Молодая и покорная - Шайла Блэк

— Нет, — усмехнулся Хаммер.

— Я несколько недель не проводил сеты. И не трахался ни с кем после Рейн. Мне просто не хочется.

Это высказывание чуть не сбило Лиама с ног своей искренностью. Хаммер обожал секс, он и представить себе не мог, что его приятель способен отказаться от этого удовольствия, пусть и на время.

— Это ж целый гребаный месяц, чувак — смотри, я даже запомнил ради тебя. У тебя наверняка яйца уже посинели.

— Ага, и рука отваливается от перегрузок, блять. Но кроме Рейн, мне никто не нужен.

Как бы сильно Лиам не хотел поспорить с этим, он не мог. Наклонив голову, Хаммер послал ему вопрошающий взгляд.

— Ну что, мы сделаем это? Для нее?

Лиам ненавидел признавать это, но он не видел иного выхода.

— Думаю, в этом есть смысл, но…

Он поскреб лицо.

— Заставить эту схему работать может оказаться… непросто.

Потому что одно единственное разногласие может нарушить их хрупкое перемирие.

Рейн больше не принадлежала ему — по крайней мере, официально. Это означало, что до тех пор, пока она не против, Хаммер может говорить и делать в отношении нее, все, что ему заблагорассудится. Ведь Макен и так уже поклялся затащить ее к себе в постель любым способом, если у него получится.

Лиам не пытался тешить себя надеждой на неудачу с его стороны. Рейн любила его друга. Даже если она и скажет ему "нет" поначалу, это не продлится долго.

— Ты имеешь в виду, что будет непросто решить, кому же достанется честь трахнуть ее, — протянул Хаммер.

— Да, — быстро проговорил Лиам.

— Проклятье, после ее сегодняшнего выступления, возможно, мы оба будем в пролете.

— Не будь дураком, О`Нейл. Если мы оба ей дороги, то и захочет она нас обоих. Может одновременно… может, по очереди. Если она так нуждается в нас, как мы можем отказать?

Лиам прикусил язык, да так сильно, что почувствовал медный привкус во рту, стараясь подавить внезапный приступ дикой ярости. Воспоминания о запахе Рейн, щекочущем его ноздри и ее криках, раздающихся в его ушах, пока он погружался в горячие, мягкие глубины ее тела, пробуждали внутри него неистовую жажду. Но Хаммер был прав. Если они хотят, чтобы Рейн развивалась и была счастлива, то им обоим нужно было делать для нее правильные вещи, даже если это, мать вашу, сгоняло их в могилу.

— Хорошо, — произнес он с трудом.

Они пялились друг на друга бесконечно долгое время, но тут Хаммер, приподняв бровь, нарушил тишину.

— Что-нибудь еще?

— Внесу ясность, как только мы начинаем сет, это значит, что мы посвящены только ей.

— Да. Чего бы это ни стоило.

— Никаких споров.

Хаммер кивнул.

— Никакого дерьма.

— Прежде всего, никакого выражения твоей гордости.

— То же самое касается и твоей ревности.

Черт, Лиаму хотелось заехать Хаммеру кулаком, но какой в этом был толк, когда он прав?

— Отлично. Перед Рейн мы выступаем единым фронтом. Плевать, что между нами происходит, но как только мы заходим в комнату, мы работаем только с ней и ради нее. Если у нас появляются разногласия, мы решаем их спокойно, рационально и вдали от ее слуха. Рейн превыше всего.

Хаммер кивнул.

— Мы заставим работать наш план. Мы просто обязаны это сделать.

— До тех пор, пока мы не хотим поручать ее кому-то другому, да. Мы будем держаться вместе. Сильные. Сосредоточенные.

— Желающие и способные дать ей то, что нужно — неважно, что и как. Мы объединим наши усилия и уговорим ее дать нам то, что мы попросим у нее взамен.

— Договорились.

Лиам надеялся снова заполучить Рейн, на этот раз более цельной, и, по возможности, в его единоличное владение. Но после этого разговора, он уж не был в этом так уверен. Если Хаммер помогает обучать ее сегодня, каким образом он оставит их завтра?

Хаммер протянул руку.

— Я в деле.

Лиаму ничего не оставалось, кроме как, пожать ее.

****

Собственник в Хаммере ненавидел эту идею, но его Доминантная сторона признавала существование логики в их плане.

Он с завидным постоянством подводил Рейн год за годом. Он не может позволить чувству вины возобладать над ним и подвести ее снова, даже если сотрудничество с Лиамом и прогрызет дыру в его груди.

От воспоминаний о том, как его жена находилась между ним и его лучшим другом, у него появлялась стальная эрекция. Могущество их тел, работающих, словно один механизм, доводящий ее до безумия и истощения, было одним из наиболее стремительных порывов в его жизни.

Возможно, теперь, между ним и Лиамом было слишком много враждебности. Но Хаммер не собирался упускать шанс трахнуть Рейн снова. Однако, ему все еще не давал покоя один вопрос.

— Я не уверен, что Рейн понимает, сколько работы у нее впереди.

Лиам пожал плечами.

— Я тоже. Я хочу дотянуться до нее сильнее, чем сделать следующий вдох. Но ни один из нас не может заставить ее развиваться быстрее, чем она способна.

— Мы быстро поймем, если она нетвердо уверена в своем решении и приняла его не всерьез. Но, она достаточно сильна.

— И достаточно упряма, это уж точно.

— В этом вся Рейн.

Хаммер усмехнулся.

— Мы должны поощрять ее за каждый шажок к прогрессу. Почувствовав вкус успеха один раз, она получит мотивацию двигаться дальше. Нам нужно на это надеяться.

— Ей потребуется кое-что больше, чем просто награда, — сказал Лиам.

— Ей потребуется преданность.

— Само собой.

Хаммер кивнул.

— Но ее желание угодить сыграет нам на руку. Вот увидишь.

— Ее покорная натура чертовски ошеломляет своей естественностью. Но с тем же успехом, она может закрыться, у тебя даже голова закружится от скорости, с которой она захлопнется, как ракушка.

В знак понимания, Хаммер зарычал. Не так то просто будет вытянуть из Рейн ее природу сабмиссива. Он был требовательным Господином — и он знал это. Заставлять сабу преодолевать свои границы, управлять ей своей рукой — своим телом, дарило ему ощущение неповторимого контроля.

Если у Рейн действительно было сильное желание избавиться от своих защитных покровов, то те свобода и красота, которые она обретет, буквально снесут ей крышу. Но брать сабу, которая подпитывала собой его темную суть… ему ведь всегда будет хотеться еще и еще.

Потребность заклеймить собой Джульетту каждым известным ему способом и заставить ее доказать ему свою принадлежность и стали истоком всех их бед и в итоге, печального крушения. Возможно, теперь, присутствие рядом с ним Лиама, способного удержать баланс, и было его благословлением.

Его старый друг не любил Джульетту, и он не думал о ней как о своей ответственности, таким образом, он не видел никаких причин, для сдерживания чрезмерных требований Хаммера. Но что касается Рейн… Лиам будет внимательно следить за ней, и защищать каждой клеточкой своего тела. С участием Лиама в их команде, от нее наверняка, придется требовать вдвойне. Им нужно будет оставаться бдительными, пробираясь в глубины ее души и часто поддерживая, чтобы не позволить ей соскользнуть в бездну.