Сокровища короля - Элизабет Чедвик

Мириэл внимательно оглядела себя в ручное зеркало. Темные круги под глазами наделяли ее взор непристойной томностью, будто она только что поднялась с ложа любви. С этим придется смириться, решила Мириэл, – косметические средства лишь усилят впечатление. Она пощипала себя за щеки, покусала губы, чтобы они зарделись, и спустилась вниз встречать Роберта и гостя.

Они прибыли вместе незадолго до сумерек, встретившись случайно возле большого собора у подножия холма. Уилл у двери громко залаял, и Мириэл подняла голову от счетов, которые она просматривала в ожидании мужа и гостя. На входе послышались голоса мужчин, дружелюбно переговаривающихся друг с другом. Она убрала счета в сумку из телячьей кожи и поспешила навстречу мужчинам.

Роберт вошел первым; на его губах играла веселая улыбка.

– Вкусно пахнет, – сказал он, расцеловав ее в обе щеки, потом отступил в сторону, жестом представляя гостя. – Жена, знакомься. Это Николас де Кан, владелец «Пандоры».

У Мириэл было такое ощущение, будто она проглотила кусок льда. Взглянув на гостя, она едва устояла на ногах. Костлявый юноша, каким он запомнился ей в монастыре Святой Екатерины, заметно окреп, поправился, кожа его отливала золотистым загаром, на обветренном лице пролегли отличавшие моряков морщинки. И все-таки это был он, и бежать было некуда.

В его глазах тоже отразилось изумление, но потом он прищурился и раздвинул губы в сардонической усмешке.

– Госпожа Уиллоби. – Он склонил перед ней голову с издевкой, но это было очевидно только Мириэл.

Мириэл сделала глотательное движение и кончиками пальцев коснулась горла в том месте, где образовался тугой комок.

– Я думала… Я ждала господина Вудкока, – с запинкой произнесла она.

– Он – один из моих капитанов, – дружелюбно объяснил Николас. – В настоящее время находится в море, везет гипс во Францию. Боюсь, сегодня вам придется довольствоваться моим обществом.

– Ну что же ты, Мириэл? – упрекнул жену Роберт. – Так и будешь весь вечер держать у порога? Я голоден как волк.

Потупив взор, через силу переставляя одеревеневшие ноги, она повела мужчин к столу, который с такой любовью недавно накрывала. Она знала, что сама не сможет съесть ни крошки.

Николас разглядывал комнату, обращая внимание на каждую деталь убранства – от дорогого каменного очага до ярких ставней, отгораживающих их от уличной темноты. Она видела, что он размышляет и выводы делает абсолютно неверные.

– У вас здесь очень уютно и красиво, – тихо заметил он.

– Это мой отчий дом, – объяснила Мириэл, краснея. – Я здесь выросла.

– Вот как? – Николас вскинул брови, демонстрируя, как и полагается вежливому гостю, искренний интерес – И вы всегда здесь жили, госпожа Уиллоби?

– Нет, – ответил за нее Роберт, нетерпеливо взмахнув рукой. – Она вышла замуж за моего хорошего друга и жила в Ноттингеме. После его смерти я стал ухаживать за ней, и вскоре мы поженились. Я очень ее люблю. – Он одарил Мириэл благодушной улыбкой. – Ее родные, что жили здесь, умерли, и она, как единственная наследница, стала хозяйкой этого дома в прошлом году. Мы теперь живем то здесь, то в Ноттингеме, верно, дорогая?

Мириэл едва заметно улыбнулась:

– Да, Роберт. – Боже, подумала она, сказала прямо как мама. От потрясения ноги у нее так сильно дрожали, что она вздохнула с облегчением, когда все сели за стол. Сэмюэль разлил вино в кубки из позолоченного серебра.

– И много у вас кораблей, господин Николас? – спросила она, растягивая дрожащие губы в широкой улыбке.

– Пока четыре. – Большим пальцем он потер подбородок. – Скоро появится пятый. А еще у меня есть флотилия барж, перевозящая грузы из Бостона по рекам Велленд и Уитем.

– Выходит, вы сколотили неплохое состояние. – Нервничая, она поднесла ко рту кубок и с ужасом обнаружила, что он уже пуст. Роберт удивленно посматривал на нее. Полегче, осадила она себя, полегче.

– Вопреки всем превратностям судьбы, – отозвался Николас. Взгляд его сине-зеленых глаз полнился осуждением. – Я разбогател бы раньше, да однажды ночью какой-то вор украл часть моего состояния.

Мириэл проследила, как Сэмюэль вновь налил ей гасконского вина, и с трудом сдержалась, чтобы не схватить кубок и одним глотком осушить его.

– Какой ужас, – пробормотала она. Он пожал плечами:

– Ничего, когда-нибудь поквитаемся.

Сцепив руки, Мириэл уткнулась взглядом в пустую тарелку, предназначенную для похлебки из цветной капусты. Прошу тебя, Господи, помоги мне очнуться от этого кошмара, молилась она, хотя, памятуя о своем отношении к Богу в монастыре Святой Екатерины, не очень-то надеялась на то, что он ее услышит.

Роберт взглянул на Николаса с уважением.

– Да, я бы тоже постарался не остаться в долгу, – сказал он. – По крайней мере, тебя это не сильно отбросило назад. – В его голосе зазвучала дружеская зависть. – Я в твоем возрасте не знал такого успеха.

Николас улыбнулся:

– Полагаю, невзгоды закаляют. Мне с малых лет пришлось самому заботиться о себе.

Сэмюэль подал на стол похлебку с белым хлебом. Мириэл, несмотря на то, что у нее живот прилип к спине, все же заставила себя съесть несколько ложек, одновременно пытаясь вести светскую беседу. Сбылся ее самый страшный сон: Николас отыскал ее. Утешало одно: страх, что он найдет ее, уже не висел над ней как дамоклов меч, и она могла готовиться к обороне. В каком-то смысле она даже была рада.

– Вы женаты, господин Николас? – спросила она, когда тарелки из-под супа унесли и подали тушеную свинину.

Николас, не выказывавший ни тени нервозности и ужинавший с огромным аппетитом, насмешливо посмотрел на нее.

– Честно говоря, у меня нет времени жениться, – ответил он. – Женщин мне заменяют море и мои корабли. Однажды все могло стать по-другому, но та девушка оказалась совсем не такой, какой представлялась.

У Мириэл запылало лицо.

– Всем людям свойственно притворяться, – парировала она и вновь перехватила вопросительный взгляд мужа.

Ужасный вечер продолжался. Уилл опозорил себя в глазах хозяев тем, что сразу проникся симпатией к гостю и стал путаться у того под ногами, вымаливая лакомства со стола, и в конце концов забрался к нему на колени; его заостренная маленькая мордочка светилась щенячьим восторгом. Мириэл готова была убить своего любимца.

Роберт поморщился:

– Мне он свою любовь выказывает в лучшем случае тем, что мочится в мои башмаки.

– Я знавал женщин, которые так поступали, – отозвался Николас. Хозяин в ответ на его реплику хмыкнул. – Разумеется, речь идет не о благородных дамах, – добавил он и поклонился Мириэл. Та, поджав губы, прямо как сестра Юфимия, сидела пунцовая от гнева и унижения. – Прошу извинить меня, госпожа, если я смущаю вас. Но когда мужчина почти все время проводит в море в обществе себе подобных, он зачастую забывает о хороших манерах и в присутствии слабого пола.