Корона для «попаданца». Наш человек на троне Российской Империи - Алексей Махров

– Так выходит, что вы с дедом про мои последние подвиги не знаете?

– Почему это не знаем? – улыбнулся Петрович. – Очень даже знаем! И про твои, и про подвиги Олега! На мнемотрансляторе есть функция перемотки! Когда мы Фалина поймали, он нам все функции подробно объяснил! Вовсе не обязательно смотреть все подряд! Так что… твои успехи оценены по достоинству! Да и Олеговы тоже! Ты бы видел, что твой друг в Японии учудил! Теперь война практически неминуема!

– Но если… вы могли заглядывать в будущее этой реальности, то наверняка видели, чем все дело закончилось? – сообразил я. – Ну, в смысле наше общее дело? Куда мы привели страну?

– Э нет! – помотал головой Дорофеев. – Мы хотели, но ничего не вышло! Заглянуть можно лишь на три года четыре месяца и пять дней. Дальше – хрен! Фалин сказал, что это связано с вариативностью вновь созданного бифуркационного узла первого порядка! Не смотри на меня так! Я просто цитирую по памяти, совершенно не понимая смысла этой ахинеи! Вот переместится Фалин сюда – можешь его наизнанку вывернуть!

– Так и он сюда собрался? – опешил я.

– И не только он! – огорошил Петрович. – Мы вообще целую экспедицию собрали! После того, как узнали, что вы тут своими изменениями напрямую на будущее влияете! Нет никаких параллельных миров и «ветвящегося» времени! Просто последствия ваших действий на будущем отражаются не сразу. Идет что-то типа волны изменений.

Вывалив на меня эту информацию, Петрович, чтобы отдышаться, махнул еще одну рюмочку лимонной и решительно придвинул к себе очередное блюдо. А я задумался. Выходило, что наша авантюра перерастает во что-то более значительное, нежели нам представлялось вначале.

– Значит, мне в ближайшее время следует ждать нашествия добровольных помощников? – уточнил я, уже мысленно прикидывая, куда мне пристроить этих людей.

– Ну, с нашествием – это ты погорячился! – хмыкнул Дорофеев, мужественно расправляясь с канапе из слабосоленой семги, приправленной тонким соусом. – Хотя… когда суть дела дошла до… – Петрович ткнул пальцем в потолок, – самого верха, было предложено задействовать любые силы и средства.

– Что, прямо-таки с САМОГО верха команда прошла? – Я поднял руку, изображая высоту этого «верха».

– Ну, не совсем уж с самого… – немного смутился Петрович. – В общем… информация дошла до уровня начальника Пятого управления[110]. А он, хоть и бывший мой ученичок, выше эту информацию не пропустил. Побоялся, что за идиота примут. Или по какой-то другой причине – сейчас не в этом суть! Но с оперативной поддержкой все же помог. Хотя и на почти общественных началах.

– Угу… – кивнул я.

– Что «угу»? – рассердился Дорофеев, видимо, в отношениях со своим бывшим учеником у него некий казус произошел. – Нам и такая помощь весьма пригодилась! Однако, поскольку официально мы никакие госструктуры не представляем – вся подготовка, и техническая и кадровая, была отдана непосредственно Альбертычу. Дед твой уже намеревался чуть ли не целый полк тебе в помощь направить… Однако Фалин быстро охладил наш пыл, пояснив, что пропускная способность мнемотранслятора всего 8 человек. И связано это с оперативной памятью прибора – он ведь портативный. От этой печки и пришлось плясать! Вот и выходит: Олег – первый, ты – второй, я – третий. Остается пять мест. И одно из них оговорил себе Фалин. Ну и последним пойдет Альбертыч. Так что…

– А если вернуть нас с Олегом, а на наше место каких-нибудь ученых-академиков, инженеров с мировым именем, что чертежи ядрён-батона в голове держат? Или талантливых администраторов-хозяйственников?

– Мы думали над этим… – кивнул Дорофеев, – однако ничего не выйдет! На ваше место в головах Николая и Рукавишникова уже больше никого не вставить – мозг носителя не выдержит повторной установки матрицы. Тем более – матрицы другого человека. А найти других реципиентов… Так вы с Олегом прекрасно справляетесь и уже много сделали, а другим с чистого листа начинать. Да и время упущено. Бифуркационный узел пройден.

Я кивнул, искренне радуясь такому повороту. Предложить замену-то я предложил, чего не сделаешь ради блага Родины. Но внутренне изрядно напрягся – все-таки я уже сроднился с этой эпохой, да и просто жалко было оставлять на чужого дядю хорошо поставленное дело.

– Ага, вижу – глазки заблестели! – весело хмыкнул Петрович. – Ты эту кашу заварил – тебе ее и расхлебывать! Никто за тебя ложку держать не будет, но поддержать тебя еще парой-тройкой ложек, а то и целым половником мы вполне можем! А гуртом, как известно, и батьку бить легче!

– Так куда мне вас пристроить? – призадумался я. – Пойдешь ко мне начальником службы безопасности? А деда мы на промышленную разведку поставим!

– Э нет, милай! – подмигнул Петрович. – Не в твою дружину, боярин, мы вольемся! Ты думаешь, я в тело этого корнета сдуру влез? Словно других реципиентов не было? Нет, Димка, мы все продумали – здесь и сейчас надо разведку и контрразведку поднимать. Вот мы с твоим дедом этим и займемся! Но из окружения твоего друга Олега. А чтобы офицерская кастовость в работе не мешала, мы и взяли носителями хоть и глупых, но перспективных и с обширными связями!

– Ну вы и хитрованы! А Фалина куда?

– Фалин в советники к цесаревичу пойдет! Все прокрутим, дай только Олегу-Николаю из круиза вернуться!

Я задумался – идея была неплохой! Действительно, с разведкой, особенно агентурной, здесь сейчас полный швах. Но человек со стороны на посту начальника ГРУ будет воспринят офицерским корпусом в штыки. А если возглавят его люди «свои в доску»… Жаль только, что дед будет от меня далеко. Впрочем… сейчас-то он еще дальше, а как переместится сюда… да пусть он в Питере сидит, а я в Нижнем! Поезда уже ходят, и даже вполне регулярно! Захотим повидаться – сделаем!

– Ну чего пригорюнился? – усмехнулся Дорофеев. – Жалеешь, что упустил двух спецов по агентурной и промышленной разведке? С сорокалетним стажем? А к ним в придачу доктора исторических наук, прекрасно изучившего политические процессы XIX–XX веков и помнящего наизусть всех мало-мальски значимых персонажей этого периода? Не куксись – для тебя приготовлен специальный приз! Будет тебе инженер! И хозяйственник!

– И кто это будет? – с жадностью спросил я.

– А! Загорелись глазки! – радостно рассмеялся Дорофеев. – С трех раз угадаешь?

– Инженером – Михаила Тимофеевича! – выпалил я одним духом, примерно представляя, что будет, если я заполучу Самого.

– Калашникова?[111] – фыркнул Петрович. – Однако! Губа не дура! Нет, не угадал, хотя его кандидатура рассматривалась. Но мы решили, что со «стрелковкой» ты и без него вопрос решишь. На тебя уже Наганы работают, да и этот самородок твой – Ерема Засечный – тоже неплохо себя проявил. А что они изобрести не смогут – ты «вспомнишь»…

– Ну, если так рассуждать – так у меня вообще никаких проблем нет! – разочарованно протянул я. – Я тут вкалываю, как папа Карло, без продыху и просыпу! Тьфу! Недосыпаю, короче! Дичайший кадровый голод!!! Я же, блин, вообще не инженер! А вокруг меня сплошь технические гении собрались! И периодически с подковыркой спрашивают: а эту хрень, Александр Михалыч, вы откуда взяли? Ах, из головы выдумали? Ну-ну…

Уловив насмешливый взгляд Дорофеева, я поперхнулся и смолк на полуслове. Петрович сочувственно покачал головой.

– Выпустил пар? На-кась вот, прими, не пьянства ради, а исключительно для лечения нервов! – Петрович чуть не силком влил в меня полный лафитный стакан[112] коньяку. Меня слегка повело. А Дорофеев продолжил: – Вот и видно, что не инженер ты! Сейчас не винтовки решать будут. Винтовки – частность! Решать будет наличие тяжелой промышленности. Первые шаги в этом направлении ты уже сделал – неплохой сталеплавильный комбинат отгрохал!

– Да какой там сталеплавильный! – уже немного заплетающимся языком возразил я. – Через два месяца с конвейера сойдет первый в мире серийный автомобиль! Серийный, Петрович!

– Да ты что! – восторженно воскликнул Дорофеев. – Если так, то поздравляю! Как назвали?

– Обещай, что не будешь смеяться! – попросил я Петровича. Дорофеев кивнул, но в его глазах уже заплясали бесенята. – Назвали «Жигулями»! А легкий грузовик будет зваться «Самара».

Несмотря на обещание, Петрович тут же залился оглушительным смехом. Как я посмотрю – его в новом теле все время на «ха-ха» пробивает. Гормоны гуляют?

Отсмеявшись, Дорофеев вытер выступившие слезы и со значением произнес:

– Да, это не хухры-мухры! Это повод выпить!

Я торопливо подставил рюмку, потому как Петрович снова примерился к уже полюбившемуся лафитнику. Мы со вкусом выпили и закусили. Однако, прожевав, Дорофеев продолжил:

– Да только автомобиль твой – кусок железа, пусть и рационально отформованный! А вот на чем движок его работает?