Снайпер должен стрелять - Валерий Прохватилов

Капитан Рикарден только молча кивнул.

— Вот то-то… С этой минуты, Рик… кто бы к тебе ни полез с любыми, самыми праведными сомнениями, запомни: версия Доулинга остается незыблемой, как Белая башня в Сит, — Жан Бертье совершил убийство на почве ревности… Полный же текст отчета вновь положишь мне завтра — на этот стол. И тогда мы с тобой спокойно начнем работать, разрази меня гром небесный!

— Значит, все-таки вы…

— Совершенно верно, Рик! И все утро я только о том и думаю! Потому как ты правильно мне сказал: получается, что у нас здесь и овцы убиты, и волки тоже. Будто в современном варианте Шекспировой пошлой драмы об этом треклятом мавре! Но я чувствую загривком, мой друг, загривком! — дело только начинается, черт бы его побрал!

После этого Доулинг жестом предложил капитану Рикардену пересесть на диван, положил на журнальный столик черную папку, вместе с ворохом документов, и они потом долго над ней сидели, наполняя окурками черепаховый панцирь, изящно выделанный под пепельницу. Несколько раз Милена приносила им кофе и бутерброды, возмущенно вытряхивала окурки, то открывала, то закрывала оконную раму, потому что кондиционер, по ее мнению, должно быть, уже заклинило.

Наконец комиссар полиции как будто бы в первый раз за добрую половину дня соизволил заметить все эти ее старания. Тут же он коротко присоветовал ей немедленно прекратить шуршать («занавеской, ресницами, юбкой, — сформулировал Доулинг, — или чем там, детка, черт побери, еще?!.»). И распорядился попробовать пригласить к нему в кабинет на завтра, не позднее чем к одиннадцати утра, владельца единственного частного сыскного агентства, зарегистрированного в их местности, профессора права Монда.

Поздно вечером, когда Андрей пытался дозвониться до Вацлава Крыла, телефонную трубку никто не взял. Спозаранку он сделал еще попытку. Утро было бледно-лиловым, дождливым, ветреным. Занавески в комнате колыхались, будто фалды у новобранца.

На десятом гудке наконец послышался голос, вполне способный человека постороннего заставить потихоньку повесить трубку:

— Говорите короче, самую суть…

— Привет, старина, — усмехнувшись, сказал Андрей. — Ты один?

— Извини, гражданин начальник, но толком пока не знаю, — моментально ответил Вацлав. — Надо посмотреть на балконе, в ванной, в шкафу и в кухне… Но в кровати — точно один!

— Поздно вчера вернулся?

Вацлав громко и протяжно зевнул, чуть подумал, затем сказал:

— Можно считать, что я пока еще не вернулся…

— Тренировка, стало быть, отменяется?

— Разрази меня гром, что случилось, Андрей? Ты ранен? — с деланным испугом тут же воскликнул Вацлав. — За одну разминку с тобой я готов отдать трех зверушек из «Блэк-Найт-гарден»!

— В таком случае, как всегда — у входа? — все-таки уточнил Андрей.

— Ровно в девять, — ответил Вацлав.

В полдень они уже завтракали в кабачке Томми Стиггенса. Как обычно, напряженная тренировка взбодрила их, бассейн успокоил, а контрастный душ просто дал хорошее настроение.

— Закажу-ка я пивка… для рывка! — добродушно сказал Вацлав Крыл, собираясь уже подозвать бармена.

— Нет. Сегодня — никакого пивка, — так же добродушно сказал Андрей.

— Почему?

— Потому что в два тридцать мы с тобой должны быть в кабинете Монда.

— Боже мой! — в изумлении всплеснул Крыл руками. — Значит, мистер Монд не любит запаха старого доброго «Родебергера»?

— Уверяю тебя, мистер Монд любит не только запах, но и вкус старого доброго «Родебергера». Но, как ты знаешь, у мистера Монда есть дочь, которая терпеть не может ни того ни другого.

— О, прекрасная мисс Мари!.. Не хочешь ли ты этим сказать, что мисс Мари Монд тоже будет в два тридцать в кабинете мистера Монда?

— Я хочу сказать, что уверен в этом на сто процентов.

— Но ведь это же, Андрей, называется у нас «общий сбор». Или я не прав?.. Мог бы и предупредить. Почему я всегда узнаю обо всем последний?

— Меня тоже не предупредили, — сказал Андрей. — Время это не назначалось. Просто я краем уха слышал, как Мари говорила вчера дворецкому, что вернется сегодня из библиотеки на час раньше обычного. Значит, в два. А сам мистер Монд после ужина мне зачем-то шепнул, что ему звонила секретарша Доулинга Милена и почтительнейше просила быть в одиннадцать утра в кабинете шефа.

— О, прекрасная мисс Милена! — не преминул вставить Вацлав. — Я с ней знаком… Значит, Доулинг, говоришь, вызвал Монда в управление полиции вместо того, чтобы запросто приехать самому в его дом, скажем, к ленчу?

— Совершенно верно. И уже больше часа они беседуют.

— Черт возьми! — стукнул Вацлав кулаком по столу. — Вряд ли они перебирают сейчас косточки итальянским болельщикам, что стараются каждый футбольный матч превратить в побоище, как ты думаешь?

— Думаю, что они перебирают сейчас документы по делу Бэдфула…

— Господи, стало быть, ты и это знаешь?! До чего же вам, экстрасенсам, легко живется! И как искренне простые смертные вам завидуют! Ведь для вас открыты не только двери офисов, сейфы банков, будуары дам, кошельки прохожих, но и черепные коробки ближних! Как ты думаешь, что конкретно сию минуту говорит этот Рычард Львиное Сердце — Монду?

— Конкретно сию минуту он с сожалением говорит о том, что ты, непонятно почему, веселишься как наследник-провинциал на поминках богатой столичной тетушки. Да к тому же еще опрокинувший в себя пять-шесть кружек своего любимого «Родебергера».

— Это ощущение драки, Андрей, — сказал Крыл, потирая руки. — Наконец-то подошедшей к нам азартной драки. Как мне кажется, буканьеры Его Величества однозначно должны выхватывать свои шпаги с улыбкой, сэр!

— В нашем случае — все-таки буканьеры Монда, — поправил друга Андрей.

Ровно в два тридцать все были в сборе. Лоуренс Монд ничуть не был удивлен этим обстоятельством, хотя, как мы помним, специально эту встречу не назначал. Просто все члены группы, и при этом каждый по каким-то особым своим догадкам, давно уже почувствовали нутром: дело это обязательно в свой час попадет к ним в руки.

Монд сидел за своим письменным столом и еще раз просматривал записи, сделанные в рабочем блокноте во время беседы с Доулингом. Посередине кабинета стоял еще один стол, поменьше, вокруг которого в креслах расположилась его команда: чуть левее от Монда — Мари, справа — Андрей Городецкий и Вацлав Крыл. Перед ними лежала раскрытая черная папка, привезенная Мондом из управления. Фотографии, справки, акты многочисленных экспертиз, пояснения следователей — все это тщательнейшим образом просматривалось, передавалось из рук в руки, вполголоса комментировалось.

На всю эту подготовительную работу Монд предоставил своим сотрудникам не более тридцати минут.

Внутренне к вызову Доулинга Лоуренс Монд был, конечно, давно готов. Даже тех отрывочных сведений, которые он почерпнул из пространных телевизионных репортажей по «Делу Бэдфула», из статьи журналиста Хьюза в газете «Дейли экспресс», не только ему, но и любому опытному человеку вполне хватило бы, чтобы понять: дело это не из простых — как по обоснованию мотива преступления, так и по форме и способу его исполнения. Плюс, конечно, смерть самого убийцы и единственной прямой свидетельницы миссис Силены Стилл. Доулинг, кстати, так беседу свою и начал, повторив запавшую, видно, в душу фразу своего помощника о том, что у нас здесь, дескать, «и овцы убиты, и волки тоже…». Впрочем, авторство капитана Рикардена в данном конкретном случае комиссар полиции, разумеется, позволил себе опустить.

— В этом деле неясно все, — сказал Доулинг. — От необычайной меткости стрельбы и какой-то непомерно-гигантской силы Бертье до его самоубийства, совершенного почти через шесть часов… От логически необъяснимого убийства собачки Марфи до разгроханного телефонного аппарата в доме, где Бертье базировался… Взять опять же эту несчастную нашу Силену Стилл. Скажу прямо: я боюсь совпадений, Лоу. Как ты знаешь, они-то ведь и бывают чаще всего хорошо подстроены! С одной стороны, она — единственная свидетельница, очевидно только чудом не угодившая под пули у замка Бэдфулов, с другой, она же — приходящая экономка в доме Бертье, где ее случайно обнаруживает один из моих инспекторов. Да еще этот Арри Хьюз, с его откровенно провокационной статьей в «Экспрессе»… Плюс понятное в общем давление министерства внутренних дел, откуда меня всю неделю нещадно бомбили, как какую-нибудь злодейскую субмарину с опасным грузом… Но, конечно, больше всего меня бесит Хьюз. Очень правильно, кстати, ты зовешь своих ребят буканьерами, Лоу. Остается жалеть, что в ближайшей от нас лагуне нынче утром не плещутся паруса Генри Моргана, с беспощадной его командой. Думаю, что мне не пришлось бы слишком долго уговаривать твоих мальчиков за одну уже эту проделку со статьей столковаться с пиратами да и вздернуть его на рее!