Суламифь и царица Савская. Любовь царя Соломона - Анна Листопад

– Идите ко мне! Давайте играть!

Жрицы переглянулись между собой блестящими глазами, радостно кивнули и, не мешкая, сняли надоевшие туники. В жаркий день любое, даже легкое одеяние казалось девушкам ненужным. До чего приятно ходить обнаженными и подставлять разгоряченное тело легким поцелуям теплого ветра. Прихватив разноцветный кожаный мяч, они с разбега бросились в воду, подняв кверху сверкающие на солнце снопы брызг. И вот уже три прекрасные молодые женщины плавали, плескались и весело смеялись, играя в мяч в синей воде купели.

– Госпожа! – раздался звонкий голос Эйлеи. – Я приготовила нужное благовоние и поставлю его на край. Позволь мне присоединиться к вам? – глаза ее смотрели умоляюще.

Македа отрицательно покачала головой. Она уже наплавалась. Ей пора было выходить из воды, одеваться и готовиться к обеденному приему старейшин в Собрании.

Но выйдя наверх она не пошла в свою опочивальню, а прилегла на желтоватое ложе, выточенное из слоновой кости и установленное рядом с купелью. И замерла на нем – нагая и стройная, сама такая же прекрасная, как загадочная и таинственная, гладкая перламутровая раковина со дна диковинного Красного моря. Ее кожа блестела от замерших на ней капель воды. Такие же нагие, как и она, Хиона и Ламея ловкими и чуткими руками принялись бережно массировать нежную кожу и втирать во влажное тело расслабленной царицы приготовленные благовония и розовое масло. А Эйлея примостилась внизу на скамеечке и принялась осторожно и аккуратно расчесывать костяным гребнем мокрые распущенные волосы Македы.

Ложе, на котором лежала царица, было теплым. Слоновая кость нагрелась на солнце и теперь постепенно отдавала женскому телу ласковое, будто живое, солнечное тепло.

«Воистину, великий бог Солнце-Ра – творец всего сущего, он – наш главный Бог. От него живым созданиям и растениям на земле идет могущество и тепло! Как не любить его за это? Великий Солнце-Ра движется по небу в золотой ладье и борется с силами ночи и зла целый день, а вечером великий Озирис спускается в подземное царство, чтобы и там продолжать бороться со страшным змеем, пожирающим тела умерших», – Македа вздрогнула, представив себе ужасную картину – огромного огненного змея, разрывающего человека.

Внезапно она вспомнила, что наступивший день отмечен на папирусном календаре, висящем у нее в покоях, красной охрой. В этот день много лет назад была найдена мертвой в каменной келье колдуна и провидца ее мать – Великая солнечная жрица царства Анхиноя. Перевернувшись на спину Македа спросила у жриц:

– Который сегодня по счету день от начала месяца?

– Семнадцатый, – отозвалась Хиона. Жрица глядела на лежащую царицу сверху вниз, как коршун глядит на распластанную перед ним вольную птицу – странным и хищным взглядом. Македе даже показалось, что взгляд жрицы напоминает сейчас взгляд гепарда, приготовившегося к прыжку.

– В этот день Великая солнечная жрица Анхиноя ушла в царство теней. А сегодня как раз завершается полнолуние, – произнесла Хиона, – мы сплели тринадцать венков из цветков лотоса. Главный жрец просил напомнить тебе, что ты обязательно должна завтра присутствовать на утреннем жертвоприношении. Ты должна туда обязательно пойти, великая царица! Кархедон сказал, что на этот раз гнев Солнечного бога будет особенно страшен! Он вызовет засуху и неурожаи в стране, если ты не будешь присутствовать на этом жертвоприношении. Главный жрец также сказал, что обвинит в наступившей засухе и пожарах тебя, царица! – в голосе Хионы сквозило напряжение и страх. Она настойчивым взглядом смотрела на Македу, прекратились движения ее быстрых и ловких рук. Жрица застыла на месте.

«Она боится. За меня или за себя?» – подумала царица. Прикрыв глаза, словно бы щурясь от солнца, а на самом деле внимательно наблюдая за Хионой, царица заметила в глазах Хионы отблеск промелькнувшего страха.

Хиона напряженно ждала ответ. От того, что скажет царица, зависела ее жизнь. Эта жрица была преданной шпионкой главного жреца. Она давно стала его глазами и ушами и доносила ему буквально о каждом шаге и вздохе своей повелительницы. Незаметно для самой Хионы Кархедон уже давно приобрел над ней почти безграничную власть, внушая ужас. Он шантажировал ее, угрожая медленной и мучительной смертью в огромном котле в царстве теней, если она откажется исполнять его приказы.

Между тем присутствие на жертвоприношениях было необязательным для Савской царицы. Македа имела право сама принимать решение, участвовать или не участвовать ей в ритуальном жертвоприношении. Она не знала, что Кархедон вчера неожиданно вызвал к себе Хиону и под страхом смерти угрозами потребовал уговорить царицу обязательно прийти завтра на ритуал. Зловеще глядя на растерянную от страха и неожиданности Хиону, жрец добавил, что если царица откажется, то она – Хиона – завтра же умрет!

– Надеюсь, вы все приготовили для нашего танцевального обряда? – спросила Македа. Она намеренно не ответила на вопрос Хионы прямо и устремила на побледневшее лицо жрицы изучающий и твердый взгляд. Хиона заметила пристальный взгляд царицы и нервно переступила с ноги на ногу, на лбу у нее выступили бисеринки пота. Сильно волнуясь и оттого не в силах понять Македу, Хиона вконец смешалась и стыдливо отвела глаза в сторону.

«Она недоговаривает! Но что? Неужели она предала меня! И все это каким-то образом связано с главным жрецом!» – догадалась Македа.

– Мы все приготовили, – вмешалась в разговор Эйлея. Она также заметила странное поведение и напряженный голос Хионы и многозначительно переглянулась с царицей.

– Ритуальные корзины стоят, доверху наполненные всем необходимым. Если хочешь, царица, ты можешь сама все проверить и посмотреть! – Эйлея вопросительно глядела на царицу.

Та ласково и величественно улыбнулась в ответ:

– Не нужно. Я доверяю вам во всем. Ведь вы мои самые любимые жрицы и три мои верные подруги, – царица скользнула пытливым взглядом по лицу отвернувшейся Хионы. Но та намеренно безразлично глядела на шевелящуюся от ветра листву деревьев.

– Знаешь, прекрасная Македа! Наступивший день слишком долог! Мне кажется, что он бесконечен, – в голосе Эйлеи проскользнуло неприкрытое огорчение, смысл которого Македа сразу же постигла и лукаво усмехнулась.

– Что есть бесконечность? Порой мгновения становятся вечностью из-за нас самих! Наверно, тебе, как и остальным девушкам, просто не терпится дождаться ночи и оказаться на Горбатой горе? – Македа понимающе улыбнулась. Глаза ее весело заблестели.

– Ты права, моя царица. Впрочем, я думаю, что не только я и две наши подруги хотят там оказаться! Мне кажется, что и ты сама горишь подобным желанием… – Эйлея нежно улыбнулась и, протянув руку, без стеснения прикоснулась дрожащими пальцами к груди Македы. Осторожным и ласковым движением она обвела вначале полную и упругую грудь, а затем принялась теребить набухший розовый сосок.