Пехотная баллада - Терри Пратчетт

И Полли даже не стала возражать.

Мужчины всегда берут верх. Наверное, из-за носков.

Отряд вернулся на кухню, и Игорина принялась за работу. Она работала быстро, эффективно и, в общем, с малой кровью. Рядом лежала открытая сумка, а в ней — зеленые, красные и синие склянки. Некоторые дымились, когда Игорина их открывала, или странно светились. Ее пальцы двигались с невероятной скоростью. Наблюдать за работой Игорины было очень интересно. По крайней мере, на пустой желудок.

— Отряд, это майор Эрик фон Молдвиц. Он просил встречи с вами.

Все обернулись на голос Блуза. Майор был молод, но сложен гораздо внушительнее, чем лейтенант. Поперек лица у него шел шрам.

— Вольно, парни, — сказал он. — Блуз рассказал, как вы здорово все провернули. Молодцы! Переодеться женщинами, а? Хорошо, что вас не раскусили.

— Да, сэр, — ответила Полли. Снаружи доносились крики и шум боя.

— Вы не прихватили с собой форму? — спросил майор.

— Нам было бы трудненько выкрутиться, если бы ее обнаружили, — сказала Полли, в упор глядя на Блуза.

— В любом случае вы бы вряд ли выкрутились, если бы вас обыскали, — заметил майор, подмигивая.

— Да, сэр, — послушно ответила Полли. — Лейтенант Блуз все вам о нас рассказал, сэр?

Блуз, стоя за спиной майора, сделал общепонятный жест: развел в стороны ладони, отчаянно шевеля вытянутыми пальцами.

— Да. Говорят, вы украли одежду в публичном заведении, а? Молодым людям нечего делать в таких местах! Это просто Мерзость пред Нугганом, если, конечно, там все устроено как полагается… — майор театрально погрозил пальцем. — Так или иначе, мы успешно продвигаемся, на нижних этажах почти не осталось стражников, сами видите. Крепость выстроили с расчетом на то, что враг будет снаружи. Эй, а что это парень делает с человеком, который лежит на столе?

— Я его латаю, шэр, — ответила Игорина. — Пришиваю ему руку.

— Но ведь это враг!

— Кодекш Игорей, шэр, — с упреком произнесла Игорина. — Рука помощи, шэр.

Майор фыркнул.

— Ладно, ладно, с вами, ребята, не поспоришь. Но когда закончишь — снаружи у нас полно солдат, которым и вправду нужна твоя помощь.

— Конечно, шэр, — сказала Игорина.

— Есть новости о моем брате, сэр? — спросила Полли. — Его зовут Поль Перкс.

— Да, Блуз о нем упомянул, Перкс, но пленные заперты повсюду, и сейчас их искать трудновато, — резко ответил майор. — Что касается вас, то поскорей натягивайте штаны и присоединяйтесь к веселью.

— К веселью, — безжизненно повторила Холтер.

— То есть?… — уточнила Полли.

— Мы уже добрались до четвертого этажа, — сказал фон Молдвиц. — Мы еще не захватили крепость целиком, но в наших руках внутренние дворы и несколько башен. К утру мы будем контролировать все входы и выходы! Мы снова на коне! Никакого вторжения не будет. Почти вся их верхушка засела во внутренней башне.

— Снова на коне, — пробормотала Полли.

— Мы победим! — воскликнул майор.

— Елочки, — сказала Маникль.

Полли не сомневалась: что-нибудь должно случиться. Судя по виду, Холтер собиралась взорваться. Даже Маникль нервничала. А Тьют наверняка скоро разыщет спичечный коробок, который Полли спрятала в шкафу.

Игорина собрала склянки и лучезарно улыбнулась майору.

— Вше готово, шэр.

— Только сними парик.

— Это мои шобштвенные волошы, шэр, — ответила Игорина.

— Э… ну надо же, как у девчонки, — сказал майор. — Лучше бы ты…

— Я на самом деле девушка, сэр, — сказала Игорина, немедленно перестав шепелявить. — Но при этом, поверьте, я Игорь. Мы в таких вещах отлично разбираемся. И шью я так, что никто не жалуется.

— Девушка? — повторил майор.

Полли вздохнула.

— Как и все мы, сэр. Мы действительно девушки. Мы не просто солдаты, переодетые женщинами. И сейчас я не хочу надевать штаны, потому что тогда я буду девушкой, которая переоделась парнем, который переоделся девушкой, которая переоделась парнем… тогда я окончательно запутаюсь и не буду знать, как ругаться. А мне, честно говоря, сейчас очень хочется крепко выругаться, сэр.

Майор холодно взглянул на Блуза.

— Вы знали, лейтенант? — рявкнул он.

— Э… да, сэр. В конце концов узнал. Но все-таки я бы хотел…

На сей раз их заперли в старой кордегардии — сырой комнате с двумя скрипучими койками.

— В общем и целом, — сказала Холтер, — было лучше, когда нас сажали под арест враги.

— В потолке есть решетка, — заметила Маникль.

— Дырка слишком маленькая, чтобы пролезть, — сказала Полли.

— Да, но на решетке можно повеситься самим, не дожидаясь…

— Говорят, это очень больно.

— Кто говорит? — уточнила Холтер.

Время от времени сквозь узкие окна доносился шум битвы. В основном крики. Иногда визг. Веселье шло полным ходом.

Игорина сидела, разглядывая собственные пальцы.

— Что с ними не так? — спросила она. — Разве я не пришила ему руку как следует? Но нет, нет, они боятся, что я прикоснусь к… запретным частям.

— Дай подписку о неразглашении, — посоветовала Холтер. Никто не улыбнулся.

Вряд ли кто-нибудь из них попытался бы бежать, даже если бы дверь вдруг открылась. Бежать от врага — почетно и благородно, но куда податься, если сбежать от своих?

Уолти спала на одной из коек как сурок. Чтобы увидеть, как она дышит, нужно было пристально наблюдать.

— Что нам будет? — нервно спросила Маникль. — Ну… из серьезного.

— Мы надели мужскую одежду, — напомнила Полли.

— Но за это полагается только порка.

— Поверь, они еще что-нибудь придумают, — заверила Холтер. — И потом, кто знает, что мы здесь?

— Но мы выпустили их из тюрьмы! Мы на их стороне!

Полли вздохнула.

— В том-то и дело, Маникль. Никому неохота сознавать, что кучка девушек, переодевшись солдатами, пробралась в крепость и выпустила из темницы половину армии. Всякий знает, что женщины на это не способны. Мы не нужны ни друзьям, ни врагам, понимаешь?

— Здесь такая драка, что никто не заметит еще несколько трупов, — закончила Холтер.

— Не говори так! Лейтенант Блуз заступится за нас, — возразила Маникль.

— Кто? Дафна? Х-ха. Еще один труп. Наверняка его тоже где-то заперли, как и нас.

Вдалеке послышались торжествующие крики, которые не стихали некоторое время.

— Похоже, они взяли крепость, — сказала Полли.

— Ура, — Холтер сплюнула.

Маленькое окошко в двери открылось, и через него молча протянули большой котелок с баландой и поднос с лошадиным хлебом. Баланда была неплохая — по крайней мере, не худшая из возможных. Отряд некоторое время поспорил, можно ли считать кормежку предвестием помилования, а потом кто-то вспомнил, что к приговоренным накануне казни принято относиться сердечно. Игорина профессионально отметила, что местный повар не ограничился сердцем, но добавил еще и легкие с печенью.

По крайней мере, баланда была горячая.

Через пару часов принесли котелок с хлебовом и кружки. На сей раз стражник подмигнул.

Еще через час дверь открылась, и в камеру зашел молодой человек в форме майора.

Продолжим как начали, подумала Полли и вскочила.

— Отр-р-ряд!.. Смир-р-р…на!

С похвальной скоростью они по крайней мере попытались встать прямо и в шеренгу. Майор оценил их усилия и постучал по козырьку кивера тросточкой. Она уж точно была тоньше дюйма.

— Вольно… капрал, если не ошибаюсь? — сказал он.

Это звучало многообещающе.

— Да, сэр.

— Я майор Клогстон, из военной полиции, — сказал майор. — Я хочу, чтобы вы все мне рассказали. Подробно. Я буду записывать, если вы не возражаете.

— Зачем это надо? — спросила Холтер.

— А ты, наверное, рядовой Холтер, — сказал Клогстон. — Я уже побеседовал с лейтенантом Блузом.

Он повернулся, кивнул стражнику, который маячил на пороге, и закрыл дверь. Окошко тоже.

— Вас допросят, — сказал майор, присаживаясь на свободную койку. — Политотдел требует, чтобы вы предстали перед нугганитским судом, но собрать его здесь было бы непросто, а затягивать дело никто не хочет. И потом, у нас… чрезвычайная ситуация. Кто-то послал генералу Фракку коммюнике, где перечислены вы все. Поименно. Точнее, пофамильно.

— Лорд Ржав, сэр?

— Некто по имени Вильям де Словв. Не знаю, попадалась ли вам эта штука — его газета. Лично мы никак не можем понять, откуда он узнал, что вы в плену.

— Мы ему уж точно не говорили, — сказала Полли.

— Таким образом, ситуация немного… усложнилась, — продолжал Клогстон. — Хотя для вас появилась надежда. В армии есть люди, которые, скажем так, задумываются о будущем Борогравии. Во всяком случае, они хотят, чтобы у нее было будущее. Моя задача — представить ваше дело перед трибуналом.

— Нас будут судить военным судом? — спросила Полли.