Студентус вульгарис - Андрей Кощиенко

Для начала она мне напрочь зарезала идею юбки с разрезом. Я так представлял себе её бальное платье — прямая чёрная юбка почти до пола и сбоку разрез до верха бедра, выставляющий на обозрение стройную ножку в тёмном чулке. А вот дудки!

— Я такое не одену! — заявила мне Стефи, — даже и не думай! Это просто позорище в таком на бал придти. Нет!

Упёрлась, как какой-нибудь моллюск в своей раковине, из которого его хотят вытащить. Всеми конечностями и частями тела, даже не приспособленными к упиранию.

— Ладно, — терпеливо сказал я, поняв, что через этот рубеж обороны мне не пройти, — что ты скажешь на это?

Консенсус нашли на свободной широкой юбке. Складки, образующиеся на ней, должны были придать большую лёгкость и зрительно дать больше движения. Ещё, я прикинул, что если использовать лёгкий материал, то при быстром перемещении вперёд, ткань будет «облеплять» танцовщицу, показывая линии бёдер. Стефи, похоже, об этом не задумалась. Ладно, договорились. Перешли к длине. На балах носили — «в пол, до упора и шО-обы волочилось».

— Сделаем короче, — тоном, не допускающим возраженья, сказал я, — так, что бы снизу мелькали туфельки!

— Зачем? — не поняла она.

— Мелькание женских ножек притягивает мужские взгляды. Это весьма эротично.

— Что?

— Приятно для разглядывания.

— Да? — недоверчиво ответила Стефи и, отставив в бок из-под юбки правую ногу, принялась изучать свою небольшую ступню в коричневом кожаном башмачке.

— И что в ней такого? — спустя несколько секунд спустя спросила она, повертев её и так и сяк, — нога как нога. Что в ней разглядывать?

— Эхх… — глубоко вздохнул я, подумав про себя, — вот деревня! И пояснил, — вид её побуждает к фантазиям — а что там дальше? А если сказать точнее — а что там выше? Тебе ясно?

— Давай, ты не будешь говорить мне фривольности?

— Ты спросила, я ответил. Без всяких недосказанностей и полунамёков. Как есть. Или ты предпочитаешь иносказания?

— Ммм… Да нет…

— А что тогда?

— Просто как-то странно. Ты мужчина, а спокойно разговариваешь на такие… такие непривычные темы… Эри, у тебя что, есть сестра? Ты мне не говорил!

— Нет у меня сестры. С чего ты взяла?

— Откуда тогда ты все это знаешь? Ты ведь не девушка, что бы разбираться в женских нарядах.

— Хм… скажем так: я в детстве очень много читал. Тебя устроит такой ответ?

Стефи такой ответ не устроил. Наклонив голову, она пристально, с подозрением меня разглядывала.

Похоже, ей пришла в голову мысль, что у меня было достаточно много женщин. От которых я всего этого и понахватался, — подумал я, наблюдая за её лицом, — ну и ладно! Сама себе все объяснила, и я, как толкователь, не нужен. Замечательно.

— Значит, мы с тобою о длине договорились?

— Да, — нахмурившись, кивнула Стефания.

— Отлично. Переходим к обуви… Смотри сюда…

Я нарисовал ей часть ноги обутой в туфельку на высоком каблуке. Открытую туфельку с небольшим задником, широкой лямкой для удержания ноги спереди и ремешком вокруг щиколотки. Короче, вышли почти босоножки, по максимуму открывающими стопу и пальцы.

— Угу!.. — одобрительно кивнула Стефи, — красиво! Мне нравиться. Я таких не видела.

— Ну и отлично, — сказал я, обрадовавшись, что согласие достигнуто так быстро. Знал бы я, сколько мне с этими туфлями потом мудохотся придётся, я бы так не радовался. Высокий каблук предполагает большую нагрузку на подошву. Поэтому она, подошва, должна быть прочной. Плюс ещё и лёгкой, чтобы хозяйка сих шузов не устала бы их таскать уже к середине бала. На Земле, в качестве такого материала используют пластик. Но тут нет пластика! Всё что здесь есть — это металл и дерево. Пришлось идти к столяру. Короче, туфли делал краснодеревщик с офигевающим выражением на лице от осознания, чем он вместо производства шкафов занимается. Ничего, ничего! Горизонты бытия раздвинуть всегда полезно! Плохо было то, что у него поначалу ничего не получалось. Колодка выходила тяжёлая и неудобная. Стефи, когда влезала в эти экспериментальные модели, пищала, что ей неудобно, жмёт и вообще ходить нельзя. На третий раз столяра, видать почувствовавшего вызов его мастерству, осенило. Он добыл где-то редкого дерева, с каких-то местных тропических остовов и из него сделал третий вариант обувки. И нужно сказать, что с ним он угадал. Сделанная из заморского красноватого дерева с желтоватыми прожилками, подошва вышла — то, что надо! Лёгкая, прочная и даже немного пружинила. Почти как пластик. И с формой он угадал. Стефи уже не пищала, когда их обувала. Тут возникла следующая проблема.

— Ой, как высоко! — вскрикнула она, встав на каблуки и балансируя для устойчивости руками, — как же на них ходить?

— Ничего, — ободряюще произнёс я, — немножко потренируешься, и будет нормально!

Я заказал четыре пары, заказав обтянуть их тонкой чёрной кожей. Одну носить ежедневно для тренировки. Вторую для бала и две про запас. Мало ли чего может случиться! Дерево рассохнется или термиты нападут… Может она каблук сломает? Как в воду глядел. Сломала. Два. И все на правой! Так что к балу имелось всего две пары. Одну Стефи одела на себя, вторую я предложил взять с собой. Опять же, мало ли… Может у императора — паркет кривой? В общем, с обувью я вопрос решил. Потом были ещё вопросы с длинными чёрными перчатками, которые я ввёл в образ, дабы избежать трат на кольца, с верхом платья, который мы, в общем-то, быстро решили, с причёской.

Стефания упорно хотела распущенные длинные волосы, которые никак не подходили к перчаткам и стилю танца.

— Но у нас так носят! — что есть сил, упиралась рогом она, — это ведь красиво!

— Красиво-то красиво, но для другой ситуации, — уговаривал её я, — пойми, в данном случае у тебя другой образ — строгий! И распущенные волосы к нему никак не подходят! У тебя красивая шея. Давай её покажем? А?

— У меня красива шея? Правда? А где она красивая?

— Везде. Ровненькая, длинненькая и молодая. И это обязательно нужно показать. Вот смотри, как это будет, я сейчас нарисую!

В итоге из волос получился тугой узел на затылке, открывающий стройную шейку Стефании целиком. Её я ещё подчеркнул двумя длинными серёжками, свитых из тонкой золотой и серебряной проволочки, с прозрачными камушками на их концах. Дизайн серёжек и деньги на изготовление были мои. Исполнение — местного ювелира.

— Ой, — ойкнула Стефи, когда я сказал — а ну-ка, примерь! и открыл перед её носом коробочку с серёжками, — я не возьму! Нельзя так…

А сама так глазами к ним и приклеилась.

— Голой пойдёшь? — поинтересовался я.