Затерянный остров - Беатрикс Маннель

— Разве мы не договорились о том, что нам нужно перебраться через реку? — спросил Вильнев.

Мортен кивнул.

— А если мы попробуем применить огонь, — вмешалась Паула, — тогда внутренняя часть дерева просто выгорит.

— А как, госпожа Келлерманн, вы собираетесь повалить такое большое дерево, чтобы нам всем хватило там места? — Мортен надул губы.

— Тут достаточно деревьев, которые уже лежат.

Нориа засмеялась.

— Те, которые уже повалены, или поражены термитами, или обвиты лианами: это мягкая древесина, которая точно не подойдет для лодки.

Паула и Вильнев переглянулись и посмотрели на реку. Они не видели крокодилов из-за зарослей слоновьего уха и листьев бамбука; река казалась абсолютно безопасной. Должен быть путь, и она его найдет. У нее больше не осталось сил, и ее ногам нужен покой.

— Если мы не можем построить лодку, то как насчет плота?

— Отлично, тогда бросимся сразу к крокодилам. — Мортен язвительно засмеялся. — Кто первый?

— Река не такая уж и широкая, мы могли бы попытаться. — Вильнев замешкался. — Но из чего мы сделаем плот, если вся древесина трухлявая, а здоровое дерево нам не срубить без топора и пилы?

Паула посмотрела на реку. Она уже знала, что нужно делать.

— Бамбук. Мы построим плот из бамбука. Наши ножи достаточно острые для бамбука? — Она вопросительно посмотрела Нориа в лицо.

Та только вяло пожала плечами.

— Это можно попробовать. — Вильнев подскочил, схватил свой нож и побежал вниз, к реке.

Мортен, Паула и Нориа молча наблюдали за тем, как усердно он пытался срезать побег бамбука. Он снова и снова наносил удары клинком по стволу, пока тот наконец не надломился. Окончательно его срубив, он триумфально поднял его вверх и покачал им.

— Мортен, ну давайте же, идите сюда, помогите мне! — крикнул он. Мортен неохотно поднялся и с раздраженным видом медленно пошел к реке.

Пока Паула смотрела, как мужчины работают, она подумала, что одного бамбука будет недостаточно.

— Нориа, нам нужно что-то, чтобы соединить прутья бамбука. Веревки.

Нориа тяжело вздохнула.

— Вы действительно хотите это сделать? Пойдемте со мной. — Нориа схватила нож и пошла обратно в джунгли, откуда она только что вернулась.

Паула поспешила встать, завернула Нирину в платок, повязала его перед грудью и последовала за Нориа. С каждым шагом она чувствовала, как листья и ветки впиваются в ее стопы, и с нетерпением ждала того дня, когда сможет снова одеть свою обувь.

Нориа что-то искала. Она осмотрела деревья, пошла дальше, постоянно меняя направление, пока наконец не остановилась перед пальмой.

— Рафия, — сказала она, когда Паула наконец ее догнала и, с трудом переводя дыхание, подошла к ней.

— Как по мне, обычная пальма.

Нориа возвела глаза к небу и вызывающе посмотрела на Паулу, которая сказала:

— Ну хорошо, это выглядит как пальма с очень большими листьями.

— Посмотрите внимательнее.

Паула подошла ближе, хотя земля вокруг пальмы была усыпана колючими листьями. Она повернулась и вопросительно взглянула на Нориа. Та прошла мимо нее и залезла на ствол, из которого брал начало бахромчатый пальмовый лист. Там она с помощью ножа отрезала старые коричневые листья и бросила их под ноги Пауле. Они напомнили Пауле волокно. Очень осторожно, чтобы не потревожить Нирину, она опустилась на колени и подняла несколько листьев. Эти мертвые пальмовые листья не только выглядели как волокно, они и на ощупь были такими. Паула взяла несколько прожилок и двумя руками натянула их, чтобы посмотреть, насколько они крепкие. Сначала волокна выдерживали нагрузку, но затем она усилила натяжение, и волокна порвались. «Однако, если несколько таких волокон сплести в канат, то им можно будет связать бамбуковые стволы», — подумала Паула.

Она собрала высохшие волокна в пучок. Нирина проснулся и начал капризничать. Так как она не могла взять его на руки, она начала петь ему единственную песню, которую им пел отец, хотя мать и не любила ее.

— «Ку-ку, ку-ку», — звучит в лесу…

Нирине песня, по всей вероятности, понравилась, потому что он немного успокоился. Спустя некоторое время Пауле показалось, что ей слышится эхо. Она удивленно посмотрела на Нориа, которая ожесточенно работала ножом, отрезая листья пальмы, но рот ее был плотно закрыт.

Паула снова начала петь и через несколько тактов снова услышала эхо. Она прислушалась к Нирине, но он только тихо посапывал, а затем начал плакать, и ей пришлось напевать громче.

Теперь она слышала эхо отчетливо. Паула обернулась, продолжая петь. «Это похоже на Вильнева», — подумала она и стала искать его взглядом между деревьями. Но там не было ни души.

Ей стало тревожно. Она попыталась обратить на себя внимание Нориа и сказать ей, что надо слезть с пальмы.

Нориа возвела глаза к небу, но спустилась.

— Что случилось? — спросила она.

— Чччшш. Послушайте же. Вы слышите?

Нориа хотела уже возразить, но Паула приложила палец к губам и еще раз настоятельно попросила ее прислушаться.

— Пожалуйста! — Паула снова начала петь, и через несколько тактов опять послышался другой голос.

Нориа побледнела.

— Пойте дальше, — попросила она и оглянулась так же, как и Паула прежде. Она закинула голову и присмотрелась к верхушкам деревьев.

Вдруг она широко раскрыла глаза, приложила ладонь ко рту и сделала несколько шагов назад.

Паула смотрела в том же направлении, чтобы выяснить, что так испугало Нориа, и заметила птицу.

Это был дронго.

Она сразу же перестала петь и пристально посмотрела на птицу. Дронго выглядел точно так же, как и та мертвая птица, которую они с Ласло нашли в лагере своих преследователей.

Взгляды Нориа и Паулы встретились.

Нориа дышала так часто, что Паула невольно дотронулась до ее руки, чтобы успокоить ее, но Нориа стряхнула ее пальцы.

— Это же просто дронго. — Паула попыталась унять волнение Нориа, хотя на нее птица тоже нагоняла тревогу. — Я не знала, что он так хорошо умеет имитировать человеческую речь.

— Нет, это не только птица, это еще и дух Ласло. Его душа перешла в эту птицу, чтобы навестить нас.

Паула сглотнула. Это, конечно же, ерунда. Полная ерунда. Слово на букву Е. Она пыталась вспомнить, что бормотал Ласло перед смертью: «Никому нельзя убивать дронго. Фади».

А также: «Все лгут». И потом: «Любите».

Следует ли ей рассказать об этом Нориа?

— Спойте еще, — попросила Нориа и кивнула ей.

Мысль о том, что в золотой сети осталось только тело Ласло, а его душа прилетела к ним и весело напевает с дерева, была утешительной. «Ерунда, — настаивал ее внутренний голос, — это такая же ложь, как и христианские представления о воскрешении, о рае и аде». Однако она снова начала петь, а дронго повторял ее слова, воспроизводил каждый звук, будто это был человек. «Ерунда, ерунда», — шептал голос, но затем появились голубые лазуритовые бабочки, и голос наконец стих. Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на своем дуэте с этим дронго, и только когда они вдвоем допели, она посмотрела на Нориа.