Джулия. Сияние жизни - Ева Модиньяни

Гермес опрокинул ее на кровать прямо в платье и овладел ею быстро, грубо, без ласк, без единого поцелуя. Все кончилось почти молниеносно, и Валентина, чувствуя себя униженной и обманутой, была на грани истерики.

Джулия вышла из такси и направилась к дверям гостиницы «Пьер». Она добиралась до Нью-Йорка целый день, пересаживаясь с самолета на самолет, и, достигнув наконец цели, почувствовала себя счастливой.

Она подошла к стойке и спросила:

– В каком номере остановился мистер Корсини?

Портье, итальянец по происхождению, узнав в ней по акценту соотечественницу, обрадовался возможности поболтать на родном языке, но Джулия, перекинувшись с ним несколькими фразами о погоде, вежливо дала понять, что беседа закончена.

– Сеньор Корсини у себя в номере, – сказал портье, заглядывая в ячейку для ключей. – Как о вас доложить? – И он поднес руку к трубке.

– Я его жена, – соврала Джулия. – Но, пожалуйста, не звоните, мне хочется его удивить.

– Вы рисковая женщина, – с восхищением сказал портье. – Номер вашего мужа – четыреста шесть. Желаю удачи.

Джулия поднялась на четвертый этаж и постучала. Никто не ответил, и она, повернув дверную ручку, вошла в гостиную. На столике, накрытом белоснежной скатертью, стояли фрукты, два бокала, шампанское, будто Гермес ждал ее приезда. Она бросила в кресло свой жакет, направилась в спальню и от удивления застыла на пороге: Гермес лежал в кровати с рыжеволосой женщиной.

– Нет! – воскликнула она, закрывая руками лицо и отступая назад.

– Джулия! – прошептал потрясенный Гермес и вскочил с постели.

У Джулии начался нервный смех, который перешел в настоящую истерику. Она смеялась и смеялась, не в силах остановиться. Валентина сжалась в комок, оцепенев от ужаса.

Постепенно приступ истерики начал проходить. Джулия, не сказав ни слова, направилась к двери. Когда она, тихо затворив за собой дверь, вышла в коридор, из глаз ее потекли слезы. Она уткнулась в стену и громко разрыдалась. Валентина, выскользнув из номера, испуганно взглянула на ее вздрагивающие плечи.

Сильные, ласковые руки обняли Джулию и повернули от стены. Гермес заглянул ей в глаза.

– А чего ты ждала? – с горечью спросил он. – Рассчитывала увидеть убитого горем человека, который, зная, что его обманули, готов все простить и умолять о прощении?

– Не прикасайся ко мне, – всхлипывая, сказала она.

Гермес прижал ее к себе, баюкая как ребенка.

– Прости меня, Джулия, – шепнул он ей на ухо.

Джулия не понимала, на каком она свете. Почему Гермес просит у нее прощения, а не она у него? Что происходит? Ей казалось, что она погружается в пучину, идет ко дну, и у нее нет сил, чтобы выплыть на поверхность.

– Почему? – прошептала она одними губами. – Почему?..

Глава 60

Марта Корсини облачилась в шелковую ночную рубашку кремового цвета с кружевными манжетами и кружевным воротничком и взглянула на себя в зеркало. Школьница, да и только! А ведь ей скоро пятьдесят. Откинув край одеяла, она скользнула в постель, которую почти год делила с Джеймсом Кенделлом.

Да, она допустила напростительную ошибку. Решила, что хирург-косметолог – беспроигрышная карта, все на нее поставила, а в результате осталась ни с чем. Как же он ее подвел, как подвел! Составил бы сначала завещание, а уж потом бы умирал себе на здоровье. Теперь эту квартиру на Парк-авеню у нее могут забрать в любую минуту, спасибо хоть дети Джеймса пока проявляют деликатность и не гонят ее на улицу. Конечно, Марта не совсем нищая, кое-что у нее есть, но такой женщине, как она, просто необходимо иметь собственную квартиру в Нью-Йорке.

Одно успокаивает: не только ей сейчас плохо, некоторым еще хуже. Вспомнив о Гермесе, Марта невольно улыбнулась: вот кому сейчас не позавидуешь! Когда она позвонила ему, чтобы сообщить о бегстве Джулии с Франко Вассалли, то заранее потирала руки: муки ревности, которые испытает ее бывший муж, – хоть маленькое, но все-таки утешение.

Марта сняла трубку и набрала номер Заиры Манодори. Ей не терпелось узнать новости из первых рук, ведь Заира живет с Дориной Вассалли, а значит, должна знать о любовных делишках Франко.

– Ты все еще в Нью-Йорке? – спросила Заира.

– Да, пока в Нью-Йорке, но собираюсь на открытие сезона в «Ла Скала». Как там мое платье?

– Не волнуйся, седьмого декабря ты будешь в новом платье, и все репортеры будут снимать только тебя.

– Что нового в Милане? – приближаясь к интересующей ее теме, спросила Марта невинным голосом.

– Собор с площади исчез.

– Врушка! – рассмеялась Марта. – Расскажи мне лучше про Франко Вассалли.

– Он вернулся раньше времени, сегодня забегал к Дорине повидать дочек. Близняшки такие занятные и…

– Мне нет никакого дела до этих близняшек, Заира, и ты это знаешь, – бесцеремонно оборвала ее Марта. – Не томи, рассказывай поскорее, почему он вернулся раньше времени?

– Джулия дала ему от ворот поворот, – не без злорадства сообщила Заира.

Для Марты это был настоящий удар.

– Она отвергла Вассалли? Быть того не может! – В голосе Марты послышались трагические нотки, будто Джулия не оправдала ее лучших надежд.

– Судя по подавленному виду Франко, это именно так.

– А может, у него на работе осложнения? – с надеждой спросила Марта.

– Нет, я уверена, он переживает из-за сердечных дел. Джулия сошла с яхты в Минорке, а оттуда сразу же полетела в Нью-Йорк. Не исключено, что вы там встретитесь. Марта случайно встретила на улице Гермеса, но ей совсем не хотелось столкнуться нос к носу со своей извечной соперницей.

– Что тебе еще известно? – поинтересовалась она.

– Да больше ничего, собственно говоря, – нарочито равнодушно ответила Заира. – Из Франко слова не вытянешь, Джулия тоже не из тех, кто много болтает, так что ничем не могу тебя больше порадовать.

– И не надейся, что я посочувствую твоей подруге, – с неожиданной злостью крикнула в трубку Марта. – Эта хваленая писательница – шлюха, на ней пробы негде ставить.

– Будь здорова, Марта, – заторопилась Заира. – Жду тебя в конце месяца на последнюю примерку.

– Договорились, – сердито ответила Марта и нажала на рычаг, забыв даже сказать «до свидания».

Она зарылась головой в подушку и от жалости к себе горько заплакала. Джулия с Гермесом, небось, уже вместе, воркуют, как голубки. Гермес, конечно, все уже простил этой потаскухе, он ведь тряпка, а не мужчина. А она одна в этой дорогой квартире, откуда ее могут вышвырнуть каждую минуту, ей не на кого в жизни опереться.

Всхлипывая, Марта открыла коробку шоколадных конфет, забыв, что сладкое вредно для фигуры.

Конфеты были вкусные, и Марта почувствовала себя лучше. Вздохнув, она достала записную книжку и нашла телефон Франко Вассалли.