Переворот - Никита Данюк

Скепсис по поводу возможностей Вашингтона сдержать или изолировать Москву очевиден. Современные международные отношения радикально отличаются от биполярного мира времен холодной войны. Геополитическая конкуренция наших дней усложняется усиливающейся взаимозависимостью и глобальными проблемами, решение которых может быть достигнуто только благодаря коллективным усилиям основных мировых акторов. Модель автаркии, предполагающая закрытую экономику и полный экономический суверенитет, в современном мире недееспособна и неэффективна, особенно когда речь идет о такой мировой державе, как Российская Федерация. Мировая экономика, в которую интегрируются основные центры силы многополярного мира, просто не позволит США изолировать Россию.

Некоторые отечественные и западные политологи называют данный период в российско-американских отношениях новой холодной войной. Уровень враждебности и напряженности действительно очень высок, однако есть четыре фактора, которые в значительной степени показывают принципиальную разницу между классической холодной войной и ее современной модификацией:

• ситуация относительно ядерного оружия (ОМУ) и неэффективности режима его нераспространения. Фундаментальной составляющей холодной войны являлось взаимное ядерное сдерживание, при котором любая эскалация конфликта могла привести к необратимым последствиям для человечества. На настоящем этапе подобный уровень напряженности маловероятен. Однако сохранение стабильных и предсказуемых сценариев, исключающих ядерный конфликт, вовсе не исключает возможность реальной конфронтации с применением военной силы. Увеличение военной мощи как с одной, так и с другой стороны является обоюдным сигналом готовности отстаивания своих национальных интересов, в том числе и неполитическими средствами. Ярким примером может послужить развертывание дополнительных сил воинского контингента НАТО на территории восточноевропейских и прибалтийских государств, увеличение численности группировки кораблей Североатлантического альянса в акватории Черного моря, создание отечественных военно-морских баз в Арктике и увеличение концентрации группировки российских военных сил на Крымском полуострове и т. д.;

• всемирная экономическая взаимозависимость, в условиях которой слишком резкие и необратимые действия Запада и России могут нанести непоправимый ущерб их экономикам. К примеру, энергетическая зависимость Европы от российских углеводородов актуальна в той же степени, что и зависимость экономики Российской Федерации от экспорта энергоресурсов;

• многочисленные проблемы глобальной безопасности. Афганистан, Пакистан, Иран, Северная Корея, Ближний Восток, где усиливается ИГИЛ, являются очагами нестабильности, которые не могут быть урегулированы без участия или согласия Российской Федерации;

• Китай, который является лидером среди экономик восходящих мировых лидеров. Экономическая мощь КНР и готовность жестко отстаивать свои национальные интересы лишний раз подчеркивает, что существование биполярного мира или однополярного мира уже невозможно. Полицентричность и многополярность стали базовыми параметрами нового мирового порядка[145].

Украинский кризис является одним из последних звеньев в трансформации международной политической системы. Значение и роль событий на Украине, а также представления о них в России рассматриваются сквозь призму череды конфликтов и «цветных революций», которые прокатились по территории постсоветских государств и стран Ближнего Востока и Северной Африки. В этой цепочке украинский кризис стал пиком нарастания напряженности в отношениях Востока и Запада за последние 20 лет.

Новая «большая игра» включает в себя следующие базовые элементы:

• сохранение и укрепление максимальной независимости в условиях усиливающихся глобализационных процессов является залогом поддержания статуса глобального игрока в новом формирующемся мировом порядке;

• укрепление собственных позиций через создание политических и экономических коалиций также в значительной степени закрепляет за основными государственными акторами роль ведущих держав на мировой арене[146].

Ярким примером может послужить конкуренция масштабных интеграционных проектов России и Европейского союза, Большого Востока и глобального Запада. Также в качестве примера можно привести Украину, где восточное партнерство Брюсселя и евразийский интеграционный проект под эгидой Российской Федерации вступили в соперничество за украинский рынок сбыта и политическую ориентацию Киева.

Поводом для начала украинского кризиса в ноябре 2013 г. стал как раз вопрос выбора украинской элитой интеграционного пути развития. Однако на самом деле на Украине был разыгран очередной политтехнологический сценарий с применением технологий «цветных революций» и «управляемого хаоса».

Технология «цветных революций» необходима для достижения одновременно нескольких целей:

• смены политических режимов, неугодных для автора технологий. Захват власти может произойти и насильственным, и ненасильственным путем в зависимости от характера политического режима и его популярности в обществе;

• создания ситуации хаоса в стране для дестабилизации политической ситуации;

• установления угодного для инициаторов проекта политического режима в стране.

Таким образом, «цветные революции» имеют в своем фундаменте англосаксонскую модель построения демократического общества путем насильственного насаждения нового режима[147].

Основные разработчики технологии «цветных революций» – США, их след остается везде, где происходят революционные события. США готовы «огнем и мечом» нести демократию в любую точку мира независимо от того, хотят страны или нет, чтобы у них были «демократические свобода и равенство». При этом с точки зрения анализа ключевых решений американского руководства во второй половине XX в., продиктованных прежде всего финансовыми и экономическими (сырьевыми) устремлениями англо-американского капитала, имеются основания рассматривать США не как национальное государство, а в качестве кластера – зоны деятельности ТНК и финансово-информационных структур. Согласно инновационным подходам к анализу мировой политики и экономики, продвигаемым, в частности, А.И. Фурсовым и Е.Г. Пономаревой, современные западные глобальные акторы – не государства, а устойчивые сетевые структуры[148]. Таким образом, еще одним параметром нового мирового порядка являются движущие силы, формирующие новую систему мировой политики, основанную не на иерархической модели взаимоотношений между политическими акторами, а на сетецентричном принципе.

«Цветные революции» можно теоретически отнести к «мягкой силе». Авторы и исполнители технологий «цветных революций» не посылают в страны армии и тяжелое вооружение, они меняют политические режимы несиловыми методами. Смена политических режимов выглядит как внутренний порыв гражданского общества в государстве. Этот порыв вызван недовольством властью и социальными нормами, а также желанием самих людей жить в демократическом мире с сопутствующими атрибутами в виде равенства, свободы и прав человека.

Но на самом деле все это лишь удобная легенда прикрытия. «Цветные революции» – это не «мягкая сила», это лишь маскировка под несиловые механизмы реализации внешней политики США. Неизвестно, что пагубнее окажется для общества и государства: вооруженный конфликт в Афганистане или хаос, созданный «цветными революциями» на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а теперь и на Украине.

В отличие от классических государственных переворотов, предполагающих, как правило, силовой захват власти, современные технологии «цветных революций» базируются на так называемых ненасильственных методах сопротивления.

Согласно идеологу современных переворотов Дж. Шарпу (по его методикам готовились и осуществлялись политические перевороты в Белграде (2000), Тбилиси (2003–2004), Киеве (2004), Бишкеке (2005), Ереване (2004, 2007), Баку (2005), Тунисе и Египте (2011), на Украине (2013–2014)), ненасильственное сопротивление выражается в отказе от сотрудничества его участников с действующим правительством, то есть намеренном ограничении, приостановке или прекращении социального, экономического или политического сотрудничества с органами государственной власти.

Общий сценарий «цветных революций» выглядит так:

первый этап: формирование нестабильной обстановки, предхаосного состояния в стране, где будет проводиться «цветная революция», через организацию протестного политического движения. Подготовка активистов занимает достаточно длительный промежуток времени и проходит в специализированных учреждениях США;