Воин - Олег Бубела

— Третий отряд, всем взять оружие и щиты и отправиться защищать стены города!

— Слушаюсь, командир! — раздалось в нескольких местах, но я уже бежал к тому месту, где крики раздавались отчетливее всего.

Подбежав к западной стене, я увидел, как через нее перемахивают личности очень смахивающие на разбойников. Достав стрелу, я выпустил её в ближайшего, а потом стал стрелять в тех, кто уже успел перелезть и бежал по улице ко мне. Хорошо, что они щиты с собой не захватили, подумал я, да и правильно — мне так было удобнее их расстреливать. Через десяток стрел нападавшие, прорвавшиеся в этом месте, закончились, а я подошел вплотную к стене и увидел двух мертвых воинов Хагела. У одного в груди торчала стрела, нашедшая уязвимое место в доспехах, у второго было перерезано горло. Подойдя к трупам, я почувствовал, как в меня вливается энергия из мертвых тел, и включил свой насос на полную катушку, чтобы не упускать такую нужную и полезную вещь. По шуму в округе, я понял, что атаковали сразу с нескольких направлений, а потому залез на стену и огляделся, не осталось ли нападавших с этой стороны.

Оказалось, что это была только первая партия. Остальные просто еще не добежали, так как старательно закидывали город горящими стрелами. Пожалев, что взял мало боезапаса, я сел на стену и как в тире начал расстреливать кочевников. Пара стрел прилетела мне в ответ, но мой защитный кокон они пробить не смогли и бессильно упали в ров. Пока никто не видел, я начал пробовать на кочевниках свое новое изобретение — лезвие. Бесшумная бритва срезала им головы, разрезала пополам, а я расширил свой радиус поглощения и постарался дотянуться до груды мертвых тел, что осталась от группы поддержки. Впитав всю видимую энергию, я побежал на противоположный конец города, где уже вовсю шумела битва. По дороге я увидел, как горожане пытаются потушить горящие стрелы и уже занимающиеся кровли домов. Также я встретил четверых своих парней и развернул их, велев охранять западную стену.

А на восточной стене было жарко. Около десятка защитников отражали атаки кочевников, которые пытались через неё перелезть, приставив загодя припасенные лестницы. Поняв, что мне там самое место, я не снижая скорости подбежал к стене и, не обращая внимания на крики воинов "Куда!", перепрыгнул через нее, постаравшись оттолкнуться, чтобы не рухнуть в ров. Оказалось, мои старания были напрасными — ров был закрыт во многих местах деревянными настилами, по которым перебегали кочевники. Кинув свой лук на землю и запомнив это место поточнее, я достал свои клинки и начал упражняться.

Я бил, резал, распарывал бездоспешные тела нападающих, чувствуя, как сила широким потоком вливается в мое тело. Вскоре мой резерв оказался переполненным и я пустил энергию прямиком в сафрус, что до сих пор лежал у меня во внутреннем кармане форменной куртки. Разделавшись с тремя десятками нападающих, которые не успели отправиться покорять стену города, а терпеливо ждали своей очереди, прикрывая своих стрелами, я подбежал обратно и начал методично уничтожать противника, перерубая лестницы, срубая головы кочевникам и не обращая внимания на редкие удары, что мне доставались. Защитный кокон делал их не опаснее комариного укуса. Добивая в спины нескольких последних нападающих, я уже было подумал, что на сегодня это все, но не тут-то было! К Городу из близлежащего лесочка уже направлялась конница, которую я не заметил во время моих упражнений. И через секунд десять она должна оказаться совсем рядом со стеной.

— Лучникам приготовиться! — крикнул я и побежал на то место, где оставил свой лук.

Подхватив его, я понял, что стрел у меня осталось не больше двух десятков, а всадников было явно больше.

— Лучники, залп! — крикнул я на стену, начав стрелять сам.

У меня получалось хорошо, а у воинов на стене не очень. Кочевники не потрудились взять с собой факелы, чтобы осветить себя, поэтому их четко видел один я. Остальные лучники не обладали таким хорошим зрением, позволяющим видеть в кромешной тьме, а огонь факелов не мог развеять темноту дальше полусотни шагов. Кочевники стали соскальзывать один за одним с седел с моими стрелами в телах, но тут я увидел, что оставшиеся натягивают луки.

— Всем лечь! — рявкнул я, когда нападавшие на бегу открыли беспорядочную стрельбу.

Крики на стене показали, что не все защитники выполнили мой приказ, что сыграло на руку кочевникам. Воины Хагела были весьма заметны на стене в свете факелов и горевших крыш городских домов, а потому представляли собой замечательные мишени. Когда я выпустил последнюю стрелу, нащупав в колчане лишь пустоту, нападавшие лишились двадцати двух всадников, но остальные уже доскакали до городской стены и прямо с лошадей стали её перепрыгивать, доставая сабли. С десяток гадов увидели меня и попытались приласкать клинками, но я выпустил лук из рук, сбил с лошади первого попавшегося ударом своего лезвия в грудь и запрыгнул в седло, понимая, что мне нужно находиться на одном уровне с нападающими, а не бегать за каждым и подпрыгивать.

Дело пошло веселей — пришпорив лошадь, я срубил головы пяти ближайшим кочевникам и бросился на подмогу горожанам, проехав по настилу над рвом и перепрыгнув стену по примеру кочевников прямо с седла. А защитникам приходилось туго — больше двух десятков воинов с налету перемахнули стену и уже устроили на улице кровавую баню, подавляя их своим яростным напором. Я сразу же включился в бой, бросаясь туда, где кочевников было больше всего. Полоснув одного поперек живота, срубив вторым клинком голову следующего, я вдруг увидел впереди Глена, что самоотверженно рубился с опытным воином кочевников. Эта схватка длилась всего две секунды, понадобившиеся мне, чтобы вонзить один меч в сердце ближайшего и достать из ножен свой кинжал.

Но я не успел всего на мгновение — мой кинжал вонзился в глаз кочевнику, когда тот пропустил мимо себя неумелый удар Глена и вонзил ему в грудь свою саблю. Ярость поднялась у меня из глубины души, превратив меня в дикого зверя. Зарычав, я ускорился, платя за это растяжением мышц и долгими часами боли, что придет впоследствии, срубив головы еще пятерым кочевникам, что были в пределах моей досягаемости, я оценил ситуацию и понял, что оставшихся здесь воины Хагела прикончат без меня. Поэтому я метнул свои клинки в двух кочевников, что еще перелазили через стену и подхватил лук с колчаном, что валялся рядом с одним из убитых горожан. Сбив стрелами еще двух, что показались на стене, я помог воинам, прикончив одного кочевника, оставшегося на ногах, а затем подбежал к стене и стал максимально быстро выпускать стрелы во всадников, еще оставшихся снаружи. Когда в живых осталось пятеро, они поняли, что нападение провалилось и повернули своих коней. Вот только мои стрелы доставали их, впиваясь в затылки и их незащищенные спины.