Темный Ученик - Энтони Рейнольдс

Защитные батареи развернулись к несущемуся к крейсеру «Экстазу» и открыли огонь. В шаттл попали дважды, сорвав одно крыло в потоке пламени, а затем «Экстаз» прорвался внутрь.

Рабы разбегались в разные стороны, когда шаттл рухнул на посадочную площадку палубы и в потоке искр переворачиваясь покатился по металлическому полу. Он врезался в стену, расплющив свой левый борт, и отскочил, а затем со скрежетом остановился.

–Милая посадка, - сказал Мардук.

Два полных круга Несущих Слово держали их на прицеле болтеров, когда Мардук и Баранов выбирались из искореженных обломков «Экстаза». Мардук ухмыльнулся и тяжело хлопнул по спине Баранова, повалив его на колени.

–Приятно быть дома!

Первый Послушник все ещё был обнажен до пояса, а его тело было изувечено, с него свисали окровавленные клочья кожи. Мгновение собравшиеся воины продолжали целиться в Мардука, не узнавая его, а затем рухнули на колени, низко склонив голову к земле.

–Предавшие Астартес пытаются выйти из боя, адмирал, - произнес флаг-лейтенант Гидеон Кортес.

–Какие у нас потери? - спросил Рутгер Августин.

–Два фрегата и разрушитель. Ещё два разрушителя получили серьезные повреждения. Капитан «Непримиримого» просит разрешить погоню.

–Приказываю ему выйти из боя, - неохотно отказался адмирал. - Нам нужны корабли здесь.

Тяжелые транспорты вышли из атмосферы Притаившихся лун, - сказал Гидеон, прочитав на переданном ему младшим офицером дата-слоте сообщение.

–Наконец то, - прошептал Августин. Он посмотрел на луны. Вокруг разгоралась свирепая битва, когда основные силы флота тиранидов приблизились к обреченными мирам, войдя в радиус поражения основной линии блокады.

–Ваши приказания, адмирал? - спросил Гидеон.

Августин вздохнул и печально сказал, - Экстерминатус.

Солон смотрел, как рассветные лучи осветили поверхность на горизонте в первый раз за пять месяцев, наслаждаясь естественным светом на лице. Буря почти рассеялась, а с его сидения были прекрасно видны ледяные равнины. Белое сияние почти ранило глаза даже сквозь затемненные окна космопорта, и Солон восхищался этим видом.

Последний час он наблюдал, как с небес падали инопланетные куколки. Уже была видна живая волна ксеносов, несущаяся к Форкису. Люди кричали в панике, но Солон не волновался. Он знал, что армия была эвакуирована с луны, и ему некуда было бежать…

А над живым потоком тварей с небес с ревом падали огненные стрелы, словно пылающие слезы Императора, летевшие с небес, чтобы сокрушить орду инопланетян.

Циклонические торпеды, выпущенные десятками кораблей на низкой орбите, врезались в поверхность Притаившейся Сциллы, и луну охватило пламя.

Солон и все, кто не успел убраться с обреченного мира, мгновенно погибли в чудовищном единении с более чем восемью миллионами тиранидских организмов.

–Воля Императора была исполнена, - сказал наблюдавший с мостика «Молота Справедливости» за гибелью луны адмирал Рутгер Августин.

Базилика Слова на невозможную высоту вздымалась в небо из крови и пламени, сотнями острых шпилей пронзая бушующее небо. Каждый из них вздымался выше, чем на пять километров, и был усеян ржавыми шипами. Десять или больше живых жертв было насажено на каждый из шипов, они стонали от мучительной агонии, когда бескожие демоны разрывали их плоть. Тысячи других катартов кружились вокруг базилики, наполняя воздух жуткими воплями и голодными криками.

Вопли демонов перемешивались с жуткими песнопениями бессчетных миллионов прозелитов внутри базилики, пронзительными хорами демонов и грохотом индустрии. Горгульи с головами демонов изрыгали зловещее пламя, бесконечные тысячи жертв убивали в залитых кровью залах внутри, а Астартес глубокими баритонами пели жуткие молитвы и псалмы.

За пределами храма устало шагали много миллионные толпы рабов, бесконечный поток измученных людей тащился по пропитанным кровью улицам. Жуткие херувимы, чьи костяные крылья росли из распухших детских тел, низко порхали над толпой, омерзительно пахнувшие благовония разносились лампадами, свисавшими на прибитых к коже существ цепям. Все новые кающиеся грешники входили в поток, эти рабы и одалиски были захвачены в плен с сотнях тысяч миров, на которых сражались Несущие Слово, приносящие всем желающими и нежелающим святое писание Лоргара. Многие из них уже были искаженны и поклонялись темным богам, эти рабы с радостью и добровольно шли на смерть, но вдоль линий невольников продолжали шагать мутировавшие чернокожие прислужники Несущих Слово, уколами иглоподобных пальцев гонящие вперед слишком медленно идущих.

Вокруг потов людей парили Диссонансы, плавно размахивая металлическими щупальцами, восторженный гул Хаоса бесконечно бил в барабанные перепонки проклятых из решеток их динамиков. Из Диссонансов доносились неумолкающий грохот машин, рев и вой демонов, голоса, воспевающие смерть и славу Хаоса, плач детей и полные ненависти вопли.

Восемь огромных башен Гехемахнет окружали чудовищный край, печальный звон их колоколов разносился над адом. Сотни тысяч восторженных голов начинали величественные песнопения, когда трезвонили огромные колокола, вырывая звук из охрипших глоток.

Повсюду в поле зрения, от горизонта до горизонта, огромные храмы и святилища темных богов вздымались над пропитанной кровью бесчисленных триллионов жертв землей Сикаруса, родного демонического мира XVII Легиона и трона великого примарха Лоргара. Километровой высоты обелиски, увешанные тысячами безжизненных тел и покрытые адскими рунами, вздымались над каждым кварталом, а вокруг базилики рассыпались мавзолеи, кафедральные соборы, забитые паствой, и огромные статуи.

На горизонте трудились краны с паучьими рабами, каждый из них сопровождало больше половины миллиона рабов, трудившихся над созданием все более грандиозных зданий, прославляющих богов Хаоса, возводя новые святилища, храмы и сакрариумы на месте старых, осыпающихся зданий и кафедральных соборов. Работа была постоянной, ярус возводили за ярусом, но большинство зданий были подземными, опускающимися на невозможную глубину, подобными лабиринтами сетями пересекающихся построек, служащих для прославления Хаоса во всех его формах. Под землей трудились миллионы рабов, никогда не видящих света, выкапывающие новые пещеры поклонения, склепы и глубокие тайные святилища на глубине многих километров под поверхность демонического мира.

«Свободный торговец Икорь Баранов должен был быть где-то внизу» весело подумал Мардук «Если он ещё жив». Его насмешило выражение ужаса на лице жалкого смертного, когда он приказал отправить его к рабам. Человечек выполнил свою задачу и стал для Мардуа никем.

В пылающих небесах низко висели две луны, пламя ада омывало их поверхность цвета черного янтаря, словно глаза богов пристально смотрящие на Мардука.

Он стоял на высоком балконе, сделанном из человеческих костей, взирая на величие Воинства, построившегося на протянувшейся от базилики огромной террасе: его Воинства.

Оно стояло там во всей своей славе аккуратными рядами, а смотрящий на них Мардук ощущал гордость. Свитки из содранной человеческой кожи висели на знаменах, а все космодесантники перекрасили свои левые наплечники, ранее выкрашенные в черное в знак скорби о Ярулеке, Темном Апостоле Воинства. «Но больше они не скорбят» подумал с улыбкой Мардук.

Перед боевыми братьями в силовой броне стояли Помазанники, элита Воинства, а между рядами стояли танковые дивизионы. Там были «Носороги», «Лэнд Райдеры», «Хищники» и «Защитники», чьи поврежденные в битвах корпуса были перекрашены, а свежие знаки великих сущностей и литании истинного слова были нарисованы или вырезаны на их древней бронированной коже. Над корпусами танков поработали сотни рабов и хирумеков, устранив повреждение и переосвятив их в крови неверующих.

Демонические машины и дредноуты царапали плиты террасы по бокам Воинства, каждую огромную смесь демона и машины удерживали цепи, которые схватили сотни рабов-прозелитов.

«Это моё Воинство» с гордостью и удовлетворением подумал Мардук «Моё»

Мардук стоял, низко склонив голову и ожидая решения Совета. Никому, кроме Темных Апостолов, не было дозволено смотреть на обсуждающих дела святых воинов, и он спокойно глядел в пол, ожидая исхода разговора, который раз и навсегда решит его судьбу.

Нанесенные клинками гомункула раны давно исцелились, и лишь тусклые шрамы остались на его плоти, присоединившись к сотням других, полученных в тысячах войн. Его тело было облачено в архаичный доспех, святую реликвию, выбранную в оружейной «Инфидус Диаболис». Мардук провел многие часы, в ручную нанося литании Лоргара на святую броню.

В одной из рук он держал череполикий шлем, некогда носимый благословенным Разжигателем Войны, а на доспех была надета простая ряса цвета кости, как того требовал ритуал. Лицо Мардука было бледным и ввалившимся, он провел целый месяц без еды и воды во время одного из тяжелых испытаний, определявших, достоин ли он.