Внучь олегарха - Квинтус Номен

заводе, который сейчас строится ускоренными темпами, собирается выпускать небольшие генераторы для сельских электростанций, а в Гомеле товарищ Мазуров уже заложил первый камень в фундамент будущего турбинного завода. Причем — на что я обратил внимание — и генераторы эти, и турбины были разработаны тоже в московском СНТО.

— То есть опять Федорова постаралась?

— Разве что тем, что это СНТО она и организовала. Но, что меня сильно удивило, всё материально-техническое обеспечение работ всех московских СНТО непосредственно с ней связано. То есть она, конечно, сама ничего выделить не может, нет у нее в распоряжении практически ничего — но вот как распределять то, что у институтов есть, чтобы этого имеющегося не убывало, а наоборот лишь прибывало — кроме нее никто этим не занимается и заниматься уже не хочет.

— Ну да, дело-то ведь довольно скандальное…

— А у нее — не скандальное. Все уже даже привыкли: что-то сейчас отдаешь в общегородское объединение, а вскоре оттуда даже больше получаешь. Тот же опытный завод МВТУ — он в три смены работает, многое произвести успевает. Или новый завод опытный от МАИ, я уже по промплощадку Энергетического не говорю. А эти ее так называемые «подсобные производства» — да за их продукцию любой институт что угодно отдать готов!

— Подсобные хозяйства, ты хочешь сказать? — решил уточнить Пантелеймон Кондратьевич, который немало сил и нервов вложил в развитие таких хозяйств при предприятиях оборонного направления.

— Нет, именно производства. СНТО только кирпичных заводов в Подмосковье выстроили уже с десяток, этим летом почти все жилое строительство при институтах московских ведется из этого кирпича. Причем ладно глину они тут же копают, так ведь и топлива почти не требуют!

— Это как это? Как без топлива они кирпич-то делают?

— С топливом, — усмехнулся Николай Александрович, — только с местным. Где-то танков метановых понастроили, где-то газогенераторы поставили. И ведь даже помойки городские приспособили как источник этого топлива, за что студентам отдельно «спасибо» сказать нужно. Вроде и небольшая прибавка к возможностям строительных министерств, а все же заметная, а еще пионеров московские комсомольцы неплохо мобилизовали как раз на раздельный сбор мусора. И я узнавал: тут опять Федорова подсуетилась… то есть в горкоме комсомола посоветовала этим заняться.

— Но ведь этим всем она не сама занималась?

— Нет, не сама. Она просто давала советы полезные… и отдельно указывала, как при их воплощении получать максимальный эффект. То есть объясняла, как всеми делами управлять, эти ее сетевые графики работ очень повышению эффективности способствуют. Но вот относительно того, чем она сейчас занимается, то есть полупроводниковой промышленностью… никто же не верит, что она обещания свои выполнить сумеет. Вообще никто, и на «Светлане» не верят, и фрязинцы тоже… сомневаются.

— А что же мы ей по сути всю программу воплощать поручили?

— Во-первых, по управляющим системам для ракет тоже никто не верил, а теперь на летних испытаниях ракета на семи тысячах километров отклонилась от точки прицеливания всего на полтора километра. И товарищ Пилюгин подтвердил, что девяносто процентов успеха обеспечено ее датчиками, хотя он и сам до конца не понял, как именно они работают. А во-вторых, все же никто не сомневается, что прежние планы она точно выполнит, причем с меньшими затратами: все же именно она очень грамотно перераспределила ранее выделенные средства, так что результат уже почти виден. Ранее запланированный результат, причем быстрее плановых сроков — и в Госплане это подтвердили. А уж если она и обещанное сделать сможет, ну, хотя бы наполовину против обещанного…

За лето четверть МИФИ переехала на Каширку: там было закончено строительство одного из учебных корпусов, а неподалеку поднялся и один корпус студенческого общежития. Пока что полностью переехал только факультет Т, а за зиму вроде бы туда же должны были перевести и факультет Ф (то есть всех физиков туда отправить собрались), и это случилось потому, что там же, на Каширке, началось строительство и экспериментального атомного реактора. А вот факультет с хитрым названием ЭВУСА пока что оставался на месте, на улице Кирова — и для меня это было очень удобно, так как именно студенты (и преподаватели) этого факультета принимали участие в одной очень важной — в плане применения продукции полупроводниковой промышленности — проекта. То есть они сами нужной мне работой занялись, я лишь немного ее «подправила»: на факультете (как и очень много где и в СССР, и вообще во всем мире) решили «изобретать велосипед» — в смысле, разработать свою собственную вычислительную машину. Это же было очень модно, да и награды за такие изобретения страна отваливала довольно щедро. Ну а я предложила им всего лишь слегка «подправить» намеченную ими «архитектуру», еще весной к ним заехав (с мандатом от Совмина) и на собрании СНТО МИФИ выступила с простой речью:

— Вы затеяли дело очень нужное, однако, как и в любом деле, здесь важно не повторять уже пройденные достижения, а смотреть в будущее, причем, я бы сказала, в далекое будущее. Я туда глянула — правда, никаким специалистом по вычислительной технике не являясь, но вот в рамках полученного мною от правительства поручения увидела, что будущее вычислительных машин — это полупроводники. И объединение СНТО Москвы, а так же ряд профильных министерств готовы поддержать ваши начинания материально, но лишь при определенных условиях.

— То есть вы наши работы поддержите, только если мы приступим к разработке машин на транзисторах?

— Если очень обобщать, то да. А более конкретно — Комитет по полупроводникам окажет вам помощь в получении всех необходимых радиоприборов только при соблюдении трех условий. Первое условие: все компоненты проектируемых вычислительных машин должны быть основаны на транзисторно-транзисторной логике, что это такое, я тут в отдельной методичке написала, советую ознакомиться. Второе: вычислительные машины должны проектироваться с использованием строго двоичной логики…

— А вы знаете какую-то иную?

— Знаю, но я еще не договорила. В проектируемых машинах в обязательном порядке длина машинного слова должна быть кратной двум в какой-то степени. То есть машины должны быть четырехбитными, восьмибитными, шестнадцати, тридцатидвух и так далее битными, и первую машину промышленность ждет от вас именно четырехбитную.

— То есть вы хотите, чтобы вычислительные машины могли считать только до шестнадцати?

— Я хочу — заметьте, хочу именно я — чтобы вы разработали исключительно простую вычислительную машину. Которую — в силу ее простоты — можно было бы запихнуть… вы слышали, что в Ленинграде изготовили