Тень короля - Надежда Федотова

– Явилась! – со смесью облегчения и осуждения в голосе воскликнула экономка. – Ну наконец-то!

– Слава богу! – хором вздохнули горничные, заметно приободрившись.

Экономка поправила пояс, увешанный ключами, и принялась отдавать приказы:

– Энни, Бетти, бегом к госпоже Фелиции, примите плащ, помогите с саквояжем… Глэдис, подбрось дров, гляди, одни угли остались! Джейн, нагрей побольше воды! А вы двое пойдете со мной. Нужно взять в шкапу чистых полотенец…

Кухарка, прислушиваясь к суматохе, в одну минуту поднявшейся на кухне, с надеждой взглянула на деревянное распятие, что висело над самой кроватью:

– Слава тебе, Господи! Теперь уж все в порядке будет…

Однако чаяния Элинор сбываться не спешили. Серый день медленно перетек в ночь, общее напряжение, царившее в поместье Кэвендишей, сменилось тоскливой апатией, а долгожданный наследник все никак не хотел появляться на свет. Роды затягивались. Измученная Грейс металась на мокрой перине, уже плохо понимая, что вокруг происходит, кто все эти люди и почему эта жуткая боль никак не прекращается. Бледная от переживаний Лилли, которая уже сутки ни на шаг не отходила от госпожи, дрожащими руками швырнула в лохань очередной компресс и вскинула голову:

– Послушайте! Сколько можно тянуть?! Вы приняли не одну сотню младенцев, так делайте уже хоть что-нибудь!..

– Я делаю все, что в моих силах, – бесстрастно отозвалась повитуха, ощупывая твердый живот роженицы. И, покачав головой, обернулась к державшему жену за руку лорду Кэвэндишу: – Ваше сиятельство, отойдемте на минутку.

Он встал. Грейс, мгновенно придя в себя, вцепилась в его руку стальной хваткой:

– Дэвид, не бросай меня!

– Тихо, тихо, солнышко… – ласково сказал адмирал, осторожно высвобождаясь, – я только на минутку. И сейчас же вернусь. Здесь Лилли, она никуда не уйдет…

Он отошел следом за акушеркой к окну спальни и, оглянувшись на стонущую супругу, сказал:

– В чем дело, госпожа Фелиция? Я, конечно, не знаток, но…

– Схватки прекратились еще час назад, – сказала та. – Нужно принимать решительные меры. Но это чревато, ваше сиятельство, и я должна знать наперед – кого спасать в первую очередь?

– Простите, что вы сказали? – обомлел адмирал.

Повитуха развела руками:

– Это непростой выбор, сэр, однако… Ребенок уже почти не шевелится. Пока есть небольшие шансы, но хирургическое вмешательство может убить вашу супругу. Поэтому я и уточняю…

– Вы в своем уме?! – рыкнул сэр Дэвид, нависая над женщиной. – Спасайте обоих! Вы что, целый день тянули только для того, чтобы сейчас взяться за нож?!

– Я надеялась на благополучное разрешение, – поджав губы, отозвалась повитуха. – И я предупреждала вас, ваше сиятельство, что могут быть трудности. Ребенок очень крупный. Леди Кэвендиш сама не разродится.

– Так помогите ей, на кой черт вы тогда тут нужны?! – треснул кулаком по стене взбешенный адмирал. – Хватит разговоров! Займитесь делом! И немедленно – если что-то случится с Грейс, я вас по миру пущу! Ясно?!

– Как пожелаете, ваше сиятельство, – повела плечом госпожа Фелиция. На ее надменном лице не дрогнул ни один мускул.

Отойдя к столику, на котором стоял черный кожаный саквояж, акушерка откинула крышку, расстелила на столешнице полотенце и принялась вынимать из сундучка какие-то блестящие предметы, бросив через плечо короткое:

– Я бы посоветовала вам выйти, сэр. Это зрелище не для мужских глаз…

– Дэвид! – в ужасе взвизгнула Грейс, разглядев орудия родовспоможения, больше похожие на орудия пыток. – Не уходи! Не оставляй меня с этой женщиной! Она меня убьет!..

– Ну что ты, милая, – неуверенно сказал он, стараясь не смотреть на страшные приготовления. – Госпожа Фелиция – опытная повитуха, все будет хорошо…

– Конечно, – улыбнулась акушерка, наконец поворачиваясь. – Не стоит так волноваться, леди Кэвендиш. Пора уже вашему сыночку увидеть свет божий!..

Она обратилась к Лилли:

– Оставьте в покое компрессы, они сейчас ей не нужны. Вот, возьмите веревки. Леди нужно будет аккуратно привязать, чтобы она себе случайно не навредила.

– Но, может, как-нибудь…

– Попрошу без пререканий! – сурово велела госпожа Фелиция. – Делайте, что вам велели!

– Лилли, не надо! – затряслась Грейс, вжимаясь затылком в высокую спинку кровати. – Я сама справлюсь. Уберите отсюда эту сумасшедшую!

– Сами вы не справитесь, – отрезала повитуха, нависая над несчастной роженицей и одним движением оголяя ее тугой живот. – Сейчас обработаем, и…

– Да вы мне хоть обезболивающего дайте! – взвизгнула Грейс. – Наживую резать?! Совсем рехнулись?!

– По сравнению со схватками это не так страшно, – отозвалась акушерка, споро смазывая предполагаемое место разреза какой-то темной мазью. – Боль при родах – есть кара Божия, и принимать ее полагается со смирением, ибо говорится в Библии…

Лилли, побагровев до корней волос, вскочила на ноги:

– Нет уж, хватит! А ну пошла вон отсюда, старая кошка! Господь наказал Еву за ее грех, но моя госпожа тут не виновата! А будь моя воля, я б и вас, бабок повивальных, бессердечных, такие ж мучения испытывать заставила! Убери нож, грымза, и убирайся отсюдова! У меня самой четверо деток, и я, даст бог, без тебя управлюсь!

– Ваше сиятельство, – не поведя бровью, проговорила акушерка, – будьте так добры, выведите из спальни эту грубиянку. Она мне мешает… Ваше сиятельство?..

– Убирайтесь-ка отсюда сами, – после паузы твердо сказал адмирал. – Вместе со своим палаческим набором. Мой корабельный лекарь и то куда гуманнее вас.

– Как пожелаете! – гордо вздернула нос оскорбленная повитуха, сгребла разложенные на полотенце инструменты в кучу, бросила их в саквояж и удалилась, даже затылком выражая свое негодование.

Сэр Дэвид проводил ее взглядом и тяжело вздохнул:

– Сам не понимаю, зачем я ее выгнал. Она ведь лучшая акушерка графства. Я доверяю тебе, Лилли, как самому себе, но получится ли у нас?..

– Получится, – вдруг донесся из-под кровати надтреснутый голосок. – Одну я проморгал, но уж вторую-то – увольте!.. Мож, оно намеренно так повернулося?..

– Кто здесь?! – ахнули хором лорд и горничная.

Едва дышащая роженица слабо улыбнулась:

– Все в порядке. Это брауни… Он не обидит. И вы его… не обижайте… пожалуйста…

Она закрыла глаза и уронила голову на подушку. Лорд Кэвендиш побелел как полотно, Лилли в ужасе прижала ладошку ко рту, чтобы не закричать. А из-под кровати выкатился шерстяной комок в застиранном колпачке на макушке. Он взобрался на подушки, приблизил озабоченную мордочку к лицу Грейс и тихонько фыркнул: