Вампиры на Каникулах - Кэтрин Коути

— Ах, мои нервы не справляются с таким ужасом! — вдруг провозгласила Мег. Плавно взмахнув руками, она откинулась назад с таким изяществом, что если бы сама Сорелли попыталась повторить сей маневр, по сравнению с Мег она напоминала бы извозчика, подскользнувшегося на льду.

Одним движением хорошие манеры задвинули разум на задний план.

Если дама входит в комнату, джентльмены вскакивают с места, как пружиной уколотые. Если она идет по улице, джентльмены приподнимают шляпы, даже если на улице крещенские морозы и это стоит им менингита. Если она падает в обморок…

До звания «светской дамы» Мег Жири не хватало еще десятка лет, парочки богатых покровителей и шкатулки с бриллиантами. Но суть не в этом. Главное, что на ней была юбка.

Как только девочка потеряла равновесие, доктор Сьюард механически протянул руки, поймав почти невесомое тело. В тот же миг Призрак Оперы одним прыжком достиг рычага в углу комнаты и дернул за него, а после прислонился к стене, словно этот рывок выкачал из него всю энергию.

— Почему, мсье Призрак?! — взвилась балерина, которую англичанин уже успел оттолкнуть. — Во всех коридорах только и болтовни, что про ваше лассо! Ну я же дала вам время, почему вы его не скрутили?

Герберт и Сара, наблюдавшие за этой сценой с приоткрытыми ртами, как два сломанных щелкунчика, обменялись сердитыми взглядами. О, если бы у Мег хватило ума предупредить их! Уж они бы сразу показали доктору что почем, а не суетились по гостиной, приводя ее в порядок. Уборкой вообще-то занимаются до прихода гостей. А теперь он, верно, за шваброй побежит?

— Ты решила помочь мне, несмотря на мое лицо? — спросил Призрак ошарашенно.

— Нет! Я решила вам помочь, смотря на ваше лицо.

— И?

— И мне гораздо интересней, есть ли за этим лицом мозг? Ну как же вы такую возможность проворонили!

Безгубый рот растянулся в улыбке, которая мгновенно увяла, словно Эрик получил крупную сумму в наследство, но сразу же узнал, что хмурая очередь, два раза обогнувшая квартал, состоит из кредиторов покойного дядюшки.

— Я отключил камеру пыток, Мег. Все это время там находилась твоя мама.

— Что еще за камера пыток?

— Комната с зеркальными стенами, — признался Эрик. — Я понимаю, такое невозможно простить…

— Там повсюду зеркала? — карие глаза округлились.

— Да.

Мег восхищенно покачала головой.

— Изощренный способ. С другой стороны, она уж точно сделает выводы. А то надо мной вся Опера смеется, потому что мама ходит в таком рванье. Может, она оглядит на себя со всех сторон да и платье новое сошьет, как вы думаете?

— Сейчас не время обсуждать туалеты, — оборвал ее доктор Сьюард и, не отводя взгляда от Призрака, кивнул в сторону дивана. — Не будем портить кульминацию приземленными материями. Вы все, присаживайтесь и положите руки на колени, так чтобы я их видел…

— Ну зачем же садиться, если все равно придется вставать? Людей, которым разрешено сидеть в моем присутствии, здесь раз два и обчелся, — прозвучал спокойный голос.

Медленно обернувшись, виконт воззрился на отца, который стоял в дверном проеме, а за спиной у него маячил Куколь. Манишка и манжеты графа были в черных разводах, и Герберт дал себе зарок, что если выберется из этого переплета, первым делом пролистает свежий журнал мод — может, это новая тенденция?

Сьюард сверкнул очками.

— Граф фон Кролок! Я знал, что ваш Калибан приведет вас. Ну и как вы находите наше маленькое суаре?

— Больше похоже на гауптвахту. Для суаре здесь не хватает лакеев, разносящих бокалы шампанского на подносах. Впрочем, откуда вам-то знать, — вампир подмигнул ему покровительственно, словно человеку, которого в дом пускают исключительно через черный ход. — Но к чести вашей будет сказано, компанию вы собрали отменную. Вас, кажется, зовут доктор Джон Сьюард? Читал ваши статьи, интересны, хотя несколько суховаты. Далее, здесь присутствует ваш помощник — не представляйтесь, любезный, в том нет нужды, — а так же фрау Шагал-Абронзиус, мой сын, мой… — вампир замялся, потому что определить степень родства с Альфредом было ой как непросто, — … мой приемный сын, а этот господин, вероятно, Призрак Оперы.

Когда граф заметил Мег, склонившуюся в учтивом реверансе, его глаза вспыхнули холодным, как северное сияние, огнем.

— Ваше имя, мадемуазель?

— Мег Жири, господин граф. А я ведь говорила Герберту, что вы придете, только он все не верил.

— Польщен знакомством, — склонил голову вампир. Затем вытянул руку, будто прислушиваясь кончиками пальцев. — За дверью находится юная особа, рядом с ней домашнее животное небольших размеров. А за стеной еще двое, мужчина и женщина.

— Они живы? — голос Эрика дрогнул.

— О, более чем. Кажется, я никого не забыл?

Герберт почувствовал, как невидимая рука жгутом скрутила его внутренности. Если отец играет в безупречного джентльмена, то дела совсем плохи. Для всех присутствующих, но для виконта в первую очередь. Ему почудилось, что все они стоят возле гигантской разбитой банки, с руками по локоть в джеме. Он даже огляделся по сторонам — быть может, кто-нибудь разделяет его опасения? Но Сьюард продолжал самоуверенно улыбаться, Сара глядела на происходящее с живейшим интересом, сожалея, что под рукой нет кулька семечек для полного катарсиса, Призрак с Мег посылали друг другу долгие влюбленные взгляды. Альфред же внимательно, словно лоцман карту, изучал ковер под ногами.

— Стало быть, наша встреча подобралась к концу, — наконец промолвил Сьюард.

— Боюсь, что это так, — вторил ему граф.

— Вы понимаете, зачем вас сюда пригласили?

— Конечно. Это было глупо с вашей стороны, доктор. В деревнях возле моего замка по ночам не просто запирают двери, но даже натирают чесноком засовы, а вы пригласили смерть на ужин, да еще и салфетку ей подвязали. Но молодости свойственны необдуманные поступки. Хотя и зрелому возрасту они тоже присущи, — вампир невесело усмехнулся.

— Не разводите антимонии, граф. Вы готовы произвести обмен?

— Обмен? — фон Кролок недоуменно приподнял бровь. — А, вы понадеялись, что я действительно соглашусь стать вашим заложником вместо моего сына! Но это невозможно. Иначе пришлось бы признать, что во мне еще осталось что-то человеческое. Мне стыдно даже думать о том времени, когда я, подобно вам, был живым. Так старик краснеет, вспоминая, как лез через забор за яблоками.

— Выходит, вы нас за детей держите?

— Да. Иногда жестоких, иногда послушных, но всегда слабых и невежественных. Я же кажусь себе бесконечно взрослым. У меня есть ответы на все вопросы и ключи от каждой двери.

— В таком случае, вам не совестно продлевать свое существование за счет невинных? Не ощущаете себя Плутоном с полотна Гойи?

Фон Кролок безучастно пожал плечами.

— Для вампиров нет большей ценности, чем собственное существование. Мы воздвигли храмы в свою честь и орошаем алтари жертвенной кровью. Таков наш выбор… Только иногда память наносит удар, и мы вспоминаем, как все было прежде, по ту сторону. Все равно что дернуть за назойливую нитку, торчащую у самой кромки гобелена, и увидеть, как расползается вся картина. Или швырнуть хрустальный шар о стену, а потом стоять на коленях, собирая осколки изрезанными пальцами. Ничто не сравнится с этой болью. Понимать, что каждый раз, когда вонзаешь зубы в чью-то шею, ты убиваешь себя самого. И продолжать, и не останавливаться.

— Браво, какая прочувствованная речь! — воскликнул доктор. — Злодей вроде вас стал бы жемчужиной любой оперы! Я бы зааплодировал, да револьвер мешает. Но если вы отказываетесь выполнять мои инструкции, то зачем пришли сюда?

— Я надеялся, что мы сумеем договориться. Ведь между нами столько общего, доктор Сьюард.

— Не понимаю, куда вы клоните.

— Помилуйте, но разве не ваш соотечественник сказал «Везде в аду я буду, ад — я сам?» Мы оба убийцы. Никуда от этого не денешься. Мы убили тех, кто нам дорог. И мы разносим заразу, только мне достаточно одного укуса, а вам приходится основательно потрудиться, чтобы создать себе подобных — писать статьи, проводить семинары, вербовать молодых людей. Но вам повезло больше, ибо я дам вам шанс, которого у меня никогда не будет.

Англичанин сузил глаза.

— И что же это за шанс, которым меня хочет облагодетельствовать упырь?

— Попросить прощения.

— Мисс Люси Вестенр! — объявил Куколь натренированным голосом и отступил в сторону, давая гостье пройти.

Явись она подвенечном убранстве, с истлевшей фатой и пожухлым флер-д-оранжем, доктор Сьюард мигом поседел бы на пол-головы. Но платье цвета фальшивых изумрудов, которое вдобавок было велико ей на пару размеров, смягчило эффект. Кроме того, она была босая и без перчаток, что неминуемо придавало ей налет вульгарности.