Узники мира снов - Таня Нордсвей

Даю последний шанс хорошенько подумать над тем, правда ли ты так желаешь соединиться со мной до конца наших дней в Меласе. Поверь, второго шанса не будет.

Кажется, такая смена ролей привела Саргона в чувство, и стоило Рэйне протянуть ему кинжал, мужчина быстрым движением порезал ладонь. Все происходило стремительно. Даже слишком. Но главная загвоздка состояла в том, что Рэйна не знала слов – просто не могла их знать, ведь такие клятвы в Меласе были под запретом богов и о них упоминали сугубо в отрицательном ключе. Ведь то была не истинная связь, предначертанная Судьбою, дабы объединить две родственные души связью соулмейтов[5], а кровавая клятва, идущая наперекор всему Судьбоносному. И текст Ruibrotaq не писался в книгах и не преподавался на курсе. Однако стоило Саргону начать говорить первые клятвенные слова, как с уст Рэйны в ответ стали срываться такие же, звуча в унисон. Будто она знала незнакомые ей фразы и уже заключала подобный договор в прошлом.

– Я предлагаю тебе связь. Моя душа станет домом твоей души. Мое счастье – твоим счастьем, моя боль – твоей. До конца дней наших. И вовеки веков.

Каждый отпил крови другого, а затем Рэйна и Саргон сплели ладони в рукопожатии, объединяя кровь и души. По телам растекался свет, что лавиной проносился из их соединенных ладоней в сердца и разум. Они вдруг оказались не в саду перед особняком, а посередине бесконечного черного неба.

Сначала была пустота. Они замерли, рассматривая обнаженные души друг друга, пребывающие в Вечности. Затем на оба разума обрушились звезды, кружась и подхватывая души молодых людей в потоке эйфории. Это была радость. Легкость. А еще счастье, печаль, восхищение, гнев, смех и бесконечный хоровод противоречивых эмоций.

Рэйна и Саргон впервые улыбнулись друг другу. На какое-то время они даже забыли о ненависти и поддались силе клятвы, что баюкала их на своих волнах. Звезды сияли над их головами, взрываясь внутри их душ разноцветными фейерверками.

Единение.

Это слово было чуждо им обоим, но сейчас молодые люди в полной мере ощутили его. Две диаметрально противоположных души соединились в одну. Казалось, еще одна эмоция – и они перестанут существовать. Ибо невозможно было испытать столько всего сразу и одновременно остаться в живых. Но больше эмоций не было – они вернулись обратно, в свои тела. Ощущение легкости пропало, оставив после себя лишь покалывание в кончиках пальцев. Действительно ли все это происходило на самом деле?

Рэйна и Саргон смотрели друг на друга, переводя дыхание. И лишь заживающие порезы напоминали им о том, что они сейчас совершили.

– И что теперь? – наконец найдя в себе силы, решила уточнить Рэйна.

– Теперь я расскажу о нашем сотрудничестве. – Саргон выглядел немного потерянным. Его зрачки до сих пор были расфокусированы, а волосы – взлохмачены. – И о том, что тебя будет ждать комиссия из капитанов фракций.

И он начал рассказывать: про мир, жителей и примерную цель. Рэйна слушала, вникая в повествование, но оставалась начеку: она не ощущала никаких перемен в своем сознании, и интуиция мягко намекала девушке на то, что это может оказаться ловушкой.

Поэтому по ходу разговора она создавала в своих мыслях иллюзию прекрасного сада. Советы Бронта пришлись как нельзя кстати. Обустроив все, Рэйна затаилась, ожидая реакции Саргона – знала, что таковая должна последовать. Ведь на территорию его разума она не покушалась.

Мужчина рассказывал, что, скорее всего, ей придется принести какой-то охраняемый Кошмарами предмет, когда Рэйна вдруг ощутила на задворках своего сознания шевеление теневых щупалец. То, что Саргон пробрался в ее мозг, она бы не ощутила, если бы не была готова к такому гостю в виде червя-паразита. Но и на червячка всегда находится свое яблочко.

Рэйна позволила ему материализоваться прямо у входа в сад. Даже внутрь своей головы позволила залезть чуть дальше положенного. И, наблюдая, как он осваивается и по-хозяйски осматривается, Рэйна внутренне ликовала. Он не подозревал о засаде и двинулся дальше, вглубь ее подсознания. Вот только через несколько шагов клетка захлопнулась, а иллюзия исчезла, замуровав его в стальной камере без окон и дверей.

«Ну привет, мой сладкий, – поприветствовала Рэйна гостя, оказавшегося заложником ее сознания. – Как дела у заключенного? Кормят неплохо?»

«Ах ты, подлая…»

«Дорогой, подлый тут ты, а не я. Мы сейчас разговариваем в моем сознании, а не в твоем. Так что будь аккуратнее в выборе выражений».

Она услышала его смех, который разительно отличался от того смеха, что Рэйна слышала при заключении кровной клятвы. Это воспоминание напомнило ей, насколько они чужие друг другу, но с другой стороны такие одинаковые. Жестокие, расчетливые и хитрые. И их схожесть постоянно сталкивала их лбами, из-за чего и происходили вечные словесные перепалки. И именно оттуда рождалась ненависть: из зависти к тому, что один имел, а второй – нет.

«Признаю, ты поразила меня до глубины души. Не такая уж и безнадежная, в конце концов. Создать такой заслон? Уму непостижимо!»

«Так и знала, что с умственными способностями у тебя проблемы. Ну ничего, зайчик, я немного поделюсь своими. Только дай мне повод».

Рэйна послала видение, как она захватывает власть над сознанием Саргона и делает из него своего личного пса-телохранителя. Идеально! Картину она назвала: «Рэйна и ее верный прихвостень, готовый целовать ей ноги и носить на руках».

Сознание Рэйны наполнилось его негромким рыком.

«Не смей проникать в мой мозг».

«А то что? В мой ты проник».

Она подбросила ему еще одну картинку: как он, стоя на коленях, будет смотреть на нее своими влюбленными щенячьими глазками и ждать любого ее каприза. В ответ на это Рэйна получила волну едва сдерживаемого гнева, на что лишь рассмеялась. Свою ярость девушка тоже показывать умела, и если начнет – недостатка точно не будет.

«Я проверял тебя. Хочешь верь – хочешь нет. Установим границы и будем общаться, как партнеры. Ни больше, ни меньше».

Рэйна ощущала, как его щупальца, превратившиеся в когти, продолжают упорно скрести по металлическим стенам. Что ж, пусть почувствует безысходность – ему будет полезно. А то не ровен час – зазнается, и потом его будет еще сложнее приструнить.

«Пусть я тебе и не верю, но, допустим, установим». Она пошла Саргону на уступки, глядя на тщетность его попыток выбраться. «Так и быть, сейчас я тебя пожалею и отпущу. Договоримся о посещениях и не будем совать нос в чужие дела. В противном случае, когда ты в следующий раз заявишься в мою голову незваным гостем…