Муза для темного мага - Анна Сергеевна Платунова

– Шайни, ты знаешь, как он работает? – продолжала луксурия Нерина. – Я хочу продемонстрировать. Ответь на вопрос: как тебя зовут?

– Шайни Луан, – прошептала я.

Вверх ударил столб синего цвета.

– Правда, – констатировала преподавательница. – Теперь солги. Как тебя зовут?

– М-м-м… Николь Браун.

В потолок поднялся фонтан ярко-алого сияния.

– Ты спала с Ларсом? – тут же, не церемонясь, грубо и резко спросил луксур Фелан. – Ну же, отвечай немедленно.

Меня затрясло, из глаз покатились слезы. Невыносимо стыдно. Вот так, при всех…

За моей спиной распахнулась дверь, и с такой силой, что ее створки стукнулись о стены.

– Не смейте применять к ней камень правды! Шайни, убери руку!

Я оглянулась на родной, самый любимый голос. Сердце щемило от боли и от предстоящей разлуки. Потому что… Ну как иначе?

Ларс в темной мантии и черной рубашке, гладко выбритый, подтянутый и стремительный, с острым взглядом синих глаз казался карающей десницей Творца из древних легенд. Те воины, говорят, могли убить одной силой мысли.

Он смел на пол древний артефакт, загрохотавший как самый банальный булыжник, и, заслонив меня собой, оперся затянутыми в перчатки ладонями о стол, наклонился вперед, в упор разглядывая ректора Брайса.

– Что за цирк вы здесь устроили? Что за суд инквизиции?

– Мы следуем протоколу, Ларс, – прошипел луксур Фелан.

– Если у тебя какие-то претензии ко мне лично, Норсис, куда правильнее разобраться один на один, а не втягивать студентку!

– Луксур Таэр, луксур Фелан, я требую тишины! – взвился ректор. – У нас заседание комиссии, а не, простите, цирк, как кто-то из вас изволил выразиться. Если камми Луан невиновна, ей принесут извинения. Камень правды – самый простой и легкий способ узнать…

– Да, мы провели вместе ночь! – рявкнул Ларс.

В малом зале повисла глубокая тишина. Я услышала стук собственного сердца и срывающееся дыхание. И, прежде чем кто-то что-то сумел произнести, а я уже успела заметить сочувствующий взгляд луксурии Нерины, торжество на лице луксура Фелана и то, как декан сокрушенно качает головой, понимая, что теперь для моего спасения ничего нельзя будет сделать, Ларс продолжил:

– Я имею полное право провести брачную ночь со своей женой!

«Что? Что-что-что?» Я по-прежнему видела только спину Ларса, а мне так хотелось сейчас взглянуть в его лицо. Что он такое говорит?

– Но… Как? Практика? – Ректор потерял нить рассуждений и мямлил хуже первокурсника, еле собрал мысли. – Что ты несешь, Ларс! Камми Луан проходила практику в твоем доме! Какая жена! Когда вы успели пожениться?

– Давайте по порядку. Практику выпускница может пройти в течение лета в любой месяц. У нее еще достаточно времени, чтобы пройти практику. В моем доме она жила на правах невесты, а после – жены.

– Ты это прямо сейчас придумал, придурок? – процедил крайне недовольный луксур Фелан, обескураженный таким поворотом дела еще больше меня. – Кто же вас поженил? Где свидетельство?

– Я имею право сам заключать браки, поэтому я поженил нас сам, – спокойно заявил Ларс, и я решила, что кто-то из нас явно тронулся: я, он, мы все вместе с членами комиссии, даже вон Силь смотрит так, будто у нее кукуха поехала. – А свидетельство…

Он придвинул к себе протокол заседания комиссии и прямо поверх него что-то неразборчиво написал своими неловкими пальцами, я смогла прочесть только свое имя и, кажется, слово «жена». Да что происходит-то?

– Ты рехнулся? – почти весело поинтересовался луксур Фелан.

Вот только ректор Брайс и декан переглядывались без тени смеха, будто неожиданный и крайне возмутительный поступок луксура Таэра действительно можно было воспринять всерьез.

– Он имеет право заключать браки, – сказала луксурия Меви ректору Брайсу. – Какой интересный, необычный прецедент…

– Почему этот клоун имеет право заключать браки? – взорвался Фелан, теряя последнее терпение.

– Потому что я, – прошипел Ларс, наклоняясь к самой физиономии негодующего преподавателя, – младший сын короля. Незаконнорожденный, но не лишенный очереди на престол. Я не хотел никогда пользоваться этим именем и этим правом. Я взял другую фамилию, я отказался от всех привилегий. Но ректор Брайс знает, кто я такой на самом деле.

– Знаю, – кивнул ректор. – Впрочем, все здесь присутствующие знают, кроме, похоже, вас, Норсис.

– Эта девушка – моя жена! И вы не имеете никаких оснований ее судить здесь сейчас!

Ларс медленно повернулся, и я наконец посмотрела на его побледневшее лицо. В глубине темно-синих глаз сквозило чувство вины: «Прости. Прости, что так!» Он не мог говорить вслух и очень переживал, что не спросил моего разрешения, а поставил перед фактом: мы женаты. Но я, хоть была ошарашена новостью – несколькими новостями сразу! – едва сдерживалась, чтобы не кинуться ему на шею, прижаться изо всех сил, зацеловать.

Теперь я имела на это полное право!

Эпилог

Тонкие аристократические пальцы гладили мое запястье, пробегали вверх и вниз по предплечью, а после переплетались с моими: Ларс не мог насытиться прикосновениями после того, как ладони зажили, а бинты и перчатки из грубой кожи остались в прошлом. Я только рада была поддержать эту безмолвную игру. Моя голова лежала на его обнаженном плече, а наши руки вели разговор без слов.

Зря Вэлиант надеялся, что испорченная настойка и целительская магия, которая вместо того, чтобы лечить, калечила и без того обожженные руки, навсегда лишат Ларса магии. К добру или худу, луксуру Таэру достался по наследству слишком могущественный дар. Королевская кровь, которая текла в его венах, делала его одним из самых сильных магов королевства Логрэн, если не считать, конечно, самого правителя и его старших детей.

– Младший сын короля, – прошептала я вслух.

Меня иногда охватывало чувство нереальности происходящего. Я, Шайни Луан, обычная девчонка из провинции, на самом деле замужем за этим прекрасным мужчиной? Преподавателем, аристократом и, ко всему прочему, еще и наследником престола, пусть Ларс никогда и не воспользуется этим правом.

– Дразнишься? – вкрадчиво поинтересовался Ларс, в его голосе раскатилась соблазнительная хрипотца.

Он опрокинул меня на спину и навис сверху, скользя взглядом по моему лицу, по изгибам обнаженного тела, едва прикрытого уголком покрывала. Этот взгляд был одновременно ласкающим и опасным, он кричал о том, что муж никогда и никуда меня не отпустит, а я вовсе и не собиралась бежать. Я обняла Ларса за шею и притянула к себе для поцелуя.

Каждый раз, когда его теплые губы накрывали мои, в осторожном прикосновении мне тоже мерещился невысказанный вопрос: «Ты на самом деле моя? Я не сплю?». Кажется, мы оба до конца не верили в обрушившееся на нас счастье, даже теперь, когда после заседания комиссии