С попутным ветром - Луис Ламур

Я ехал и ехал вперед, избегая большаков, опасаясь, что меня могут задержать. И однажды это все-таки произошло.

Сопровождаемый шестью солдатами офицер с важным видом сделал мне знак остановиться.

— Кто вы такой и куда направляетесь? — спросил он.

— Я еду в Руан, — сказал я, — от короля Генриха Наваррского.

После этого тот несколько умерил свой пыл, но не хотел мне верить, пока я не подъехал вплотную и не показал ему бумагу короля. Офицер изумленно прочитал ее и поднял глаза на меня.

— В жизни не видел таких писем! — воскликнул он. — Должно быть, вы очень важная персона!

— Я просто странник, и, если вы удовлетворены, позвольте мне ехать дальше.

Небо заволокло тучами, шел мелкий дождь. Закутавшись в плащ, я ехал и при свете солнца, и в ночную пору, когда кругом стоял сплошной мрак да поблескивали дождевые лужи на покрытой грязью дороге. Я перешел на рысь, так как дорога была скользкая.

— Езжай осторожнее, — сказал я своему скакуну, — как-никак везешь ирландского парня, возвращающегося с войны домой.

Конь повел ушами. Только одни уши я и мог разглядеть в кромешной тьме, обступившей меня со всех сторон. Я страстно желал побыстрее добраться до гостиницы или до какого-нибудь другого убежища, где мог бы преклонить голову. Вдруг на дороге появилась развилка, и я остановился, вглядываясь в темноту.

Где-то высоко виднелся отблеск огня. Огонь манил к себе, но еще более непреодолимым искушением был запах жареного мяса. Махнув рукой на опасность, я свернул на боковую дорогу, которая круто поднималась вверх, и вскоре увидел старый полуразвалившийся замок. Разумный человек, конечно, повернул бы назад, но я был ирландцем да к тому же отчаянно хотел есть.

Проехав под аркой замка, я попал во двор. По одну его сторону тянулась пустая конюшня. Я спешился и завел лошадь в стойло. В конюшне было свежее сено. Я привязал лошадь и кинул в ясли сена. Затем проверил, свободно ли выходит шпага из ножен. Пару пистолетов засунул за пояс и прикрыл их полой плаща. После этого я стал подниматься по ступенькам ветхой лестницы, ориентируясь на запах жаркого. Он привел меня в комнату, где находилось пятеро мужчин и одна девушка. Девушка была связана.

Изумление было обоюдным — как с моей стороны, так и с их. Я появился из двери, о существовании которой они, по-видимому, не подозревали. Они остолбенели, как если бы увидели привидение.

Мужчины схватились за оружие.

— Стойте! — крикнул я.

В глазах девушки, когда она увидела меня, загорелась надежда, однако я не понимал, что здесь происходит или должно произойти. Одно могу сказать: в жизни мне еще не встречались такие бандитские рожи.

— Попробуйте напасть, — сказал я спокойно, — и здесь прольется кровь.

Мои слова были близки к истине. Но беда в том, что могла пролиться и моя кровь, а это меня совсем не устраивало. Если уж мне суждено пролить свою кровь, я предпочел бы, чтобы это произошло при солнечном свете, а не в темную бурную ночь, в непонятных мрачных развалинах.

Так или иначе, было ясно, что я забрел в логово матерых ворюг. Возле огня лежала превосходная коллекция колец, подсвечников, цепочек, главным образом золотых.

— Ты кто такой? — спросил один из них, наглый мерзавец с выпученными глазами, грязный и неумытый. Неприятно даже запускать чистый клинок в такого грязнулю.

Кто я такой? Вот уж поистине дурацкий вопрос. Какое это имеет сейчас значение? Гораздо важнее, что, как только они поймут, что я один, эта пятерка ни за что не отпустит меня живым, тем более что я появился в такой неподходящий момент.

Связанная девушка была хороша собой и вполне могла сойти за леди, хотя одежда ее и была в грязи.

— Я пришел за ней, — сказал я, одновременно ловко выхватив левой рукой вертел, на котором жарилось мясо. Солдатская служба пошла мне впрок.

Откусив хороший кусок мяса, я заявил:

— Если вы быстренько унесете отсюда ноги, то, может быть, вам удастся избежать виселицы.

— Виселицы? — Один из негодяев, у которого на физиономии было написано, что он трус, скривил физиономию. «Этого я уложу последним, — подумал я про себя, — он наверняка будет держаться за спинами других, чтобы самому не рисковать».

— Кто это поминает здесь виселицу? — спросил немытый. Этот будет первым, даже если придется при этом испачкать шпагу. — Кто в этом позабытом Богом и людьми краю намеревается кого-то вешать? И откуда ты такой взялся? Бросай нам свою шпагу, и мы отпустим тебя с миром.

Я насмешливо улыбнулся. Немытый стал мне почти нравиться своей бесшабашностью.

— Внизу меня ждет рота солдат, — сказал я. — Я забрел сюда в поисках места для ночлега, — я взял еще один вертел с мясом, — и наткнулся на вас. На стенах замка удобные зубцы, а веревка у нас найдется. Ты освободи леди, — я ткнул вертелом в трусливого бандита. — Остальным даю минуту на раздумья: либо бегите, либо будете болтаться на веревке.

— Он лжет!

— Ты готов удостовериться в этом? — хладнокровно спросил я.

— Если у тебя рота солдат, позови их сюда, — предложил немытый. Да, ему в смекалке не откажешь.

— Когда нужно будет, позову, — сказал я.

— Он обманывает нас! — вскричал тот. — Хватайте его!

Я и не надеялся, что мне удастся долго их морочить. Ближайший разбойник вскочил и, повернувшись ко мне лицом, вытащил свою саблю, но я сунул ему в разинутый рот конец вертела, лишив его последних зубов.

Держа в правой руке шпагу, которую я быстро извлек из ножен, я вытащил из-за пояса пистолет и выстрелил во второго. Расстояние было всего десять футов, пуля попала ему прямо в грудь, и он свалился, как сноп.

Я скрестил шпагу с третьим разбойником, но остальные стали меня окружать. Быстро переменив позицию, я встал возле девушки, так что костер оказался между мной и бандитами.

Двое из них уже неподвижно лежали на полу, против меня оставалось трое, в том числе огромный громила без одного пальца на руке.

— Ну, видите? Нет у него никаких солдат! Если бы были, они услышали бы выстрел и прибежали.

— А ты разве не слышишь их голоса? — спросил я, быстро опустил шпагу и острым как бритва лезвием перерезал веревку, которой были связаны ноги девушки.

Тем временем разбойники с двух сторон подкрадывались ко мне, огибая огонь. Чтобы отразить нападение двоих, мне пришлось бы повернуться боком к третьему. Делать нечего, я обратился лицом к двоим и стремительно пошел на них. Неожиданное нападение заставило их отступить. Один поднял тяжелую дубину и попытался ударить меня по голове. Уклоняясь от удара, я нагнулся, прикрылся пистолетом, который держал в левой руке, и в тот же миг нанес стремительный удар шпагой. Разбойник с поднятой дубиной сам наткнулся на острие моей шпаги. Он разинул рот, и его молочно-голубые глаза раскрылись в немом изумлении. Обернулся я на жуткий вопль у себя за спиной. Третий разбойник, весь охваченный пламенем, пытался сбить его с себя. Видимо, девушка, дай ей Бог здоровья, каким-то образом подставила ему ножку, когда он шел на меня, и он рухнул в костер.