Прага

Номера в гостинице «Моравия» были маленькие, как тюремные камеры. Места в них едва хватало на две кровати с тумбочками и на втиснутый в угол санузел размером с конуру.

Так что пятеро человек вместились в один из номеров с некоторым трудом.

Стефан, Ганс и Людвиг, занявшие кровать у правой стены, выглядели испуганными. На лице сидевшего напротив Рутгера играла мечтательная улыбка. С ней плохо сочетались холодные, внимательные глаза. И только оставшийся стоять у двери Курт Янкер казался совершенно спокойным.