Рождённая в полнолуние - Ирина Стефанова

— Его нужно остановить, — сказала Катя, ежась от холодного ветра.

Парни оттащили Алекса к машине.

— Поедем ко мне. Нам надо где-то ночевать, — проговорила Катя, развернувшись на пятках. Она уже не плакала. Она думала, что скажет родителям Иры, потому что рассчитывать на Алекса сейчас было невозможно.

Рассевшись по машинам, они отправились к Кате.

Прошло уже три дня, как согрел особняк, а с ним и Ира. Алекс был сам не свой. Он ни ел, ни пил, и почти всё время проводил на развалинах. Кто-то из братьев приезжал и забрал его, только для того, чтобы он вернулся сюда снова.

Ещё через два дня наступило полнолуние, и девочки пережили своё изменение. Но Алексу было всё равно. Его мир был разрушен, уничтожен. И он теперь не знал, как жить дальше. Всё что он знал, что хочет последовать за ней.

И вот сейчас, сидя на морозе без куртки, Алекс мечтал, чтобы его сердце остановилось, и чтобы он повстречался с Ирой на той стороне. Как же теперь он понимал своего отца.

— Алекс.

Он даже не вздрогнул, когда Катя позвала его. Она практически не отходила от него, хотя нет, они все почти не оставляли его одного. Видимо, боялись, что он сделает что-то с собой. Они понимали, что её смерть сломала его.

— Алекс, зайди в дом. Холодно.

— Всё нормально, Катя. Иди спать.

— Нет, не нормально. Ты думаешь, что ты один по ней тоскуешь? — села она около него, кутаясь в куртку. — Она была моей подругой, Алекс. И мне больно. Больно здесь, — показала она на грудь, где билось сердце. — Я скучаю по ней не меньше тебя. Я…

— Вы должны жить дальше. У вас есть будущее, а у меня нет. Я не возьму другую пару никогда. Ира навсегда останется одной единственной в моей жизни.

— Я знаю, Алекс, — уткнувшись лбом в его плечо, проговорила Катя. — Но у тебя есть обязанности. Ты глава клана.

Он горько усмехнулся.

— Да, приобрёл одно, потерял другое, более ценное.

— Но у тебя остались мы, твоя семья.

Он посмотрел в звездное небо, осознавая, что Катя права. Вот только от этого не становилось легче. Долг перед кланом — это, конечно, хорошо, но потеря любимой…

— Думаю, Ира хотела бы, чтобы ты жил дальше, чтобы был счастлив.

— Как?

— Не знаю. Говорят, время лечит, — задумчиво произнесла она.

— Враньё. Время не лечит, оно лишь притупляет боль. Поэтому я тебя спрашиваю, Катя, как мне жить дальше без неё?

Алекс сжал кулаки и прикрыл глаза, потому что готов был разрыдаться сейчас. Сердце болело, на душе скребли кошки, и хотелось просто исчезнуть. А так же он не хотел показывать Кате свою слабость. Он был сильным. «Да, именно, что был», — издевалось подсознание.

— Алекс, поплачь. Выпусти свою боль, — тихо прошептала Катя, притягивая его голову к своей груди и гладя по волосам. И Алекс дал слабину. Слёзы сами текли по щекам. Ему хотелось обратиться в волка и исчезнуть, затеряться где-нибудь в тайге, чтобы даже его братья не смогли найти его.

Очнулся он только тогда, когда Катя вздрогнула. Пусть теперь она была волчицей и температура её крови была выше, но всё же этого было не достаточно, чтобы долго просидеть на холоде и не замёрзнуть. Вот если бы она обратилась в волка, то другое дело.

— Иди в дом. А то брат меня убьёт, когда узнает, что я тебя заморозил.

Катя горько рассмеялась.

— Ты забыл, что я теперь не мёрзну.

— Ну да, конечно. Тогда чего дрожишь? — и он поднял голову.

Катя дрожала не от холода, она содрогалась в безмолвном рыдании. И тогда Алекс понял, что не только он потерял родного человека. Прижав девушку к себе, он поклялся, что сделает всё от него зависящее, чтобы его братья и их пары были счастливы, чтобы больше никто не терял никого раньше положенного времени.

В стенах особняка то и дело раздавался детский плач, агуканье, сюсюканье. Девчонки суетились, парни тоже. Свободной минуты не было ни у кого, кроме Алекса, не считая дел клана. Особенно доставалось Маше и Максу, так как у них были девчонки-близняшки Мия и Рия. У Лены с Джо тоже была девочка — Ева, у Кати с Михаэлем — сын Макс III, и у Вики с Кристиано был сын — Даниил. Лишь только Алекс был один, и в тоже время окружённый своей семьёй.

По возвращению на родину, он вместе со своей большой семьёй занял отцовский особняк. Это было его право не только как наследника Максимиллиана Рейда-старшего, но и как нынешнего главы клана.

Клан их принял. А после все принесли клятву верности новому вожаку. Как потом узнал Алекс, многие надеялись, что он когда-нибудь вернётся и возьмёт своё. Они жили в страхе все три года правления Скотта, так как он угрожал им, устрашал. Народ боялся его, так как за ним были воины, которых он тоже шантажировал, запугивал. Вся его власть была построена на страхе. У Алекса было другое виденье на это. Он не собирался никого запугивать. Он будет продолжать политику своего отца. А его отец был мудрым и честным человеком.

И вот сейчас просматривая документы на покупку продовольствия для всего клана (да-да, они всё ещё жили по-старинке), Алекс вздрогнул, когда на пороге появилась Маша с близняшками на руках. Томас, который сидел тоже в кабинете и изучал документы, вжался в диван, надеясь, что молодая мамаша его не заметит.

— Мне нужна помощь от вас обоих, — заявила Маша. — У меня экзамены на носу, а я не могу к ним подготовиться. Да и Макс занят. Поэтому, — посмотрела она на мужчин, — побудьте няньками.

— Ой, прости, сестрёнка, я не могу, — пролепетал Томас, вскакивая с дивана. — Дела, дела, — помахал он ей бумагами и начал отступать к выходу.

Алекс же спокойно смотрел на отступление своего друга. Он его не винил. Близняшки были очень неугомонными, как и их мать. И они выматывали похлеще всякой бумажной рутины. Но не помочь Маше, Алекс не мог. Поэтому он встал и забрал у неё девочек, которые тут же прильнули к его широкой груди.

— Иди, готовься.

— Спасибо, — чмокнула она его в щёку. — Прости, что напрягаю. Просто так трудно найти хорошую няню.

Он не понаслышке об этом знал. Ведь он принимал на работу нянечек, и он же их увольнял, если его невестки были недовольны работой тех. А они были в основном не довольны. Хотя Алекс догадывался, что дело было не в работе нянь, а в том, что это были женщины, а девушки ревностно относились к своим волкам.

— Всё нормально, иди.

Маша грустно на него посмотрела, и у Алекса снова заболело сердце. Он понимал, что она его сейчас жалела, а этого он не хотел.

— Иди, Маш.

Она кивнула и вышла из кабинета, а Алекс остался нянчиться со своими племянницами, воображая себе, что это их с Ирой дети, что она не погибла год назад в пожаре в России. Чёрт! Он был мазохистом. Потому что стоило только немного затянуться этой ране на его сердце, как он осознано бередил её.