Крестная внучка мафии 2 - Владимир Викторович Бабкин

Сколько можно ревновать⁈ — оглушительно громко рявкнул он. — Мы восемь лет вместе! Я хоть раз изменял тебе⁈

— Да, — легко кивнула она. — Перечислить с кем?

Кашлянув, Агуэро смягчился.

— Ну, с тех пор, как мы съехались я же тебе не изменял, — со всей дипломатичностью произнес он.

— Изменял, — снова легко кивнула она и хищно улыбнулась. — Один раз со стюардессой четыре года назад, а в прошлом году тебе дважды отсосала секретарша.

Муж недобро поигрывал челюстью и устало выдохнул:

— А еще я думал почему она в аварию попала…

— Карма, — словно ангел смерти во плоти улыбнулась Эшфорд.

— То есть Вики избили из-за твоей ревности? — зло процедил он сквозь зубы.

Краткая форма имени, прошлась, как ножом по сердцу… А видя насколько любимый медвежонок беспокоится о какой-то девке, Энн в душе стало еще больнее, чем прежде.

Перепихон на разок еще простить можно. В их кругу Мигель и так самый верный мужчина. Да, и сама Энн тоже не святая. Когда тебе 47, сексуальный интерес от мужчины помоложе очень тешит самолюбие.

Но простить ему взгляд в сторону чужой женщины…

Вот такой…

Жаждущий защитить ее от всех вокруг. Его взволнованный вид, когда она появляется. Мигель смотрит на Викторию Лукрезе, словно этот носатый итальянец Фабио Манчини на Марину Кузнецову.

Так будто ничего на свете дороже у него и нет.

— Ты влюблен в нее? — с болью прошептала Энн. — В эту попастую девчонку?

— Вроде бы такая умная баба, а такая дура… — в отчаянии выдохнул он, хватаясь за голову.

Агуэро попытался ее обнять, как всегда, когда пытается усыпить ее бдительность.

— Анюта, я люблю только тебя, — примирительно произнес Мигель, глядя ей прямо в глаза. — Секретарша и стюардесса — это даже не любовницы. Пятиминутная разрядка от стресса. А с тобой у нас семья и я с тобой навсегда.

— Правда? — сверкнула Энн зелеными глазами, делая вид, что верит.

— Конечно, правда, — уверенно кивнул он.

И все было бы убедительно, если по сжатым губам не было видно насколько Мигель напряжен на самом деле.

— Угу… — угрожающе протянула Эшфорд. — Ну, раз так… Тебе не будет ее жаль, как и секретаршу.

Энн отвернулась, уже мысленно представляя, как сама грохнет эту попастую дрянь, как вдруг Мигель рывком развернул ее лицом к себе.

— Не смей… — с открытой угрозой прорычал он, больно сжимая ее запястье. — Энн, если с Викторией хоть что-то случится, я своими руками тебя задушу.

По карим глазам было видно, что он сдержит свое обещание, а Энн не могла поверить тому, что по щекам безжалостной и хладнокровной в любой ситуации леди стекают слезы.

Со всей злостью она швырнула стоящую под рукой вазу в мужчину, который ее предал.

— Что же в ней такого, что ты готов убить меня из-за нее⁈

Мигель легко выхватил вазу из ее рук и отшвырнул в стену.

— Я все сказал, — стальным тоном произнес он. — Ты поняла меня?

Мигель сделал шаг назад и, глядя ей в глаза, будто разрывался между противоположными желаниями. А Энн, видя как падает свет от люстры на его лицо, чуть рот не открыла от шока.

Какой неожиданный ракурс…

— Не может быть… — вырвалось у Энн Эшфорд.

Все-таки почти тридцать лет в сфере искусства не проходят бесследно. Глаз у Энн наметан настолько, что она легко может отличить фальшивое полотно от оригинала без экспертов. По мельчайшим деталям и совпадениям.

Не говоря уже о том, что сколько она видела коллекций семейных портретов. Иногда ради развлечения изучая биографию тех, кто сильно выбивался из «фамильного типажа».

— Форма глаз и расстояние между ними… — пробормотала она. — Форма бровей, лба и подбородка…

Мигель аж за голову схватился.

— Прекрасно… К ревнивой стерве присоединилась госпожа археолог, — зло разрезал ладонью воздух Мигель.

— Она…

— Смотри-ка… Мозги у тебя еще работают…

Достав из кармана кошелек, Мигель вытащил старое фото. Единственное, что осталось от его прежней жизни. Фото с матерью, братом и…

— Да, Энн, из-за твоей ревности избили вот эту маленькую девочку! — зло рявкнул он.

С каждым словом его тон становился все громче и непонятнее из-за русского акцента, но Энн легко уловила общий смысл.

— Ту самую, которую ты так хотела, чтобы я привез из Москвы, потому что у нас не будет своих детей! А я тебе говорил, что она уже взрослая и без нас ей будет лучше! Теперь точно!!!

Психанув, Мигель решительно направился к выходу, а у Энн в сумочке начали звякать уведомления на телефоне.

— Ты ошибаешься.

— Ты что уже и слежку за Вики успела установить⁈ — в ярости выкрикнул он.

— Ну, почему же сразу слежку… — как ни в чем не бывало произнесла Энн. — И почему только за Вики?

С достоинством вскинув подбородок, она снова приняла обычный образ чопорной английской леди и с непоколебимым спокойствием произнесла:

— Медвежонок, круг моих интересов значительно шире.

Лас-Вегас. Штат Невада. США

21 июля 3 утра

Закусочная «PizzaPasta»

Виктория Лукрезе

В зале закусочной царил полумрак, также как в моих мыслях. Лишь пара лампочек горит где-то в стороне, тускло освещая присутствующих.

Дядя Бернардо пил виски у барной стойки. Федерико разливал его по стаканам. Мамуля в темно-бордовом, почти черном платье, сидела на стуле напротив меня, закинув ногу на ногу. А за ее спиной, в глубокой тени сидел нонно, раскуривающий сигариллу.

И я скромно сижу под лампочкой на стульчике посреди зала закусочной, отвечая на вопросы моего дорого семейства. Пока мой муж и Фабио на деловой встрече.

— Нет, я не понимаю, что с ней делать… — выдохнула мама, выдавая, что спустя час беседы нервы у нее на пределе. — Только от Марины избавились, как еще одна упрямая девчонка с амбициями свалилась на мою голову!

— У Эшфорд и Марины есть личный конфликт между собой, верно? — вдруг спросила я.

— Верно, — мрачно закивал Федерико. — Но ты бы сейчас думала не о мести Марины из зависти.

На самом деле я вообще не думаю об этом.

Поразительно… Просто поверить не могу, как легко нас всех стравили, провоцируя в наших душах самое страшное — сомнения друг в друге.

Моя семья