Эпоха пепла 3. И пришел Король - Илья В. Попов

— Быстрее, рано или поздно нас обнаружат, — поторопил друзей Кенджи.

Они принялись осторожно пробираться по внутренностям Кузницы, вглядываясь в каждую тень. Демон не соврал — спустившись вниз, они попали в длинный коридор, вдоль стен которого находились запертые двери с небольшими прямоугольными окошками прямо у пола. Подойдя к одной, Кенджи прислушался — изнутри доносился негромкий храп.

— Белый Лис? — произнес он в полголоса. — Ясу? Кума? Вы здесь?

Из-за одной двери послышался тихий шорох, а после хриплый шепот:

— Кенджи, ты ли это или я уже начал бредить?

— Как же я рад, что ты жив! — не сдержал облегченного выдоха Кенджи, услышав голос Белого Лиса. — А где Ясу и Кума? Они живы?

— Я не видел их с тех пор, как нас привели сюда, — ответил Белый Лис. — Ключ должен быть у одного из тюремщиков — здоровенного бугая со шрамом на лице.

— Я вытащу вас, ждите, — пообещал Кенджи.

Кенджи, Аз, и Мальчик с Бураном разделились, ища нужного айра. Проходя по очередному коридору, Кенджи услышал позади себя быстрые шаги. Притаившись в тени, он подождал, пока незнакомец не подойдет поближе, подскочил к невысокой фигуре и… Опустил меч и с удивлением окинул взглядом стоявшего пред ним Ясу, живого и невредимого:

— Как ты умудрился сбежать? — только и мог спросить Кенджи.

Ничего не ответив, Ясу поманил Кенджи за собой и направился куда-то быстрым шагом. Кенджи ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. В конце концов, пройдя сквозь крепкие двери, Кенджи в недоумении огляделся. Ясу привел его в огромный зал, посередь которого находилась круглая площадка, размером примерно в тридцать татами[4]. Между ней же и стенами располагался глубокий желоб, длиною примерно в два человеческих роста, а еще здесь стоял какой-то едкий химический запах, напоминавший тот, что царил в лаборатории Червя, только во много раз сильнее. Сделав несколько шагов, Кенджи осторожно заглянул через край — внизу разливалось ярко-зеленое озеро, на поверхности которого изредка надувались и тут же лопались большие шары; от этой же жижи и шли ядовитые пары, вдохнув которые чуть глубже, Кенджи почувствовал, как его невольно замутило. Отойдя назад, Кенджи поднял голову и вдруг увидел большое прямоугольное окно из сплошного черного стекла, что было едва различимо на фоне стены; ему показалось, что за ним мелькнула какая-то тень, однако то вполне могло быть его разыгравшееся воображение.

— Кислота, — произнес Ясу, который, сидя на корточках спиной к Кенджи, рылся в своей сумке. — Сюда сбрасывают всякий мусор — остатки пищи, испорченные ингредиенты, покойников…

— Зачем ты меня сюда привел? — спросил Кенджи, оглянувшись на закрытую дверь. — Мы должны как можно быстрее освободить Белого Лиса с Кумой и уйти…

— О, нет, — Ясу достал что-то из сумы, выпрямился и принялся прилаживать то к лицу; и Кенджи вдруг обнаружил, что его приятель будто бы стал выше едва ли не на голову и чуть уже в плечах; или то дурманил смрад?.. — Эту комнату из нас двоих покинет только один. Или же никто.

По спине Кенджи пробежали мурашки, когда он узнал холодный голос и те знакомые интонации. Но… Как такое вообще возможно?! Неужели все это время… Ясу, а точнее Жнец, ранее принявший его обличие, теперь приобрел истинный облик и развернулся к Кенджи, ухмыляясь ему широким оскалом хання и сжимая в правой руке увесистый посох.

[1] Примерно 200 кг.

[2] Примерно 3,6 л.

[3] Примерно 3 м.

[4] Примерно 50 кв. м.

Глава 16

— Удивлен? — спросил Жнец, явно наслаждаясь реакцией Кенджи.

— Не то слово, — покачал головой он, даже не пытаясь соврать. — Но каким образом ты…

— Превратился в твоего дружка? Очень просто, — Жнец принялся мерить площадку аккуратными шагами. — Для меня, разумеется. Помнишь тварь, что приняла облик того жалкого трактирщика? Признаю — я искренне думал, что уж если она не убьет тебя, то, как минимум, потреплет одного из твоих приятелей. Надежды мои не оправдались, однако я немного изучил создание, перед тем, как оно отправилось в путь, и это помогло мне вывести формулу особого заклинания, что позволяет принять чужой облик. На достаточно долгий срок, но не бесконечный. Для повторного же ритуала требовалась человеческая плоть. Я долго размышлял, как мне незаметно прикончить старика или того увальня — но, к счастью, вы облегчили мне задачу, затеяв драку в кабаке, так что я незаметно ускользнул и на одной замызганной улочке наткнулся на девку, готовую выполнить любое желание за лишнюю монету, — Кенджи припомнил слухи о зверском убийстве, что ходили в Йосайе пред их отъездом. — Наверное, тебе интересно, что случилось с последними членами Ордена?

— Они мертвы.

Сожалел ли Кенджи о смерти Тору, Ясу и прочих Листов? Безусловно. Испытывал ли Кенджи сейчас истинную скорбь? Вряд ли. Он настолько привык к смерти, что ее горький вкус сейчас не заставит даже поморщиться. Хорошо ли это?.. Кто знает.

— Именно, — Кенджи показалось, что под ханней губы Жнеца расплылись в широкой улыбке. — Как и вся твоя семья. И жители твоей деревни. Как ублюдок Сато, Симада, Каташи и еще множество из тех, кого ты знал. Не бойся, довольно скоро ты со всеми ними встретишься. Причем в компании тех недоносков, что ты привел на убой.

Кенджи почувствовал поднимающуюся внутри ярость. Клокочущую, дикую, всепожирающую, словно лесной пожар. Первой его мыслью было кинуться прямо на Жнеца, и… Нет. Думается, он только и ждет, когда Кенджи потеряет голову. Тот же не собирался давать и шанса вывести его из себя.

— Но прежде все, кого ты упомянул, повидаются с твоими предками, — произнес Кенджи; он тоже медленно вышагивал по площадке, так, чтобы Жнец всегда оставался напротив. — Как думаешь, сколь сильно им будет стыдно за единственного потомка, который покрыл их несмываемым позором?

— Не смей даже упоминать своим грязным ртом моих… — вспыхнул было Жнец и шагнул вперед; но спустя несколько мгновений голос его вернул прежний холод. — Что ты вообще знаешь о моих семье и Доме, мальчик? Ту ложь, что годами рассказывали предатели, втоптавшие в пыль имена Шипов? Как говорил мой отец: «Месть всегда была превыше смерти». И я следовал этому девизу