Наваждение - Пола Вольски

– О моем, мадам? – Элистэ попыталась изобразить полнейшее простодушие, но у нее это вышло не очень убедительно. Получив послание бабушки, она догадалась, о чем пойдет речь. Разговор можно было какое-то время оттягивать, но Цераленн не согласится ждать вечно.

– Меня известили о том, что герцог Феронтский оказывает тебе особое и постоянное внимание. Эти сведения верны?

– Пожалуй. Все зависит от того, что вы имеете в виду под словами «особое и постоянное».

– Не увиливай, пожалуйста. По моим данным, его внимание к тебе подчеркнуто, и ошибиться здесь невозможно. Он просил о тайном свидании?

– Стоит ли обсуждать этот предмет при… – Элистэ многозначительно взглянула на Аврелию.

– Вне всякого сомнения. Если эта юница прислушается, то может приобрести познания, которые окажутся для нее полезными. Ты хочешь послушать, юница Аврелия?

– О да, мадам, очень! – завитушки Аврелии запрыгали от нетерпения.

– Превосходно. Оставайся, но сиди тихо. – Цераленн вновь повернулась к Элистэ. – Ну так как? Герцог просил о тайном свидании?

Элистэ вздохнула.

– Неоднократно, – призналась она.

– Он посылал тебе письма?

– Я возвращала их непрочитанными или рвала в клочки в присутствии других лиц.

– Стихи? Цветы? Духи? Конфеты?

– Я возвратила все, кроме последнего подношения – несмотря на мои протесты, конфеты съели мои подруги по комнате.

– Певчие птички? Живые бабочки для украшения парадной прически? Мышки-альбиносы? Дрессированные обезьянки и прочая живность этого рода?

– Я все отвергла.

– А более существенные подарки? Драгоценности? Предметы искусства? Помощь в продвижении членов семьи? Например, место при дворе для твоего отца?

– Отец будет по-прежнему прозябать в Фабеке, и все тут.

– Совершенно согласна. А вот правда ли, что его высочество собрался наделить тебя некоей собственностью?

– Кажется, он прислал какой-то акт или свидетельство о праве, не то еще что-то в этом роде. Я особенно не вчитывалась. Юридические документы наводят на меня скуку.

– Некоторыми юридическими документами не стоит пренебрегать, дитя мое. Это означало бы недостаток воображения. А давно Феронт за тобой ухаживает? Уже несколько месяцев, не так ли?

Элистэ кивнула.

– Твое сопротивление было хорошо продуманным – постоянным, провокационным, как нельзя более разжигавшим его страсть. В этом отношении я аплодирую твоему искусству. Однако такая игра не может длиться вечно. Весь двор рукоплещет этой комедии, и его высочеству угрожает опасность стать всеобщим посмешищем, а этого он не перенесет. Если он будет терпеть поражение за поражением, его первоначальный энтузиазм перейдет в презрение и отвращение. Как поручительница и блюстительница твоих интересов, я считаю своей обязанностью предупредить тебя, что ты рискуешь зайти слишком далеко в своей игре.

– Но почему, – заговорила Элистэ после некоторого размышления, – почему все так настаивают на том, что я играю? Почему люди так уверены, что всякий отказ подразумевает поощрение, всякое сопротивление имеет целью подстегивание и в каждом слове кроется обман, – короче говоря, почему все полагают, что я лживая лицемерка?

– Да ты рассуждаешь, как школьница. Тем не менее я осознаю свою ошибку. – Цераленн внимательно оглядела гостью. – Стало быть, ты питаешь к герцогу особую неприязнь?

– Неприязнь? О нет! Не совсем. И да, и нет. Это трудно выразить словами. – Бабушка явно не собиралась помогать ей, и Элистэ растерянно продолжила: – Ну, то есть мне не нравится его высочество. Я нахожу его грубоватым и резким, самонадеянным, циничным и надменным. В его обществе мне не очень-то спокойно. И в то же время не могу сказать, что его ухаживания мне неприятны. Здесь дело не в том, что его величие льстит моему тщеславию…

– Разве нет? – спросила Цераленн, явно забавляясь.

– То есть да, разумеется, но не это главное. От его высочества исходит ощущение силы, уверенности, жизненной энергии и властности, и это привлекает меня. Он производит впечатление человека, лишенного сомнений и колебаний. Я остро ощущаю его присутствие, когда мы находимся в одной комнате. В нем есть что-то поразительно… э-э… – Элистэ не могла подыскать нужного слова.

– Мужественное? – предположила Цераленн.

– Вот-вот. Слово точное. Это такая особенность, которая сразу производит впечатление и, кроме того, действует… мм…

– Биологически?

– Именно так. Поэтому, как видите, я в неуверенности. Я не могу принять решение.

– Но ты не можешь вечно колебаться, так ты упустишь свой шанс. Ты понимаешь, девочка, что тебе подвернулась неслыханная возможность? Не знаю, отдаешь ли ты себе отчет в том, до какой степени тебе улыбнулась удача. Ты сознаешь, сколько женщин мечтают о таком высоком положении, и как мало тех, кому она достанется? Герцог – второй человек в Вонаре после короля. Как мужчина он не вызывает у тебя отвращения, это очевидно, и, увлеченный азартом преследования, предлагает тебе все, чего ты можешь желать…

– Он не предлагает любви, – медленно сказала Элистэ. – Он не предлагает верности и уважения. И брака тоже не предлагает.

– Ах, так? – Брови Цераленн поднялись. – Ну вот, мы и дошли до сути. Признаюсь, ты меня разочаровываешь. Я не предполагала, что в тебе еще столько провинциального. Стало быть, заурядное замужество, со всеми его ограничениями, и есть предел твоих амбиций?

– Не знаю.

– Ну, тогда обдумай все как следует, да поскорее. Если ты собираешься замуж, то каким будет твой выбор? Мне сообщают, что ты пользуешься заметным успехом при дворе, и искатели твоей руки многочисленны, что только подтверждает мои ожидания. Было бы жаль упустить эти достижения, которые, вероятно, приближаются к моим, когда я была твоей ровесницей, но давай рассмотрим все возможности. Соблазняют ли тебя, к примеру, титул и состояние маркиза во Льё в'Ольяра?

– Пусть и то, и другое останется при нем, – ответила Элистэ. – Человек он порядочный и приятный, но неописуемо скучен. Две недели разговоров с ним, и я усну как заколдованная на добрую сотню лет.

– Жаль. А как насчет Рувель-Незуара во Лиллевана?

– Он влюблен в собственный профиль.

– Во Ренаш?

– Умен, но бессердечен.

– Во Пленьер в'Оренн?

– Он еще просто мальчишка.

– Стацци во Крев?

– Слишком неестествен.

– Векин в'Иссеруа?

– Векин – прелесть, – рассмеялась Элистэ. – Но кто принимает его всерьез?

– Пожалуй, тебе трудно угодить.

– О, мадам, так само получается. Просто каждый их этих мужчин в каком-то смысле несовершенен. Словно они не вполне настоящие. Все они с прекрасными манерами, изысканны, речи их хитроумны и поразительно учтивы. Но где же их… их… я не знаю – их истинный ум, воображение, юмор, сердце? Да если их всех сложить вместе, и то этих качеств не наберется столько, сколько их у… – На мгновение в ее памяти возникло худое темное лицо Дрефа сын-Цино. – …сколько у одного серфа там, дома, в Дерривале. Каждому чего-то не хватает. Я не знаю, может, я неумна или жду слишком многого. Но как я могу принять решение, если ни один выбор не кажется мне верным?