Волчий Мир (сборник) - Дмитрий Даль

Все время пока Лодий говорил, Дорин недоверчиво хмурился. Наконец, не выдержал и заговорил:

— Постой. Постой. Прежний владелец. Душевная болезнь. Все это мне очень напоминает отца Улафа Дерри — Грома Безумного, героя Гармитских полей. Он на старости лет совсем выжил из ума и подозревал в заговоре против себя весь мир. В конце концов его нашли в спальне умершим от страха. Ты об этом человеке говоришь? О Громе Безумном?

— Именно о нем, — склонил голову Лодий.

— Этого не может быть. Ты врешь, мальчишка! — завелся Дорин. — Как же это может быть Гром Безумный, если его уже пятьдесят с лишком лет на белом свете нет.

— И это правда, — подтвердил Лодий.

— Так как же это может быть? — изумился Черноус. — Ты хочешь сказать, что это ты убил Грома Безумца?

— Я.

— Но он умер от страха! — возразил Дорин.

— Всем молчать, — прекратил споры Одинцов и обратился к Лодию. — Если ты убил старика, то сколько же тебе лет?

— Уже восьмой десяток разменял, — спокойно ответил Лодий.

Серега уставился на него, не веря своим глазам. Перед ним стоял молодой человек лет двадцати пяти на вид с густыми черными волосами и смазливой внешностью, пользующейся большим успехом у противоположного пола. Как-то эта картинка совсем не вязалась с образом восьмидесятилетнего старика.

— Брешешь, солдат, всыпать бы тебе с десяток плетей, чтобы разучился лгать, — авторитетно заявил Черноус.

— Точно врет, — с сомнением сказал Дорин.

Неожиданно за Лодия вступился Лех Шустрик.

— В одной из легенд о Тихом Братстве говорилось, что его адепты живут вдвое больше, чем обычные люди. До самой смерти выглядят молодо, но когда приходит их срок, стареют в одночасье и рассыпаются в пыль. Каждый пришедший в братство дает обет и принимает какое-то зелье, которое и не дает им стариться.

— Это правда? — спросил Серега.

Лодий кивнул.

— Так, становится все любопытственнее и любопытственнее, как говорила одна приключенка. А скажи мне, друг Лодий, ты и сейчас сотрудничаешь с Братством?

— Я, можно сказать, вольный охотник. Если бы меня поддерживало Братство, я бы не сидел так долго на гладиаторском дне. Меня давно бы выкупили. Но я имел неосторожность усомниться в правильности решений Конклава, и меня изгнали из братства.

— А с этим изгнанием твое свойство, так сказать, долгой жизни не пропало?

— Оно не может исчезнуть, — усмехнулся Лодий. — Когда мы становимся членами Братства, нам дают выпить отвар. Тут Шустрик прав. В этом зелье содержатся магические существа, которые поселяются в нашем организме и живут в нем на протяжении долгих десятилетий. Они заживляют раны, препятствуют старению тела, лечат от всех болезней. Из Братства я ушел, но крохотные доктора еще во мне.

Одинцов задумался. Рассказанная Лодием история о магическом эликсире вечной молодости и волшебных крошечных докторах, живущих в теле человека, очень напоминала нанотехнологии, которыми занимались в его времени и мире. Одна крохотная таблетка высвобождала тысячи микроскопических наноботов, которые распространялись по организму и занимались его излечением в течение долгого времени. Один в один история, рассказанная Лодием. Только откуда в этом мире наноботы могли взяться? Убийце удалось заинтересовать Волка. Серега пообещал себе, что потом обязательно во всем разберется. Сейчас же нужно заняться насущными проблемами.

— Будем считать, что мы тебе верим. Продолжай, — потребовал он.

Лодий улыбнулся, склонил голову набок, словно припоминая, на чем он там остановился, и спустя минуту заговорил:

— Представитель нанимателя знал, что в замок не проникнуть, и тогда он предложил воспользоваться тайным ходом, прорытым еще прапрапрадедом Безумца, также страдавшего какой-то душевной болезнью. Я прибыл в означенное место в указанное время. Мне завязали глаза и провели подземным ходом в покои Грома Безумца, где я сделал свою работу. После чего покинул тем же способом замок.

— Хотел бы я знать, как ты убил Безумца, если он от страха умер. Ты чего ему свою задницу показал? — усмехнулся Черноус.

— Это сейчас не важно, — отмахнулся Серега. — Главное в другом, ты сказал, что по подземному ходу тебя вели с завязанными глазами. Тогда какой прок от того, что здесь где-то есть подземный ход в замок. На его слепые поиски уйдет не одна неделя, а мы таким временем не располагаем. Битва закончится раньше.

Лодий загадочно улыбнулся.

— Дело в том, — значительно начал он, — это они думали, что я ничего не вижу. Но мне удалось чуть сдвинуть повязку и кое-что рассмотреть по дороге. Так что я знаю, как проникнуть в замок.

— Это меняет дело, — согласился Одинцов.

Он взглянул на чернеющий вдалеке замок. Канонада временно прекратилась. Ни защитники крепости, ни вестлавтцы не стреляли. Вероятно, ожидали пока на игровом поле все фигуры займут свои места. Продолжалась высадка войск на берег.

У Сергея возникла рискованная идея. И чем больше он о ней думал, тем больше она ему нравилась. Только вот поддержат ли его ребята? Это вопрос. И не должен ли он сообщить сотнику Джеро о том, что только что узнал. Хотя самому воспользоваться полученной информацией, куда как заманчивее.

— Что делать будем, командир? — спросил Дорин.

— Да уж, тебе решать, Волк, — заявил Черноус.

— Я вот что думаю. Надо бы нам разведать этот тайный ход и осмотреться в замке. Чтобы, так сказать, потом доложить начальству во всех подробностях, — загадочно произнес Серега.

— Ты что задумал, Одинец? — насторожился Шустрик.

— Ну, ты представь себе. Докладываем мы начальству про ход. Создается команда вторжения. Находят ход, а он давно зарыт или обвал внутри. Так что получается, мы зря воздух сотрясали? Нет, так, братцы-волчата, не пойдет. Надо нам самим осмотреться.

— То есть… мы идем на разведку? — уточнил Черноус.

— Волчий Отряд идет, а уж как ты, не знаю, десятник. Решай, — ответил ему Серега.

— Ты чего-то темнишь. Точно темнишь, — засомневался Дорин.

Одинцов посмотрел на друга, словно желая убедиться, можно ли ему доверять. И все же решился.

— Сам подумай, если мы окажемся в замке и нам представится возможность безопасно открыть ворота, неужели мы прошляпим такой шанс?

Дорин покачал головой. Не нравилась ему эта затея.

— Хорошо, — сказал Шустрик. — Кто пойдет?