Без солнца (СИ) - Кирилл Тимченко

- Успокойся, потом ототрешься, - посоветовал он ему, не прекращавшему безуспешные попытки. Грязь на воздухе очень быстро сохла и твердела. Отдельные куски отваливались, но большая часть оставалась вонючим панцирем болтаться на складках и ремешках костюма. Гай махнул на все это дело рукой, но вот Саша, похоже, не разделял его взглядов и все пытался грязь отодрать.

- Нас с таким запахом любой мутант в радиусе мили унюхает! – возмутился Саша, - и потом, в такой грязи идти просто не реально!

- Унюхает, а потом побрезгует такую гадость есть, - усмехнулся Гай, - а идти очень даже ничего, она сама где надо отвалится.

- Черт с тобой! – махнул Саша, бросая безнадежное дело и подбирая с земли свое оружие. Куда идти? Сюда? Ладно, посмотрим, куда придем, - он с трудом сдерживал бешенство и едва удерживался от того, чтобы не бросится на Гая и хорошенько не отдубасить его, чтобы не водил больше по всяким помойкам.

Гай включил нашлемный и подствольный фонари, выбирая, куда идти. Туннель был один, но дальше разделялся на два. Самое противное в дороге – стоять на перепутье и совершенно не ведать, куда же лучше будет свернуть. Иногда это можно решить методом научного тыка, авось повезет, но сейчас подобным образом принимать решения Гаю не хотелось. Они уже попали в передрягу, положившись на везение, второй раз не хотелось, надо подумать.

Тоннель налево шел практически прямо, без уклона вниз или вверх, но его вымыла явно не река. Стены когда-то пытались выложить кирпичом, но кладка плохо держалась и сейчас сохранилась лишь местами, остальное грудами лежало на полу.  Второй же тоннель постепенно спускался вниз и пахло оттуда вряд ли лучше, чем там, откуда они пришли. Туда же утекал ручеек, вдоль которого они шли последнее время. В голове Гая сразу представились пещеры, залитые зловонной жижей и какие-то совершенно жуткие существа, размерами от мухи до собаки, с удовольствием в ней плескавшимися. Вздрогнув от подобной игры воображения, Гай решил выбрать дорогу налево. Пусть она и не поднималась, но хотя бы не опускалась. Обернувшись к Саше, он сказал о своем решении.

- Отлично, а то я боялся, что ты еще не наплескался, - сказал тот, внимательно вглядываясь в тоннель, откуда они пришли, - Там точно что-то есть, - добавил он, увидев, что Гай не отворачивается обратно.

- Может крысы? – предложил Гай, но тоже развернулся. Оставить за спиной неизвестность иногда еще хуже, чем опасность, о которой знаешь. Во втором случае хотя бы представляешь, чего опасаться.

- Вряд ли, - пожал Саша плечами, - крысы редко когда себя скрывают. А там, чтобы ни было, крадется и все время выжидает, когда я поворачиваюсь.

- Ладно, пошли пока, - потянул Гай Сашу за плечо, - уходить надо, а не воевать. Если уж драться придется, то там, где мы выберем.

- Хорошо, но я за спиной пока посмотрю, - Саша медленно отошел в тоннель, до последнего заглядывая за угол, пока наслоения камней и грязи не скрыли темноту тоннеля. Только после этого он отвернулся и опустил оружие на уровень груди.

И хорошо, что он не увидел, что их преследовало. Когда свет, больно режущий привыкшие к темноте глаза, исчез, в тоннеле снова зашевелились. Слабо фосфоресцируя, из-за камней выполз крупный хищник, совершивший огромную эволюцию от когда-то безобидных осьминогов. Мощные щупальца, покрытые мозолистой плотной кожей, с мощными присосками, способные даже вырвать кусок камня из стены, с легкостью перетаскивали увесистое тело, больше похожее на мешок. Под прочным костяным панцирем скрывались практически все жизненно важные органы существа, а из-под костяных бровей на мир смотрели три черных  с красными прожилками глаза, способные увидеть даже оставшееся от шагов тепло на голом камне. Этот хищник жил столетиями, перебиваясь заблудшей в его логово добычей, но сейчас он сам отправился на охоту, чувствуя голод. Почти сразу же он напал на след двух людей, прошедших совсем недавно, но его слепил свет фонаря, не давая напасть сразу. Люди пока ушли, забыв об одном – он умеет дожидаться своего момента.

***

Выхода не было. Только кучи камня, перекрывавшие любую возможность выбраться наружу. И никаких шансов ее куда-нибудь сдвинуть. А что еще более обидно, не было дороги назад. Та большая часть светильников, на которых он опирался при подъеме, рухнут как только он снова на них надавит. Да и угол потолка больно крутой, чтобы попробовать по нему спустится. На следующем же шаге просто свалится. Глубоко вздохнув, Андрей закрыл глаза и попытался успокоиться. Главный урок этих мест он уже успел выучить – ни за что нельзя сдаваться. Землю грызть, но продолжать идти вперед. Опустишь руки – тебя перемолят, как кусок мяса в мясорубке. А встретишь трудность с поднятой головой, то можешь получить шанс выбраться и спастись. Знать те ограниченные рамки, в которые попал, и уметь ими пользоваться, все остальное получится само.

Надо спускаться, Андрей это уже понял, но пока еще не представлял как. Просто свалится, ожидая и надеясь, что кости выдержат удар и сумеешь хоть за что-то зацепиться, прежде чем скатишься до самого дна? Так не пойдет, нужен более разумный подход. Веревка осталась на светильнике, до нее не дотянешься. Придется обходиться без веревки, значит, сползать прямо по стенке. И это все опять окончится падением – Андрей мысленно улыбнулся, но улыбка была грустной. Нужен, получается, тормоз, чтобы было, чем цепляться за стену. Крюком или ножом… Где-то уже такое было, но тогда спускались по льду, он более податливый. Хотя и бетон потолка уже весь прогнил, должно получиться.

План действий уже был, и Андрей почувствовал себя гораздо решительнее. Перевесив рюкзак на грудь, он решил использовать его в качестве подушки, потому что приземление точно мягким не будет. В одной руке широкий боевой нож, а в другую он взял небольшой топорик, который зачем-то подобрал у убитого дикаря. Кажется, чтобы долбануть по морде другого, точно не помнил. Оружие не особо крепкое, кусок арматуры скованный с заточенным в форме топора куском железа. Ладно, главное, чтобы спуск выдержал, а остальное сойдет.

Присев на самый край, Андрей глубоко вздохнул, откинул голову назад и постарался соскользнуть как можно ближе к поверхности потолка. Он мгновенно слетел вниз, скользя всей спиной по стенке. Главное было не влететь в один из оставшихся светильников, которые еще торчали в нескольких местах. Андрей силой воли заставлял себя не закрывать глаза, раскинув руки в стороны для лучшего торможения. Его костюм сам по себе оказался неплохим тормозом, хотя бы потому, что совершенно не был предназначен для подобных развлечений и не обладал никакими скользящими свойствами.

Почти сразу же после начала спуска Андрей попытался воткнуть свои так называемые «тормоза» во внешний слой потолка, чтобы хоть как-то остановить движения. Горка была небольшой и вечно продолжаться не могла, поэтому тормозить надо было уже сейчас. Первым сломался топорик. Сначала вроде воткнулся, даже проехал немного, оставив глубокую борозду, а потом дернуло и лезвие обломилось у самого основания. Нож продержался на несколько секунд дольше, отчего скорость несколько спала, но и он с резким хрустом разлетелся пополам. Лезвие отскочило куда-то, а ручка осталась у Андрея в руке.

Он даже этого понять не успел, потому что спуск закончился. Отбросив ненужную уже ручку ножа, Андрей взмахнул руками, попытавшись зацепится за одну из колонн на станции, но пролетел мимо первой, грудью рухнув на следовавшую прямо за ней. От удара у Андрея в глазах потемнело и по всему телу пошла такая боль, что он не успел даже схватиться за  колонну и просто сполз с нее. Свалившись на третью, он успел вспомнить, что надо сделать и вцепился в нее руками, как клещ. По всему телу словно орехи кололи, а в груди очень сильно болело. Андрей с испугом подумал, что он все-таки доигрался и сломал себе ребро, и хорошо, что если только одно сломал. Пообещав себе посмотреть что там под костюмом, когда найдет местечко потеплее, он взобрался на колонну и огляделся, куда бы спрыгнуть дальше. Если взбираться с одной на другую было очень даже сложно, то слезать оказалось гораздо легче. Достаточно было сползи с опоры и повиснуть на руках, немного прицелится, а потом руки отпустить. Ноги опускались прямо на колонну под ними. Минусом было только то, что от каждого прыжка по всему телу била боль из поврежденной груди. Хотелось сесть и отдышаться, но Андрей понимал, что если он сейчас сядет, то встать не сможет просто физически, усталость сказывалась при каждом движении. Очень хотелось также пить и есть, но он запрещал себе останавливаться. Потом, как спущусь до низа – твердил он себе каждый раз, как боль немного отступала. Спрыгнув на другой конец платформы, сплошную стенку с единственной арочной дверью посередине, он все же не выдержал и достал из рюкзака аптечку. Вскрыв вакуумную упаковку, Андрей достал себе несколько одноразовых шприцов, прочитал название и вколол по очереди в ногу. Шприцы были полевого применения, достаточно было выдвинуть иглу, и можно было колоть прямо сквозь одежду. Болеутоляющее, антишок, антибиотики, очищающее и еще какая-то фигня на незнакомом языке. Андрей посчитал, что раз уж сунули в аптечку, то хуже от нее точно не станет. Потерев немного саднящую от уколов ногу, Андрей в первый раз подумал, куда же идти теперь, раз уж выход наверх перекрыт, а тоннель загорожен поездом. На карте был отмечен только выход, крестиком, но как через него выйти, объяснений не было. Он даже пожалел, что не потряс того горе-сталкера посильнее и не вытряс, как же там пройти.