Каэхон - Максим Варежкин

— Не захватил, освободил, — пробормотал я и помотал головой: самому непонятно, что говорю…

— Что же, Каэхон. Скоро все узнают, что ты — кхае…

— Ну и хорошо, — пробормотал я, отключаясь.

"Второй раз за день, — пришла напоследок мысль, — совсем слабый стал!"

Глава Шестая

Люди — те же волки. Только хуже.

Вот уже третий день подряд компанию мне составляли лишь голые стены. Наверное, это было самое пустое помещение во всей Обители… Я не помнил, как попал сюда. Последним, что преподнесла мне память, было ощущение странной, непривычной силы, понимания мира.

За эти три дня в моей темнице не побывала ни одна живая душа. Даже еда, и та доставлялась магией. Судя по всему, ветром, что меня волновало мало. Где-то над собой я ощущал скопление живых людей — видимо, моя тюрьма находилась глубоко под Обителью. А закончилось все быстро и просто.

Я очнулся от полудремы из-за того, что почувствовал чье-то присутствие. Обостренные выжиданием чувства подсказали: идет Наставница и несколько магов из высшего состава, маги-наставники кафедр. Настроение у всех было спокойное, без напряжения. Мгновение спустя я услышал их — сначала далекие шаги, потом негромкие голоса, что-то обсуждавшие. Мне не хотелось разбираться, о чем они там говорили.

За три дня выжидания я потихоньку начал сходить с ума, как мне показалось. Такому как я сложно прожить без движения, это моя стихия. Бои, задания Обители, общение, в конце концов! Я скучал по своей команде — по Ширре, по Тифе. Особенно — по Тайсаме. Приносило облегчение лишь то, что девушку все еще не раскусили…

— Каэхон! — Раздался голос Наставницы совсем неподалеку.

Зазвенели ключи, раздался едва слышный скрип — дверь открылась. Я легко поднялся на ноги и потянулся. Три дня назад, когда я очнулся в своей камере впервые, все тело болело, не хватало энергии, сил. Но после силы мои вполне восстановились.

— Скоро, — раздался чуть слышный смешок, — решится твоя судьба. Жаль, я не успел научить тебя всему… Наставница, маги-наставники, прошу дать мне немного времени. Я хочу поговорить со своим учеником.

— Он такой же мой ученик, как и твой, — раздался недовольный голос Натши, но спорить целительница не стала.

Мы остались одни. Было немного не по себе от столько резкой смены событий… Акирон прислонился к стене и с небольшой долей сочувствия произнес:

— Ну что, Каэхон, почувствовал, что значит магия кхае?

Я кивнул:

— Немного. Далеко не все осталось в памяти, только смутные образы… Что это за амулет?

— Который давала тебе наставница? Круглый, с письменами и узорами? — Я кивнул. Акирон задумался на секунду и сказал задумчиво: — Это старая вещь. Не думай, что он освобождает твою сущность. Этот артефакт куда могущественней — он разом высвобождает огромное количество твоих внутренних сил, срывает все барьеры! У тебя снесло, видимо, еще и психологический барьер…

— Да, — кивнул я, — высасывает силы только в путь. Акирон, что со мной будет?

— Увидишь, — равнодушно произнес мой наставник. — Сейчас я хочу научить тебя нескольким полезным вещам — для зачарования артефактов… Вкладывать душу в вещь ты уже умеешь, так?

— Так.

— Тогда слушай.

И он начал короткую, но емкую лекцию. Потом, видя, что я определенно не запомнил весь поток информации, дал мне несколько свитков. Глянув на мое удивленно-недоверчивое лицо, он коротко улыбнулся:

— Не бойся. Я специально не дал тебе книг, хотя в них информации содержится больше. Свитки же эти сделаны из достаточно толстой кожи, и все надписи, все рисунки различимы для тебя, они рельефны.

— Спасибо, — настороженно сказал я. — Но если ты даешь мне эти свитки, значит…

— Никакой казни не будет, естественно. Люди короля уже знают обо всем — но до сюда они доберутся еще не скоро. Впрочем, — пожал он плечами, — у Короля есть проблема поважнее кхае, которые себя практически не проявляют. Даже принц, который обычно занят травлей людей с фиолетовыми глазами, повел свою армию к северо-восточным границам Радории. Что там, даже все эти богатые лизоблюды во дворце заволновались и выделили, наконец, денег из казны на армию, а не себе на дворцы… — Голос и эмоции Акирона явно давали понять, что на все эти светские подробности магу по меньшей мере наплевать.

— Ясно, — кивнул я, пытаясь собрать все новости в голове.

— Хорошо. Попробуешь зачаровать что-либо на досуге, а сейчас пора… Прошло и так много времени. — Акирон достал что-то небольшое, сделал пару Знаков, и быстро проговорил: — Наставница, мы готовы.

Яркое солнце наверняка бы ударило в глаза… А так, я лишь почувствовал тепло лучей нашего светила. Знакомый дворик, вот только настроение собравшихся непривычно настороженное, у многих — угрюмое, у нескольких людей — напротив, радостное. Ну да, конечно: сынок какого-то там то ли мага, то ли дворянина из королевского окружения. Он всегда меня недолюбливал.

Я никогда не был компанейским парнем, но за три года ко мне привыкли. Я стал одним из магов-учеников, своим. Не другом, конечно, но уже далеко не чужим. Кому-то я помогал, кто-то помогал мне. Со многими мне довелось выполнять задания: не всегда получалось идти именно своей командой.

Грусть. Я чувствовал, что покидаю Обитель если не навсегда, то очень и очень надолго. И что никогда уже не приду сюда учеником.

Тишину нарушила Наставница.

— Сегодня мы собрались для одной цели. Празднования победы, последние почести погибшим — все это в прошлом… Битва выиграна, война — нет. Но сегодня не это важно. Человек, известный как Каэхон, три года живший с нами и постигающий знания в Обители Тумана, проявил себя при обороне нашего дома. Многие ему обязаны жизнью. Без него потери были бы куда больше. Сейчас Обитель может оправиться от ран, и может помочь Радории. Но, раскрыв свою силу, он раскрыл и свою сущность — в его венах течет кровь кхае, в его душе — Погибший Город, Абатта!

Ответом ей была тишина: видимо, это не было новостью. Я с интересом наблюдал за аурами людей. Все же маги Обители здорово отличались от простых людей. Мы изучали историю, и все знали про кхае больше, чем, возможно, сам король. Знали разные версии произошедшего, и каждый выбирал сам, во что ему верить… Поэтому не было ликования, не было неприязни. Но какая-то настороженность, опаска все равно оставалась — и, признаюсь, задевала меня.

— Я, Наставница Обители Тумана, — прервала тишину Наставница, — решила его судьбу. Он покинет Обитель, и не вернется сюда, покуда я не позволю. Кто хочет высказаться?