Вопросы священнику - Сергей Шуляк

Логика у этих не-учеников (или неучей) простая: раз Христос не Бог, значит, и основанная Им Церковь не имеет отношения к Богу. Соответственно, и книги от имени Христа возвещаемые Церковью, не имеют за собой никакого Божественного достоинства. Далее начинается сказка о том, что все Евангелия правлены-переправлены, а самое главное, настоящее Евангелие хранится где-то в Тибете.

Все. Человек встал на путь конструирования христианства по принципу "сделай сам". Дальше начинается цензура Евангелия: "Вот этого Христос сказать не мог, потому что я с этим не согласен, а вот это, несомненно, Его идея, потому что она мне нравится. И, вообще, знаете, я думаю, Христос вот в этом месте должен был вот то то сказать, потому что это мое глубочайшее убеждение. Вообще-то, Он это и сказал, но просто последующие цензоры вырезали".

В итоге получается, что, провозгласив Христа просто Великим Учителем, человек сам начинает поучать Его: что Он мог делать, а чего не мог. Таким путем пошел и Лев Толстой. Он просто начал цензурировать Евангелие. Он запрещал Христу воскресать, запрещал Ему творить чудеса и уж тем более запрещал Христу брать в руки бич, чтобы выгнать из храма торгашей.

5. Почему же Христос нигде прямо не называл Себя Богом?

Вопрос: Почему же Христос нигде прямо не называл Себя Богом? Наверное, это намного облегчило бы Его миссию по спасению людей, может быть, в этом случае Его бы сразу все приняли и узнали?

Отвечает диакон Андрей Кураев:

В Евангелии не раз говорится о том, что иудеи просили Христа показать им какое нибудь знамение с неба: дай нам его, и мы поверим, что Ты Мессия (Мф. 12:38; 16:1). Но пойти таким путем для Христа означало бы принять то, что предлагал Ему в пустыне сатана (Мф. 4:1–11).

А без чудес – скажи Иисус прямо о том, что Он Бог, евреи совсем бы Его слушать перестали, потому что с точки зрения иудеев Он и так уже был кощунником, который крадет Божественную славу. А язычники, пожалуй, согласились бы признать Иисуса Богом, но такое согласие означало бы только то, что в их глазах Он стал одним из тысяч богов греко-римского пантеона.

Например, сегодняшние буддисты или индуисты принимают Христа, но это никак не влияет на их религиозную жизнь. Для них Христос – один из сотен божеств их домашнего "пантеона".

И главное: Христос ведь пришел не за тем, чтобы собрать с людей дань уважения и почитания. Он пришел, чтобы умереть за нас. А для того, чтобы стать казненным, как раз не надо быть обожаемым.

6. Почему Спаситель въехал в Иерусалим на осле, а не на белом коне?

Вопрос: Почему Спаситель въехал в Иерусалим на осле, а не на белом коне?

Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):

Осёл (евр. хамор) с древности в Палестине был ценным домашним животным. Иисус Христос, хотя и был Царем Иудейским, но шел добровольно на страдания. Поэтому он кротко въехал не на лошади, как завоеватель, а на молодом осле. Это символизировало мирный приход Мессии, Который возвещал народам мир. Об этом предвозвестил пророк Захария: Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной (Зах.9:9).

7. Какой смысл имело Крещение Иисуса Христа?

Вопрос: Какой смысл имело Крещение Иисуса Христа?

Отвечает священник Константин Пархоменко:

Когда Иисусу исполняется тридцать лет, Он выходит на служение. Это тот возраст, с которого иудей получал право проповедовать, учить.

И, прежде всего, Иисус принимает Крещение от Иоанна на реке Иордан. Надо пояснить, что ритуальное омовение (у нас перевели словом крещение) было способом вступления в общину народа Божьего, в Израиль. Иоанн крестит приходящих к нему, возвещая этим создание нового народа Божьего, вступающего в новую эру.

Христос крестится от Иоанна, как Он Сам говорит, чтоб исполнить этим «всякую правду» . «Правда Божия» – это богословский термин, которым иудеи обозначали замысел Божий, план Божий.

Соответственно, когда Спаситель крестится, этим самым Он подчеркивает, что принимает учение о наступлении долгожданных Мессианских времен. Христос отождествляет Себя со Своим народом, народом, истосковавшимся по спасению, по Правде Божией. Если для простых израильтян Крещение было свидетельством их готовности к принятию Мессии, то для Самого Господа Иисуса оно было вступлением на поприще возвещения Мессианского Царства. Сам Христос и есть Мессия, то есть Помазанник, Посланник Божий.

8. Сатана искушал Иисуса в пустыне. Зачем?

Вопрос: Сатана искушал Иисуса в пустыне. Зачем?

Отвечает священник Константин Пархоменко:

Сразу после принятия Крещения на Иисуса нападает сатана. Само Крещение было знаком того, что Иисус принимает учение о наступающей новой эре. И не просто принимает это учение, не просто согласен с ожиданиями древних израильтян, но будет трудиться для приближения этой новой эры, Царствия Божия.

И сатанинские силы прекрасно поняли, что для них наступает критический момент. Пощады от Иисуса ждать не приходится… Но, может быть, есть возможность переориентировать Христа в Его служении, как-то договориться с Ним о мире, о способе сосуществования?

Евангелия сообщают, что сразу после Крещения Иоаннова Иисус уединился «в пустыне», или, вернее, в пустынном месте, где Он в бдении и посте размышлял о предстоящем служении. В это время сатана и идет на прямой контакт со Спасителем…

В Новом Завете мы находим два варианта рассказа об искушении Христа диаволом. Первый рассказ – Евангелиста Марка, второй – Матфея и Луки.

Прежде всего, следует пояснить, что греческое слово «искушение» не несет негативного значения. Это слово можно перевести как «испытание». Для Марка важнее всего подчеркнуть, что Христос является вторым Адамом. Марк проводит параллели с Адамом (о котором мы читаем в книги Бытие и с Иисусом Христом). Как первый Адам в Раю был со зверями и его искушал диавол; так и второй Адам – «со зверями», но уже не в Раю (потому что Рай утерян), а в пустыне. Иисуса, как некогда Адама, искушает диавол, но Иисус из этой схватки выходит победителем, тогда как первый Адам пал.

Совершенно иное богословское направление имеет этот эпизод в Евангелиях от Матфея и от Луки. Здесь искушения принимают вид «испытания чудесами». Диавол предлагает Иисусу доказать, что он тот самый Мессия, которого ожидают евреи, и для этого следует совершить ряд демонстративных действий, именно таких чудес и действий, которых ждали от Мессии современники. Это превращение камней в хлеб, то есть, чудо «экономическое», это прыжок с верхнего портика (крыла) Иерусалимского Храма – чудо сверхъестественное. Наконец, искуситель, приступив ко Христу, показывает Ему все царства мира и славу их и говорит Ему: «все это дам Тебе, если пав поклонишься мне»” . Господь отгоняет диавола и отметает искушение словами: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» .

Все эти чудеса, вне зависимости от того, как понимать искушение: как действительное физическое явление диавола или как внутреннее искушение, боровшее Спасителя, показывают нам очень важную вещь: как диавол пытается распространить свою власть над миром, управлять человечеством.

Прежде всего, сатана предлагает превратить камни в хлеб. По сути, это предложение сытостью, экономическим изобилием покорить толпу.

Второе искушение имеет в виду демонстрацию могущества. Запугать людей, поразить силой, властью своей и через это стать господином над людьми.

Наконец, третье искушение, самое тонкое и опасное. Это искушение имеет непосредственное отношение к судьбе еврейского народа, а в более широком смысле – и вообще ко всем народам и культурам Земли. Еврейский народ на протяжении всей своей истории постоянно подпадает под искушение абсолютизировать и обожествить преходящий «век сей», с его богатствами, амбициями и проч. Искомое же и чаемое Царство грядущее, Царство Божие, как бы отодвигается на второй план или вообще забывается.

Поклониться сатане – значит, признать власть князя мира сего, власть бога века сего , признать этот падший греховный мир за единственно возможный и желаемый.

Но Христос не колеблясь, мгновенно отвергает и это искушение, отвечая сатане: прочь с моих глаз!

Итак, самая главная уловка сатаны – представить этот мир как мир счастливый и благополучный и без Бога. Хорошо бы, конечно, жить побогаче, посытнее, а так все в порядке. Был бы могущественный царь, доказавший свое право на абсолютную власть над народом, – и за ним можно чувствовать себя как за каменной стеной.