Эпоха перемен 2 - Сергей Котов

работал его отец. Тот самый, который несколько месяцев прослужил в армии США, участвуя в межгосударственном эксперименте эпохи гласности. Представить, что при такой биографии этот человек мог бы пойти против ключевых заинтересованных лиц на Западе было едва ли возможно.

Так чего же они хотели на самом деле добиться? К чему готовились? Для возвращения оптимизма явно было не время: Россия никак не желала доразваливаться, проект не был завершён. Наоборот: готовились новые потрясения, чтобы ускорить этот процесс. И тут такой психологический диссонанс.

Что я упускал, будучи юношей?

Чтобы найти ответ на это вопрос, я привёл на концерт Серёжу и Лёху. Двух ближайших соратников, на долгие годы.

Разумеется, с нами была Лика. И Дан — музыкант, с которым мы познакомились в Крыму. Интуит, способный чувствовать и воспринимать эстетические вещи, не всегда поддающиеся точному психологическому расчёту. Моё будущее оружие.

Конечно же, Мирославу я тоже не мог оставить одну дома в такой вечер. Мы с ней вместе с ребятами приехали на отцовских «Жигулях». Правда, обратно её должен был забрать водитель её собственного отца. Мы так договорились: утром она должна была лететь куда-то в Екатеринбург, по семейным делам.

Найти столько мест в вип-ложе было не просто. Лике пришлось подключать своего отца, но, в конце концов, вопрос был решён.

Ложа представляла собой выгородку с пластиковыми сиденьями, на которых заботливо выложили пледы. Досадно, что вид отсюда был, пожалуй, хуже, чем тот, которым я наслаждался в прошлый раз. В такой близи плохо воспринимался масштаб световых инсталляций.

Тем не менее, шоу впечатляло. Даже по меркам далёкого будущего. А уж по меркам девяностых оно вообще представляло собой вершину технологических достижений. По спецэффектам оно точно не уступало концерту Джексона, где я успел побывать не так давно. А по масштабам превосходило.

Время пролетело быстро. Ночь стояла тёплая, пледы вовсе не не понадобились.

В конце выступления артист поблагодарил благодарную публику и пожелал «безопасно добраться домой». В ту ночь автобусы ходили до трёх часов, развозя огромную толпу зрителей.

Лика и Дан уехали на машине с водителем, которую прислал её отец. С музыкантом я планировал обстоятельно переговорить завтра, когда эмоции немного улягутся.

Потом мы проводили Мирославу. Я пообещал приехать встречать её в «Шереметьево», послезавтра. На прощание она поцеловала меня в щёку и села в отцовскую машину. Дмитрий Петрович глянул на меня, кивнул и даже растянул губы в подобии улыбки. Я улыбнулся в ответ.

Перед концертом я припарковал отцовский «Жигулёнок» в одном из дворов на Мосфильмовской. Да, идти было не близко — но и спешить не хотелось.

Мы шли с парнями, сначала в толпе, потом, когда стоянки автобусов остались позади, по опустевшим улицам. Долго молчали.

Первым заговорил Серёжа:

— Странное дело… мне понравилось! Будто в будущем побывал. Видели, когда года загорелись? Я смотрел на те, которые шли после двухтысячного года. Как-то самой собой представлялось, что нас ждёт в то время.

— И что же нас ждёт? Как ты себе это представлял? — спросил я.

— Много чего, — Саша пожал плечами, — космос. Компьютеры и коммуникации. Границ будет меньше. Интернет станет общедоступным, и какой тогда в них смысл в границах? Люди станут свободнее. Не надо только бояться.

Лёша молчал, нахмурившись. То и дело тёр переносицу. Выслушав Сашу, он кивнул и так же молча пошёл дальше.

— Ну а ты что думаешь? — не выдержал я.

— Я? — ответил Лёша, бросив в мою сторону быстрый взгляд. — Я думаю, что это грандиозно. И очень впечатляет. Такая массовая работа с бессознательным… Саня, это какой-то нереальный уровень.

— Скажи, мы так сможем? — спросил я.

Лёша даже запнулся и остановился. Серёжа с недоумением глядел на нас обоих.

— Сможем, — наконец, твёрдо ответил Лёша. — Правда, не просто будет.

— На это я и не рассчитывал, — ответил я.

— Так что ты там увидел-то? — спросил Серёжа.

— Ну ты, в принципе, всё правильно сказал, — кивнул Лёша. — Всё это есть: вдохновение, активация энергии… притупление чувства опасности. Собственно, это самая главная эмоция, которая была заложена во всё мероприятие. Уверен, что те, кто смотрел шоу, стали более склонными к рискованному поведению.

— В смысле? В Москве теперь будет бум экстремальных видов спорта? — уточнил я.

— И это тоже в некотором смысле, да, — кивнул Лёша, — но не только. Для того, чтобы реализовалась склонность, она должна быть изначально. Не все люди интересуются спортом. Кто-то просто думает о том, как жизнь наладить. Вот они тоже начнут рисковать: пытаться менять работу, получать другую специальность, тратить деньги, вкладывать, куда не следует… и дальше в таком духе. Таких людей точно станет больше.

— Значит, усиление социальной мобильности, — сказал я. — Но… зачем?

— Сложно сказать, — Лёша вздохнул. — Иногда такая трансформация может быть полезна. Но если предположить, что организаторы ничего хорошего для нас не желают, но это способ усугубить последствия какого-нибудь социально-экономического катаклизма. Кризиса. Вроде того, что при развале союза был.

Я улыбнулся.

— Мне кажется, это притянуто за уши, — возразил Серёжа. — А что, если они правда добра желают? Может, как-то осторожно прощупать их намерения?

— Меньше, чем через год, — сказал я. — Будет кризис. И ещё какой!

— Ну вот, ты тоже в пророки пошёл? — улыбнулся Лёша, после чего добавил: — Ничего не могу сказать на этот счёт. Я не экономист.

— Будет дефолт, — сказал я. — Государство не сможет платить по краткосрочным обязательствам. Рухнет пирамида, которая сейчас выстраивается…

— О как! — сказал Лёша. — Ну вот, так примерно я и думал: экономические проблемы и рискованное поведение социально активного населения, которое усугубляет катастрофу.

— Лихо вы завернули… — вздохнул Серёжа. — А так хотелось надеяться на хорошее!

— Мы на него не надеемся, — ответил я, улыбнувшись, — мы его сами создаём.

— Справедливо, — кивнул Серёжа.

Так, за разговором, обсуждая детали вскрытых Лёшей элементов психологического воздействия, мы дошли до машины. К счастью, она оказалась на месте.

После того случая с бомбой, я взял за привычку проверять авто после того, как оставлял его в незнакомом месте. Однако же в этот раз всё было в порядке.

Серёжа сел на заднее сиденье, вытянулся и, кажется, тут же задремал. Лёша занял кресло справа от меня. Всю дорогу он молчал, размышляя о чём-то своём.

Я отвёз ребят