Моя защитница - Аланея Олдер

тут, за исключением Колтона и стажёров, которые вернулись по домам на каникулы. Адам, Эдэйр и Бен сидели и разговаривали с Байроном. Аделаида по-матерински хлопотала над Ноем и Джексоном, и оба молодых человека наслаждались этим. Дарьян и Килан взволнованно рассматривали каждое блюдо, накрытое крышкой, а Эйдан пытался удержать Мерин подальше от еды.

— Ты не говорила, что так сильно любишь День Благодарения, — сказал Гавриэль, покусывая её шею.

— Я люблю еду! На одном большом блюде собраны все мои любимые деликатесы. Как можно это не любить?

— Не забывай, я был на самом первом праздновании, — поддразнил он. Они сидели за обеденным столом, наслаждаясь хаосом вокруг.

Элизабет заметила тонкие различия в своей паре. К его отвращению, ничто из его одежды больше ему не подходило. Ему пришлось вызвать портного в поместье для снятия новых мерок. Он вырос на два дюйма, приблизившись к Колтону в шесть футов шесть дюймов, что неслыханно для вампира. Там, где раньше он был худощавым, теперь больше мускулов, но весьма оптимально, в отличие от более крупного и громоздкого телосложения Эйдана. Для неё он теперь был ходячим грехом. Каждый дюйм тела был рельефным, с четко очерченными мышцами. Волосы стали длиннее, как и клыки, когда он полностью их выпускал.

Наедине он также признался, что ему пришлось поработать с Эйданом над созданием новых правил для тренировок. Теперь он тренировался по процедуре, аналогичной более крупным фейри. Но изменения были не только физическими. Элизабет начинала понимать, что Мерин подразумевала, говоря, что пара Бет — очаровательный джентльмен. Он теперь редко становился угрюмым и чаще улыбался. Неизменным оставался лишь собственнический характер, за что она была благодарна.

— Мерин, дорогая, мы скоро будем ужинать. — Аделаида смеялась, глядя, как Мерин, перебегающую от блюда к блюду с желанием попробовать всё подряд. Эйдан перестал запрещать ей есть после того, как она сообщила, что ребёнок этого хочет, теперь он советовал ей попробовать все его любимые блюда.

Дарьян и Килан были приклеены к Мариусу, пытаясь выманить у сквайра пироги. Рю почти пришёл в норму и помогал Мариусу на кухне. Несколько дней после нападения он пролежал в постели, восстанавливая силы. В конечном итоге не только мужчины умоляли его выступить в качестве буфера между ними и Мерин без кофеина, но и попытки самой Мерин ухаживать за ним ускорили выздоровление.

— О, только вспомнила! — внезапно сказала Мерин, глядя на Гавриэля.

— Да? — спросил он.

— Не мог бы ты сказать Элизабет, что я права? Ни она, ни Сидни не поверили когда я передала твои слова о том, что командир перевёртышей вернулся домой после битвы, в которой Тёмный Принц спас ему жизнь.

Она скорчила рожу Элизабет.

Элизабет пришлось повернуть голову. Теперь она знала, что Мерин права — Гавриэль действительно был там.

Гавриэль перевёл взгляд на Элизабет, и его глаза блеснули.

— Тебе стоит прислушиваться к Мерин; она становится экспертом по истории паранормалов.

— Подожди? Что за история? Я впервые слышу такой конец, — сказал Эйдан.

Мерин просияла, глядя на свою пару.

— Гавриэль сказал, что после того, как вампиры исцелили командира перевёртышей, он ушёл с войны обратно в Ликонию, чтобы увидеть своего новорождённого сына.

— Почему нам об этом никогда не рассказывали? — спросил Эйдан, глядя на своего отца

Байрон пожал плечами.

— Я тоже впервые это слышу. Многие истории были утеряны после Великой войны; целых два поколения были стёрты с лица земли, прежде чем война подошла к концу. Ты уверен в этом Гавриэль?

Тот кивнул и откинулся на спинку стула.

— Перевёртыш устал сражаться. Он знал, что его пара умерла при родах сына, и для него было бы позором, если бы он умер, не убедившись, что с ребёнком всё будет в порядке. После исцеления он поблагодарил каждого вампира, который лечил его, и ушёл. Тёмный принц знал, что перевёртыш не доберется до Ликонии самостоятельно, поэтому пошёл с ним. Много раз Тёмный Принц спасал перевёртышу жизнь на долгом обратном пути. Когда они прибыли в город, перевёртыш не остановился отдохнуть, поесть или попить. Он сразу поднялся в детскую, чтобы познакомиться с сыном. Когда он спросил медсестру, назвала ли его пара ребёнка, она покачала головой и сказала, что его пара попросила, чтобы он дал имя сыну по возвращении домой. Перевёртыш крепко прижал к себе сына, малыш был последним звеном, оставшимся с его парой. Он посмотрел на Тёмного принца и спросил, как ему следует назвать своего сына. Тёмный принц был удостоен чести получить такой вопрос и в ответ назвал имя крестника, которого потерял столетия назад, Михаил. Как только отец и сын устроились, Тёмный принц уехал, пообещав, что позаботится о Михаиле и его потомках.

Эйдан усмехнулся.

— Михаилом звали моего прапрадеда, — сказал он, прежде чем отправить в рот маленький пирог с заварным кремом. Мерин толкнула его локтем.

Он посмотрел на неё.

— Что? Это же не про него, правда? — Он огляделся.

Байрон кивнул.

— Милостивые боги, это нужно добавить в наш семейный дневник, — прошептал он.

— Давай-ка всё проясним, Тёмный принц из легенды о вампирах спас жизнь моему прапрапрадедушке, назвал моего прапрадедушку и пообещал заботиться о его потомках? Да ладно! Не похоже, что вампир пяти тысяч лет околачивается рядом и защищает эту семью. — Эйдан запротестовал, затем остановился, когда вся кровь отхлынула от его лица. Он повернулся к Гавриэлю.

Пара Бет улыбнулся и погрозил парню пальцем. Эйдан рухнул на стул рядом со своим отцом.

— Срань господня, — одновременно прошептали Джексон и Эдэйр.

— Именно поэтому ты вызвался стать воином подразделения, не так ли? Я никогда не мог понять, почему такой сильный вампир подчиняется моим приказам. — Эйдан уставился в стол.

Аделаида подошла, обняла Гавриэля и поцеловала его в щеку.

— Спасибо, что присматриваешь за моим сыном.

— Он не так уж плох, — поддразнил Гавриэль.

Дарьян прочистил горло.

— Я думал, ты не хочешь, чтобы кто-нибудь знал.

Гавриэль пожал плечами.

— Это же семья. Кроме того, у меня такое чувство, что дикари знали, кто я, и именно поэтому я стал мишенью. Возможно, вопрос времени, когда мой возраст узнают вообще все.

— У них нет ни единого шанса, пока ты на нашей стороне, — сказал Килан, улыбаясь Гавриэлю.

Её пара скромно пожал плечами, ухмыляясь.

Элизабет почувствовала, как её сердце переполнилось. Её пара прожил тысячи лет и сформировал саму ткань их истории. Он так долго сражался и по большей части делал