Завещание ночи. Переработанное издание - Кирилл Бенедиктов

— У вас в коллекции есть старинный китайский арбалет, называемый Нефритовым Змеем, — сказал я. — Человек, интересы которого я представляю, хотел бы его приобрести.

— Об этом мы даже говорить не будем, — прогудел человек-гора. — Я не торгую экспонатами своей коллекции. За определенную плату я могу показать их, но и то далеко не каждому. Поэтому предметом нашего разговора станут документы, о которых вы говорили Олегу. Кстати, откуда вам стало известно о Нефритовом Змее?

— От Льва Михайловича Шмигайло, — соврал я, не моргнув глазом. — Скоропостижно скончавшегося два дня назад.

— Врете, — жестко сказал коллекционер. — Шмигайло не мог назвать вам мое имя.

— Не только имя, — любезно улыбнулся я. — Но еще и фамилию. Я ведь с господином Валентиновым имею честь беседовать, не правда ли?

Круг коллекционеров довольно узок, и когда я постарался осторожно разузнать, у кого из них есть загородный дом в районе Дмитровского шоссе, то услышал всего три имени. Эдуард Юрьевич Валентинов шел под номером вторым.

— Старое трепло, — раздраженно фыркнул человек-гора, опровергая древнее правило «о мертвых либо хорошо, либо ничего». — Так что там у вас за документы?

— Перевод древнего китайского трактата, в котором говорится о Нефритовом Змее, — сказал я, доставая листки с отрывками из текстов Итеру. — Вот, посмотрите.

Валентинов протянул огромную пухлую руку и взял листки. Пробежал глазами текст, шевеля толстыми губами.

«В правление императора Минга оружейник Цао, Итеру второго круга, создал Нефритового Змея. Ван Мин, воин, получил приказ передать Нефритового Змея офицеру Когорты Незримых в Ктезифоне, которого считали воплощением Гончего. Однако не смог выполнить и Нефритовый Змей бесследно исчез».

Он брезгливо отбросил листки и строго посмотрел на меня.

— Молодой человек, вы зря отнимаете мое время. Я знаком с этим текстом, и не считаю, что он представляет историческую ценность.

— Это почему? — ошарашено спросил я.

— Хотя бы потому, что отсутствует его оригинал, — усмехнулся Валентинов. — Если вы принесете мне хотя бы фотографию стелы… или что там было… алтаря, на котором якобы вырезан этот текст, у нас появится предмет для разговора. Но таких фотографий нет, как нет и самого алтаря. А без оригинала, как вы понимаете, любая такая бумажка годится только на то, чтобы ей подтереться.

Он тяжело вздохнул и вытер вспотевшее лицо огромным носовым платком.

— Если у вас все, Ким, я вынужден просить вас покинуть дом. У меня есть еще дела.

Олег, с отсутствующим видом слушавший нашу беседу, тут же подобрался, как охотничий пес при звуках рожка.

— Погодите, — сказал я. — Эдуард Юрьевич, у меня к вам еще одно предложение. Человек, интересы которого я представляю…

— Да полно вам, Ким, — Валентинов взмахнул платком, — хватит изображать из себя адвоката. Говорите просто — ваш хозяин. Вы же наемник, если я правильно понимаю?

— Человек, интересы которого я представляю, — повторил я упрямо, — готов совершить обмен. Его вполне устроило бы, если бы вы предоставили ему Нефритового Змея на время — скажем, на месяц. Взамен он готов предоставить вам уникальный артефакт, известный в традиции как Чаша Грааль. Через оговоренное время он вернет вам арбалет, а вы ему — Грааль.

Гора плоти заходила ходуном, издавая сдавленные булькающие звуки — Валентинов смеялся.

— Комик! — проговорил он сквозь слезы. — Вы не наемник, Ким, вы — комик! Грааль, говорите? Никогда не слышал ничего более забавного…

Я украдкой взглянул на Олега, но тот казался абсолютно бесстрастным. То ли не знал, что такое Грааль, то ли ему и вправду было все равно.

— Значит, вы утверждаете, что являетесь обладателем Грааля? — добродушно поинтересовался Валентинов, отсмеявшись. — Того самого Грааля, который искали сначала рыцари Круглого Стола, затем якобы нашли катары, а совсем недавно вроде бы спрятали в Альпах нацисты? Знаете эту версию, мой мальчик? Ведь тысячи людей во всем мире, знатоки пропавших сокровищ, профессионалы, считают, что Грааль был спрятан эсэсовской айн-затцкомандой где-то в окрестностях горы Хохфайлер незадолго до падения Третьего Рейха! Как вы докажете, что ваш раритет и есть подлинный Грааль?

— Не стану я ничего доказывать, — сказал я. — Я привез эту вещь и могу вам ее продемонстрировать. А вы, надеюсь, разберетесь сами.

Я расстегнул молнию сумки и вытащил Чашу. Осторожно поставил ее перед толстяком.

Чаша приятно грела пальцы. Ни разу больше мне не удалось испытать такого же ощущения безграничной мощи, которым она одарила меня в момент моего первого прикосновения к ней, и все равно держать в руках ее было наслаждением. Я не хотел с ней расставаться, но еще меньше я хотел вновь встретиться с лысым убийцей.

Человек-гора не стал брать ее в руки. Он наклонил свою коническую голову и внимательно ощупал взглядом все выступы, бугорки и изгибы Чаши. Осмотр длился минуты три, но к Чаше Валентинов так и не притронулся.

— Забавно, — изрек наконец толстяк.

Он откинулся на спинку своего дубового сиденья и довольно потер подушкообразные ладони.

— Очень забавно, Ким. Вы это, случаем, не сами сделали?

— Сам, — сказал я. — В гараже, на токарном станке. Он снова расхохотался. Шмыгнул громадным носом.

— Похоже, вы знаете, очень похоже. А вот на Грааль — вы уж простите великодушно, — совершенно не похоже. Во-первых, Грааль сделан из золота. Во-вторых, инкрустирован драгоценными камнями. В-третьих…

— Вы его видели, Эдуард Юрьевич? — перебил я его. Он недоуменно на меня уставился.

— Грааль, спрашиваю, видели? Нет? Откуда же такая уверенность?

— Потому что есть описания, — рявкнул он. — И ваше, прошу прощения, судно под них абсолютно не подходит!

Он выпростал из складок халата толстую, как бревно, лапу и схватил Чашу за ножку. Возможно, собираясь швырнуть ее мне в голову.

Не швырнул. Замер и с изумлением уставился на зажатую в жирном кулаке Чашу.

— О! — сказал он. — Ого!

Я усмехнулся. Он бережно обхватил Грааль второй лапой и нежно погладил. На блиноподобном лице его было крупными буквами написано слово «кайф».

Через минуту все кончилось.

— Это что, — строго спросил толстяк, вращая Чашу в руках. — Какой-нибудь фокус?

Я пожал плечами.

— Это ее свойство. Необъяснимое, я думаю.

— Олег, — позвал коллекционер, — подойди сюда.

Человек, похожий на поэта Брюсова, подошел и остановился перед Валентиновым. Тот неохотно протянул ему Грааль.

— Ну-ка, подержи.

Олег осторожно принял Чашу. Если он что-то и почувствовал, то по его лицу судить об этом было невозможно.