Холодный огонь - Токацин

— Да, представляю, — склонила голову менни. — Я видела их с крыши… Благородная Илриэна может не беспокоиться, напитки и еду принесут немедленно, корабль мы сейчас вытащим. Стало быть, вы привезли немного овощей?.. Низенькие многоногие столы и длинные подушки из мелнока были расставлены и разложены в беспорядке по всему залу. Кесса забралась в самый сумрачный угол и обратилась в слух — существа тут собрались довольно интересные и не молчаливые… Невдалеке от Речницы, излучая красно-рыжее свечение, сидели двое сиригнов: один — высокий, широкоплечий, похоже, недавно попал в большую беду, и сейчас его туловище и все руки обмотаны были повязками; второй — небольшого роста, худой и костистый.

— Так и знал, что добром не кончится, — негромко прогудел раненый, — если клепать этих тварей в три смены, то что-нибудь да забудешь.

Ещё немного, и лезвие меня пополам развалило бы. Проверяй, как они закреплены, не то будешь вот так сидеть… Он посмотрел на забинтованную ладонь и громко вздохнул.

— Не пыхти, к концу недели будешь здоровее прежнего, — хмыкнул второй. — Зря я, что ли, утянул для тебя зелье из мажьих запасов?

Сейчас мясо принесут, я подержу, а ты кусай. Вот зачем руками за крючья хватался, а?! Скелет в зелёной накидке склонился над их столом и поставил перед сиригнами большую широкую чашу, от которой пахло чем-то острым и сытным. Существа заглянули в неё и вновь повернулись к мертвецу.

— Это не наша еда, Квайет, — удивился худой сиригн. — Совсем нет!

Мы мясо просили. Простое жареное мясо, обычный кусок. Это для Илриэны, а может, для крыс.

— Сожалею, но свежего мяса уже неделю как нет, — отозвался со стороны бочонка ирн в короне из перьев. — А то, что мы достаём со дна погреба, вы есть не будете. Но это хорошая похлёбка, то, что нужно для поправки здоровья.

— Спасибо за заботу, — хмыкнул раненый. — А что стряслось с мясом?

— Кочевники больше не продают нам скот, а всякие запасы рано или поздно заканчиваются, — грустно ответил ирн. — Ничего не могу сделать.

— Он правду говорит, — кивнул второй сиригн, — кочевники больше не подходят к границе, ничего не привозят. Поэтому у нас подошёл к концу белый жир, а маги… Он покосился на Кессу и перешёл на шёпот. Речница очень смутилась и посмотрела в другую сторону. Там за сдвинутыми вместе столами сидело огромное крысиное семейство. Посреди стола стояла большая пузатая фляга, из неё торчали трубочки, а под них Призыватели подставили маленькие плошки и терпеливо ждали, пока они наполнятся.

На двух подносах перед ними были разложены длинные прутья с нанизанными на них кусочками всякой всячины… если Кессе не померещилось, там были даже пауки и цикады, и крысы передавали прутия друг другу, пытаясь разделить еду поровну. О чём семейство беседовало, разобрать было невозможно — верещали они все одновременно, иногда самая крупная крыса призывала их к порядку, и тогда они перебивали друг друга шёпотом… В общем гаме Кесса различила слово «Урталар» и невольно вздрогнула.

— Пустая трата времени, — с сожалением сказал кто-то поблизости, и голос его очень похож был на голос Нэй-Кайа. Речница повернулась туда. Слух не обманул её — там сидели меднокожие Нерси в светло-жёлтой одежде с ярким и странным рисунком, а ближайший чужеземец был облачён в броню из шкуры Гиайна. Речница изумлённо разглядывала рыжеватую куртку с коротким, местами вылезшим мехом и откинутый капюшон — голову гиены. Неужели этот Нерси своими руками убил Гиайна?!

— Я отправил Кемирейксу мышь, — продолжал одетый в броню. — Оставаться здесь бессмысленно. Если местный правитель может заплатить нам только обещаниями, ни о какой продаже реагентов и речи быть не может.

— Если они и дальше будут воевать так же успешно, одни обещания у него и останутся, — покачал головой другой Нерси.

— Да нет, при таком раскладе осенью мы будем продавать реагенты Великой Реке… её новым восточным землям, — ухмыльнулся третий. — Великая Река вроде бы не запрещает алхимию. Как думаешь, почтенный жрец…

— Та Илриэна слушает нас, — вполголоса заметил второй. Первый скосил глаз на Речницу и кивнул.

— Акуалли… — сказал он, и больше Кесса не понимала ни единого слова — Нерси перешли на какое-то очень странное наречие.

— Еда и питьё для Илриэны, — прошелестел ирн, поставив перед Речницей чашу и глубокую миску. — Похлёбка из болотного гриба, очень вкусная, но будь осторожна — это острая еда.

— Благодарю, — кивнула Кесса. — Добрый ирн, скажи, можно ли здесь искупаться? На мне весь пепел Тунговых рощ.

— Очень жаль, Илриэна, но купальня закрыта, — склонил голову ирн.

— Очень скверная вода.

— А что с ней случилось? — Кесса даже привстала с места. Плохая вода… может ли с существами случиться нечто худшее?! Разве что ядовитый дым вместо воздуха…

— Ни к чему благородной Илриэне беспокоиться об этом, — уклончиво ответил немёртвый и хотел отойти.

— Хочешь сказать, что это не моё дело? — уточнила Речница, пытаясь поймать взгляд белесых огоньков в чёрных глазницах под капюшоном.

— Вовсе нет, и я совершенно не… Не стоило бы Илриэне брать это в голову, — качнул головой ирн. — Никакой опасности сейчас нет.

Илриэны в Долине испытывали катапульту, два снаряда упало в Метхали, а из реки яд пришёл в город. Корни, которые тянут воду, отравились и теперь чистят её скверно. Тхэйга выловила снаряды из реки, но Ютва-Рейкс должен ещё сказать заклятие, чтобы вода очистилась. Тогда корни вылечатся… Агинан Ютва-Рейкс всегда заботился о нашей реке и нашем озере, а сейчас… Ирн пожал плечами, отвесил неглубокий поклон и собрался уходить.

Кесса накрыла еду тарелкой и встала.

— Я попробовала бы очистить воду в вашем погребе, — сказала она, скрывая смущение. — Негоже пить отраву.

— Благородная Илриэна обладает даром Ютва-Рейкса? — немёртвый, судя по голосу, слегка удивился. — Совершенно не…

— Пока мы болтаем, моя еда стынет, — нахмурилась Речница. — Идём.

— Как угодно, — поклонился ирн и открыл дверь на кухню. Спуск в погреб был извилист, но недолог, и вскоре Кесса стояла на краю огромной каменной чаши в сумрачном подземелье. Над чашей был люк, ведущий, как поняла Речница, на кухню, но сейчас закрытый.

Всего ёмкостей было пять — четыре полных и одна почти пустая, в которую медленно сочилась, сбегая по косе спутанных корней, вода.

Ненаполненную чашу охранял Стрикс, безучастный ко всему, с затуманенным взглядом. Когда Кесса набрала пригоршню воды и поднесла ко рту, она поняла, отчего существу плохо. Мутноватая влага отдавала горечью и едва уловимо пахла гнилой зеленью и прокисшими ягодами. «Если два снаряда, сразу выловленные, отравили целую речку, то что вся эта нэйнская мерзость сделает с Рекой?!» — Кесса стиснула зубы и выплеснула воду обратно.