Дань для Хана (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

— Вы безрассудно наглый! — даже не шевельнулась сделать глотка, продолжая изучать незнакомца.

— Да и ты не из робких! — парировал мужчина, а его глаза победно полыхнули чернотой.

— Мы уже на ты? — опешила от бестактности.

— Почему нет? Зачем долгие этикетные правила?

— Люблю правила!

— Или их нарушать? — хитрецой блеснули глаза мужчины. Он демонстративно отпил из бокала. — И поэтому толпа незамужних дев, так и не потрогала букета невесты, — бессовестно напомнил о моей выходке. — Ты поймала букет, вот я и решил, что… раз девушка хочет, ей нужно подарить свадьбу… Ты ведь выйдешь за меня?

— Да ты вообще страх потерял? — прибалдела от наглости и бокал с шампанским поставила на стол.

— А мне есть чего бояться? — скучающе уточнил мужик. — Ты мне понравилась. Я не люблю долго ходить вокруг да около. Ты будешь моей!

— Нет, ты реально идиот!

— Почему? — вскинул густые чёрные брови мужчина, а во взгляде нечто опасное мелькнуло.

— Идиоту неведом страх! — отчеканила я, собираясь уйти, но он мне просто преградил путь:

— Страх неведом также и тем, кто в себе уверен.

— Вы, — показательно выделила, что не собиралась «тыкать», — чересчур, а это наказуемо. — Я не буду твоей. Я уже замужем!

— Знаю, — хмыкнул буднично незнакомец. — И я собираюсь тебя забрать себе, Даниила Юсупова…

— Ханырова! — поправила ровно, но замерла, неприятно озадаченная тем, что мужчина в курсе кто я, и всё равно вот так…

— О, вы уже познакомились? — нас разбавили Монгол, со своими охранниками, мой муж и Гавр с Тернистым.

— Не совсем, — буркнула, не желая, чтобы Руслан что-то заподозрил или усомнился во мне. Ступила к нему под защиту, взяла под руку. — Он мне шампанского налил, — это было больше для ушей супруга.

— Хан, ты моего сына помнишь? — Монгол с гордостью постучал незнакомца по плечу: — Батар недавно вернулся из Америки, — добавил, глянув с любовью на сына. — Решил, что пора к семейному бизнесу присоединиться. Да и планов много… — опять по-отцовски похлопал.

— Я его видел давно, ещё малым был, под стол ходил, — мрачно кивнул Хан.

— Да, потом с матерью переехал, а вот сейчас… — Тамир умолк с лёгкой грустью, а потом улыбнулся: — Батар, а ты Хана помнишь?

— Конечно, — сын Монгола протянул руку мужу, но я не увидела желания выделиться, страха и благоговенья перед таким авторитетом, как «ХАН». Банальный этикет сильных мужчин, кто, даже если ненавидит, умеет держать себя в руках.

— А это его очаровательная жена, Даниила, — сверкнул загадочно глазами Монгол. У меня похолодело внутри, — в девичестве Юсупова. Ты Юсупа помнишь?

— Смутно, — мотнул головой Батар, продолжая на меня нагло смотреть.

— И что ты хотел от моей жены? — припечатал Хан, сметая прочь мысль, что он не догадался, что у нас с Батыром перебранка случилась. Впрочем, этого и следовало ожидать — сын Монгола не унимался:

— От вашей жены я хочу лишь… вашу жену. Поэтому честно предупредил, что она скоро станет моей…

Монгол крякнул, лицом помрачнев.

Хан кулаки сжал, явно собираясь конфликт на месте решить, но я вмешалась:

— Руслан, — дернула несильно, требуя внимания, — не слушай его. Видно же, что он специально… провоцирует.

— Прости, — торопливо заверил Монгол. — Дань права, Батыр по-дурости… — и грозным взглядом отправил сына прочь. Батыр не собирался, но осушив бокал, нарочито громко брякнул им по столу:

— Ещё увидим! — и это было не Хану.

— Я же говорю, — подытожила зло. Ещё провожая спины Монгола, Батыра и их свиты. — Он специально! Проверяет, насколько ты умеешь себя в руках держать. Ни один умный бы не осмелился. А у него папка крутой, вот и этот…

— Он боец… Чемпион. Полутяжёлый вес. Сюда приехал, чтобы организовать федерацию. Он ничего не делает просто так! — отрезал ровно Хан. — Поэтому и спрашиваю, мне нужно волноваться? Если да, я решу вопрос прямо сейчас. Я за тебя устрою мировую… если придётся.

— Какая глупость! — фыркнула я. — Мне на него плевать! А ты не смей во мне сомневаться. Никогда! — ладонями лицо придержала, требуя зрительного контакта: — Никогда во мне не сомневайся! — вторила четко. — Если конечно не обидишь. Я не предам, если меня любят, ценят, уважают. Ты ведь меня не обидишь? Ты ведь меня… любишь?

Грубый поцелуй с хватом за затылок и последующий секс в какой-то тёмной подсобке, поставил точку: Я навсегда останусь девочкой Хана!

Конец