Черный Путь - Влад Вегашин

— Сделаю, — кивнула она. — Что ж, ты заслужил это. Прощай.

Вспыхнуло черное пламя — и капитана Крайната вар Дарнаса не стало.

— Так, а теперь сядь, успокойся, и расскажи все по порядку, — Вангейт укоризненно посмотрел на встрепанную и запыхавшуюся ученицу, ворвавшуюся в дом минуту назад, и тут же начавшую с бешеной скоростью что-то тараторить.

Мария сбросила плащ, быстро прошла в гостиную, рухнула в кресло, залпом выпила стакан воды, и перевела дыхание.

— Я нашла его, учитель, — начала она, стараясь говорить как можно медленнее и спокойнее. — Того капитана, который продал меня и остальных вар Айреналу. На пирсе. И он рассказал мне такое, что… я даже не знаю, что об этом думать. Но зато я теперь знаю, что происходит в городе на самом деле.

Выслушав ученицу, Вангейт почти насильно отправил ее спать, а сам глубоко задумался. Ситуация в Эгленоре последние две декады пугала даже его — при всей своей силе как классического мага, так и посвященного Предела, он понимал, что ему не справиться с кровавым чудовищем, которое растили неизвестные, напитывая его шиином — энергией боли и страданий.

Собственно, план заговорщиков был прост: прикрываясь именем известного пугала, они копили энергию, дабы создать Къерза, искусственного демона. С его помощью они намеревались уничтожить остальных членов Королевского Синклита и самого Короля-мага. Элементарно, очень грязно, и почти наверняка провально — как только Къерз наберет определенную силу, присутствие этой мерзости тут же ощутит любой человек, хоть сколько-нибудь чувствительный к магии. Однако, несмотря на бешеный риск, даже сверхосторожный и вечно дрожащий за свою шкуру вар Айренал пошел на это. Странно, очень странно…

Мозаика не складывалась. Вроде, все кусочки есть, и вроде, даже все на месте — но ощущение, что часть из них — от какой-то другой картинки. Вангейт кожей чувствовал опасность, но пока никак не мог понять, откуда именно она исходит.

Его размышления прервал осторожный стук в дверь.

— Войдите.

На пороге появился Ларра'ти. Эльф был явно взволнован, на красивом лице читалась тревога и нервозность.

— Что случилось? — вар Гаррех подался вперед — ощущение опасности усилилось.

— Тирэн'лай пропала. Я нигде не могу ее найти, — выдохнул целитель.

— Когда ты ее видел последний раз?

— Сегодня днем, мы ходили в город. Потом я вернулся домой, а она осталась — хотела куда-то еще одна зайти. Я вам говорил, это не в первый раз… Но она всегда предупреждала, если не собиралась ночевать в особняке, а в этот раз сказала, что придет. Но ее нигде нет!

Бывшая архатис и вправду некоторое время назад завела привычку оставаться в городе, порой не возвращаясь даже на ночь. Приходила она обычно под утро, разгоряченная и с блеском в глазах, на расспросы не отвечала, и тут же ложилась спать. В общем-то, всем все было понятно — у девушки появился кто-то, и она проводит ночи у него. Вангейт ничего против не имел, и эльфу в скором времени оставили в покое, прекратив донимать расспросами — маг только попросил Тирэн'лай всегда предупреждать его о том, что она не придет. Та согласилась, и всякий раз либо говорила Ларра'ти — или самому Вангейту — либо же просто оставляла записку.

А теперь архатис исчезла, никого не предупредив. Именно тогда, когда маги-заговорщики собирают жертвы для создания Къерза. Нет, конечно, девушка вполне была способна за себя постоять — по крайней мере, охотнику вроде покойного вар Дарнаса она точно не попалась бы. Но если за нее взялся какой-нибудь маг посильнее, то Тирэн'лай вполне могла и оказаться на жертвенном алтаре.

Перед глазами вар Гарреха на миг встала картина — гордая архатис, распятая цепями на грубом камне, ее изрезанное тело, и безмолвный крик, которому она ни за что не позволит сорваться с губ… Маг вздрогнул. Ну уж нет! Он этого не допустит!

Никому седьмой маг Синклита никогда бы не признался в том, что испытывал к этой вздорной, непокорной темноэльфийской красавице, пиратке и сорвиголове, но себе лгать он был не приучен. Возможно, будь его чувство к ней любовного толка, Вангейт попросту не позволил бы ему перерасти в хоть что-нибудь большее, нежели обычное увлечение, но тут дело было в другом. Вар Гаррех в детстве переболел какой-то экзотической болезнью, целители вообще уверяли, что он не выживет — и ошиблись. Он выжил, но у болезни оказалось одно неприятное последствие: бесплодие. И с этим сделать ничего не смогли ни лучшие целители Эгленора, ни сам Вангейт, ни даже магия Предела. У него не могло быть детей, но иногда маг позволял себе помечтать. И Тирэн'лай с первого же взгляда вызвала у него такое чувство, словно перед ним — его родная дочь.

Кто бы знал, чего ему стоило убедить эльфу в том, что Предел и ее собственные представления о Черном Властителе — результат предрассудков и пропаганды драконов, которым было удобно, чтобы темные эльфы свято верили, что сила Предела идет только от них, а все прочее есть зло! Как тяжело ему было добиться доверия со стороны этой жесткой, даже жестокой девушки, которая с детства не мыслила себе иной судьбы, кроме как стать архатис пиратского корабля, и носиться по Южному океану, обрывая жизни тех, кто осмелился выйти в море, не будучи этого достойным! И чего же ему стоило убедить Марию в том, что Тирэн'лай ей не враг, и Тирэн'лай в том, что Мария — вовсе не Черная Тварь из жутких легенд, а та, что желает изменить этот мир к лучшему… И ведь ему удалось. Девушки, конечно, не стали подругами, но архатис, по крайней мере, перестала бросаться на ведьму в безнадежных попытках все же уничтожить «Черную Тварь», а сама будущая Властительница уже спокойно относилась к присутствию в доме, который привыкла считать почти своим, женщины, заковавшей ее в цепи и намеревавшейся убить.

Конечно, Вангейт ни минуты не надеялся, что Тирэн'лай останется с ним — нет, она не была создана для жизни в Алеарте, даже после того, как эта страна кардинально изменится. Архатис была создана для моря и корабля, для соленого морского ветра и яростных схваток на палубах сцепившихся кораблей… Поначалу вар Гаррех подумывал о том, чтобы добиться для нее в последствии флибустьерского патента, но потом понял — такая жизнь эльфу не устроит. Тирэн'лай могла принадлежать только себе, и никому другому. Но маг все равно хотел, чтобы ставшая ему дочерью, хоть и не зная об этом, девушка выжила, и могла быть свободной — со своими пиратами, кораблями и чем угодно. А для этого требовалось, чтобы Мария ее не ненавидела, больше того — позволила уйти в море после того, как Эгленор будет захвачен.