Меня не колышет твое мнение - Злата Савина

И чего я на улицу выскочила? В клубе-то гораздо теплее. А, может быть, просто уши устали от завывания непонятных треков.

Что и следовало доказать, моя подруга куда-то исчезла с танцпола. Я уже думала начать переживать, но ее однокурсники сказали, что она ушла куда-то со своим парнем. Вот так вот! А ведь обещала, что не бросит меня на произвол судьбы! Вот и верь после этого лучшим подругам.

Возле здания находилась маленькая скамеечка, которая летом наверняка была постоянно занята, а вот сейчас, когда холодно, это место оказалось совершенно свободным. Мимо меня прошествовала группа незнакомых подростков, которые направлялись в то же место, откуда вышла я. И так, за те пять минут, которые я пробыла на улице, наслаждаясь прохладным майским воздухом, было несколько раз.

-Мы снова с тобой видимся в самом неожиданном месте, - вместо приветствия произнес Егор, отвлекая меня от грустных мыслей.

-Почему же в неожиданном? - поинтересовалась я, рассматривая вывеску клуба. - Очень даже в нормальном месте.

-Ну-ну, - проговорил он. - И сегодня ты одна.

-Да. Если тебя интересует, то я рассталась с тем парнем, с которым ты меня видел в прошлый раз, о чем рассказал Матвею. Между прочим, мы расстались за несколько минут до того, как подошел ты.

-Правда? - удивился Егор, почувствовав себя виновато. Но я не обижалась. Я знала, что если бы (надеюсь, такого никогда не случится) случайно увидела где-нибудь за городом Лешу, в компании красивый длинноногой губастой девицы, то напридумывала бы себе черт знает что! И обязательно бы рассказала все Юльке. Уж лучше сразу обрубить все связи, так же гораздо легче будет.

Мы еще недолго поболтали о том дне, потом Егор искренне попросил прощения за свое ужасное поведение. Мы немного посмеялись над этим, но, все-таки, я не выдержала долгой неизвестности.

-Скажи, где Матвей? - спросила я. - Он на меня обижен? Я знаю, он не хочет со мной разговаривать, но, как ты понял, мне есть, что ему объяснить.

-Он подъезжает к клубу, - поняв, что врать бесполезно, честно признался Егор.

-Спасибо, - поблагодарила я, и переключила все свое внимание на дорогу. Значит, Юлька не врала, и Матвей действительно должен сейчас сюда приехать. И я его, наконец-то, увижу.

Егор куда-то исчез, а мне было все равно, куда. Но я предполагала, что друг (а я, по каким-то неведомым причинам, причисляла Егора к своим друзьям) ушел в клуб и решил весело провести там время. Вот и хорошо. Не хочу, чтобы сейчас кто-то за мной наблюдал или пытался составить компанию.

На противоположной стороне улицы остановилось такси, из которого вышел уже до боли знакомый парень. Матвей заметил меня быстро, да и как не обратить внимания на одинокую девушку, сидящую на единственной скамейке возле клуба, к тому же освещаемую уличным фонарем? Я не могла разглядеть эмоций, появившихся у парня при виде меня, но он не стал делать вид, будто бы не видит меня - и это радовало.

Я не могла просто сидеть и смотреть, как он стоит рядом со скамейкой. Матвей был большим, сильным, надежным и, как уже очевидно, любимым. Самым любимым парнем на свете. Я взяла его за руку. Наверное, выглядит немного странно со стороны: парень и девушка, которые за пять минут и слова друг другу не сказали; она тихонько сидит на скамейке и держит его за руку, он молча стоит рядом с ней.

-Прости, - тихонько прошептала я. Потому что знала, что виновата, знала, что нужно извиниться, знала, что нуждаюсь в его прощении, в его улыбке и красивых словах. Я нуждалась в Матвее, как в глотке чистой воды.

А мне просто нужно было выговориться. И я осторожно начала рассказывать парню о том, что все-таки на самом деле меня связывало с прежним городом. Нет, не ту короткую историю жизни, которую произнесла ему когда-то зимой, а теперь уже гораздо полнее, приправленную воспоминаниями и фактами. Матвей слушал, не перебивая, не вставляя комментарии даже тогда, когда я запиналась и останавливалась.

Я уже давно замолчала, а Матвея так и не произнес ни слова. Он сел рядом со мной, но продолжал молчать, уставившись перед собой в одну точку. Он о чем-то усиленно думал, а я не знала, что мне еще сказать, как разбудить Матвея, как заставить его со мной разговаривать. Ну, хоть бы накричал на меня за что-нибудь! Но нет, он просто продолжал молчать.

-Матвей, я... - я набрала в грудь побольше воздуха, готовясь к первому в моей жизни признанию. - Я люблю тебя. Люблю! Ты меня слышишь?

Он будто бы выпал из оцепенения: совсем перестал дышать и только удивленно, не моргая, смотрел на меня, будто бы спрашивая, о какой шутке идет речь.

-Ева, - прошептал он. - Что ты сказала?

-Я люблю тебя, - повторила я снова, уже ни о чем не переживая. Оказывается, повторять эту фразу во второй раз не так уж и сложно. Даже приятно. - Понимаешь? Люблю!

-Любишь? - почему же он выглядит таким удивленным? Когда до него, наконец, дойдет, что я не вру, и что это самое точное и искреннее признание, какое только может быть.

-Да! Конечно, люблю! Как же тебя можно не любить, Матвей? - говорила я, мысленно надеясь, что не зря все это говорю. Что мои чувства окажутся взаимными...

-Ева, - снова прошептал он мое имя, и я вдруг поняла, что никто из моих знакомых никогда не произносил мое имя с большей любовью, чем Матвей. Он аккуратно взял мое лицо в руки и поцеловал: нежно, но в то же время напористо, будто бы требуя на деле доказать, как же сильно я его люблю. А я его, правда, очень-очень люблю, только я, конченая дура, как всегда поздно понимаю.

Лучше поздно, чем никогда! - вспомнилась знаменитая фраза.

В клуб нам больше не хотелось. И, кстати, мне на улице больше не казалось так холодно, как и прежде. Наоборот, будто бы где-то на небесах затопили печку, и теперь от любого прикосновения парня моя кожа вспыхивала жгучим пламенем. Но это было вовсе не больно, а наоборот, очень приятно.

Мы бродили по вечернему городу, натыкаясь на таких же влюбленных и счастливых пар, где-то натолкнулись на палатку, в которой продавалась сладкая вата, так что очень скоро мы стали счастливыми обладателями очень сладких вещей. А еще мы много целовались, и оба получали от этого огромное удовольствие. Люди на нас с неодобрением посматривали, а мне было все равно. Эти люди, наверное, просто никогда так сильно никого не любили и ни за кем не скучали. А иначе они бы понимали мои чувства.