Бесценное сокровище - Мэри Бакстер

Джей Ти передвинул сигару в другой угол рта:

– Я бы тебе посоветовал держаться потише.

– Если уж на то пошло, я бы посоветовала вам прекратить звонить мне и вешать трубку.

Партридж довольно осклабился:

– Это, милочка моя, кто-то другой. Не иначе, как твой тайный воздыхатель. Я до такой ерунды не опускаюсь.

Лия невесело рассмеялась:

– Значит, вы опускаетесь только до преследования?

Джей Ти побагровел:

– А ну, отдавай краденое! Где ты прячешь драгоценности?

– Сколько можно повторять: у меня нет и не было никаких драгоценностей. Если вы не оставите меня в покое, я обращусь к адвокату и подам на вас в суд.

– Опять же не советую.

Лия внутренне сжалась от этой неприкрытой угрозы, но собрала всю свою силу воли, чтобы этого не показать.

– Убирайтесь прочь и больше не показывайтесь! Последний раз вам говорю: я не брала никаких драгоценностей.

Джей Ти пришел в бешенство:

– Ну все, тварь ты этакая, мое терпение лопнуло.

Он бросился на Лию, она пыталась закрыться от него руками.

– Не сметь! – раздался громкий окрик.

Джей Ти остолбенел с занесенным для удара кулаком.

Услышав голос Дэлтона, Лия чуть не заплакала от облегчения.

Джей Ти обернулся:

– Кого здесь черти носят?

– Не твое дело.

Дэлтон говорил совершенно спокойно, и в этом спокойствии было что-то страшное.

– Мы с этой дамочкой разберемся без посторонних. Шел бы ты отсюда, пока…

Дэлтон одним прыжком настиг Партриджа, сгреб его за ворот, оторвал от пола и припечатал к стене.

Лия вскрикнула, Джей Ти дико вытаращил глаза. Лицо Дэлтона исказилось от ярости.

– Ты что, рехнулся? А ну отпусти! – Джей Ти беспомощно барахтался у стены, Дэлтон еще сильнее сжимал его горло.

– Задушишь, гад, – хрипел Партридж, наливаясь кровью.

– Я еще не то с тобой сделаю, если ты опять сюда сунешься или станешь досаждать миссис Фрейзер.

– Пугать меня вздумал?

– Тебе полезно. – Дэлтон тем же самым движением швырнул его об стену, но сильнее, чем в первый раз.

Одутловатое лицо Партриджа покрылось испариной, из раскрытого рта показался язык. И все же он сумел выдавить:

– Это воровка. Она…

– Я вижу, ты плохо понял. Объясняю еще раз.

Голова Партриджа дернулась от удара и повисла, как маковая коробочка на сломанном стебле. Лия содрогнулась.

– А теперь слушай внимательно. – Дэлтон вплотную приблизил лицо к Партриджу. – Если ты еще раз попадешься мне на глаза, я тебя размажу по стенке. От тебя останется мокрое место. Ясно?

Партридж силился кивнуть. От его самоуверенности не осталось и следа.

Дэлтон ослабил свою хватку, заботливо поправил Партриджу галстук и похлопал его по плечу:

– Вот и славно.

Выпучив глаза и едва дыша, Джей Ти заковылял к двери и исчез за порогом.

Дэлтон нарушил повисшее молчание:

– Значит, это все тот же подонок, который обвиняет тебя в краже драгоценностей.

Лия почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Ей хотелось зажать рот рукой. Нет. Ей хотелось подбежать к Дэлтону, чтобы он обнял ее – ласково, а не страстно, так, как обнимал ее Руфус. Но она знала, что Дэлтон совсем не такой, как Руфус: если он и прижмет ее к себе, то отнюдь не для того, чтобы успокоить.

– Лия, как ты? Он не ударил тебя?

Дэлтон боялся за нее. Лию бил озноб.

– Нет, – шепнула она.

Он подошел ближе, и она попятилась. Их глаза встретились, на шее у Дэлтона пульсировала жилка.

– Надеюсь, больше тебе не будут надоедать, – сказал он ровным тоном.

– Я бы и сама могла за себя постоять, – сказала Лия с вызовом, вздернув подбородок.

Пусть он не думает, что она от него зависит.

Дэлтон осмотрел ее с головы до ног. Когда он заговорил, его лицо скривилось в неприязненной гримасе:

– Ну, разумеется, храбрости тебе не занимать.

Не сказав больше ни слова, он вышел и с грохотом захлопнул дверь.

Лия без сил опустилась в кресло и впилась ногтями в мягкую обивку. Ей хотелось побежать за ним, попросить прощения за свою неблагодарность, сказать спасибо за то, что он пришел ей на помощь.

Но ей было боязно. Она терзалась новым, незнакомым страхом. Лия с трудом встала и вернулась к себе в кабинет, стараясь не поддаваться боли, которая сжимала ей грудь.

Однако это было выше ее сил.

– Ну?

– Что значит «ну»? – спросил Луис.

Софи отвела глаза и сделала вид, что не замечает его унылого взгляда.

– Что с нами будет дальше?

Софи чуть не плакала, но в ресторане надо было держать себя в руках. Они с Луисом сходили в кино – редкий случай. Впрочем, в последнее время они избегали оставаться наедине и старались бывать в людных местах.

Софи понимала, что так не может долго продолжаться: в последнее время они обращались друг с другом как чужие. Луис даже в постели вел себя словно робот. От этих мыслей ее передернуло.

– Тебе холодно? – спросил Луис, глядя на нее поверх кофейной чашки.

Они только что съели по сливочному пирожному, которое показалось Софи безвкусным, как опилки. Да и кофе тоже был не лучше.

– Нет, не холодно. – Софи смотрела на улицу.

Был тихий мартовский вечер. Они заняли столик у окна, сквозь которое виднелись мириады звезд, отражавшихся в водах залива.

– Ты предпочитаешь, чтобы мы расстались?

Софи повернулась к Луису:

– А ты?

– Не знаю, чего я хочу.

– Во всяком случае, не меня. – Софи не потрудилась скрыть презрительное раздражение.

– Это неправда. Просто я не могу дать тебе того, к чему ты стремишься. Я не мужчина…

– Что за вздор? Сколько можно это повторять? Какая разница, будет у нас ребенок или нет? Мне нужен ты.

– А мне нужна не только ты, но и ребенок.

Они враждебно смотрели друг на друга.

– Ну и хорошо. Как только мы поженимся, можно будет подумать об усыновлении, если донорский способ тебя не устраивает.

– А тебя устраивает?

– Вполне.

– Только потому, что Лия пошла таким путем.

– При чем тут Лия?

– Что я слышу? Разве не она тебя надоумила? – Луис перегнулся через стол. – Я не допущу, чтобы какой-то самец, который онанирует над пробиркой, просочился в мою семью.

– Разве я спорю? Мне до этого вообще нет никакого дела. Мне нужен мой друг и возлюбленный.

Луис взял ее за руку. Софи поняла, что это привычное движение стоило ему немалых усилий. Она крепко сжала его пальцы.

– Неужели ты согласна выйти за меня замуж?

У Софи замерло сердце.

– При одном условии: чтобы ты не возражал против усыновления ребенка.

– Я не буду возражать.

Софи не могла бы поручиться, что правильно поняла его слова.

Луис смущенно улыбнулся:

– Да-да, ты не ослышалась. Давай так и сделаем.