Нечто - Александр Варго

Рост кивнул.

– Пошли, посмотришь, – в голосе Сашка проскользнули хвастливые нотки.

– Да я и отсюда отлично вижу, – отнекивался Рост, но Сашок был непоколебим.

– Да ты никогда таких не видел, хлопчик, – у Сашка был такой вид, словно речь шла о его любимой девушке. Они подошли к машине, которая вблизи оказалась куда грязней самого Сашка.

– Она меня никогда не подводила, – дальнобойщик нежно погладил по двери, заскорузлой от присохшей грязи. В самом низу ее, по толстому налету пыли было коряво выведено: «Минты пидарасы». Сашок проследил за взглядом Роста и гневно топнул кирзачом:

– Сосунки херовы, уже раз пятый пишут… И заметь, только у меня.

Последнее прозвучало, будто Сашок испытывал чувство гордости за свой грузовик. Он постучал кирзачом по колесу, после чего обернулся и подмигнул Росту.

– Знаешь, почему дальнобойщики всегда ногой по колесам стучат?

Рост отрицательно покачал головой.

– Чтобы яйца от ляжки отлипли, – сказал Сашок, и, не дожидаясь реакции Роста, оглушительно захохотал, брызгая слюной, так что Росту пришлось отвернуться. Сашок разевал рот так широко, что, казалось, еще немного и его голова сейчас развалится пополам. Тюбетейка, непостижимым образом сидящая на голове Сашка, при этом забавно подпрыгивала в такт, словно веселясь вместе с хозяином. Закончив смеяться, Сашок проговорил:

– Ладно, давай ближе к делу. В субботу, в шесть утра. Смотри, опоздаешь хоть на пять минут, уеду. У нас пунктуальность – прежде всего, – с суровым видом заметил он, и было немного странно слышать от еле стоящего на ногах пьяного мужика, одетого как оборванец, о важности быть пунктуальным.

Оставался еще один, не менее важный вопрос.

– Сколько? – спросил Рост.

Сашок задрал рукав грязной рубашки и с глуповатым видом уставился на часы.

– Я имею в виду деньги. Сколько возьмешь за проезд? – спросил Рост, едва сдерживая смех.

– А-а. А скоко дашь? – Сашок отвернул рукав обратно и хитро взглянул на Роста.

– Двести, – наобум ляпнул Рост, не имея совершенно никакого представления о том, сколько в действительности может стоить подобная услуга. – Баксов, разумеется.

– Триста, – выпалил Сашок, ковыряясь в носу. Рост сделал вид, будто тщательно обдумывает названную сумму.

– Договорились, – сказал он после минутной паузы, когда Сашок уже начал проявлять беспокойство.

«А если все пройдет нормально, дам все пятьсот», – про себя подумал Рост. Его все еще смущал внешний вид Сашка, но отступать было некуда.

– Вот еще что, – сказал Сашок, вспомнив что-то. Он уже не улыбался. – Если какая проверка в дороге – выпутывайся сам. Я тебя не знаю, подобрал где-то, и все дела. Документы-то в порядке?

– Ага, – сказал Рост.

Он вернулся, когда уже окончательно стемнело. Витек пытливо посмотрел на него, но Рост не обеспокоился – пусть думает, что хочет. Еще пару дней, и его здесь не будет. Росту с трудом верилось, что скоро все закончится. Он привычно улегся на тряпье, вспоминая встречу с Сашком. Тюбетейка, Говновонялка. Да, тот еще тип. Теперь вся его жизнь зависела от этого кривоногого мужичка со ртом, как у бегемота.

Из дома выгребли Жгут с Витьком и, о чем-то взволнованно переговариваясь, отошли подальше. Росту не был слышен их разговор, да, в общем-то, плевать он хотел на чужие секреты. Спать не хотелось, и он решил еще немного посидеть у костра.

Мимо прошла Даша, бросив на него робкий взгляд. При мысли о ней сердце Роста словно сдавила чья-то безжалостная рука. Боже, ей всего-то тридцать с небольшим, а что ее ждет? Жилья нет, детей нет, работы нет, даже надежного мужика рядом нет. Жгут не в счет, тем более, его в лучшем случае снова посадят либо убьют в пьяной драке. Рост одернул себя, пытаясь избавиться от этих мыслей – скоро он покинет эту помойку навсегда, и нечего забивать себе башку ненужными переживаниями. Правда, нужно заранее предупредить Витька… может, денег оставить.

– Геныч, можно тебя? – позвал вдруг его Витек. Рост направился к бомжам.

Витек медлил, словно не знал, с чего начать. Рост неожиданно обратил внимание, как изменился Жгут – у него словно внезапно сели все жизненно важные батарейки. Взгляд потухший, лицо, и без того желтое из-за больных почек, стало землистым, длинные руки бессильно болтаются, как старые канаты.

– Жгут заболел, – сказал Витек после паузы и посмотрел на зэка.

– Ладно тебе, чего этот фраерок может, – процедил Жгут, избегая встречаться взглядом с Ростом.

– Что случилось?

Жгут еще долго хмыкал и гыкал, после чего наконец раскололся. Неизвестно по какой причине, но у него уже подозрительно длительное время жидкий стул, по-простому, понос. Оттого он и есть ничего не может, потому что вся пища сразу выходит в жидком виде, будто у Жгута вместо желудочного сока какая-то ядреная кислота.

– Ничего удивительного, – сказал Рост. – Когда ты последний раз руки мыл, Жгут?

– Во, я же говорил, что толку от тебя, блядь, никакого, – сверкнул глазами Жгут. – Иди на хрен отсюда, без тебя обойдемся!

– Не психуй, – спокойно отозвался Рост, размышляя. – В любом случае, нужно в аптеку, узнать, что почем. А если не будет лучше, придется в больницу, – промолвил Рост, но Жгут зло засмеялся:

– Отличный совет, фраерок. Это я и без тебя мог докумекать, ученый.

Смех быстро перешел в кашель, и Жгут даже был вынужден присесть. От внимания Роста не ускользнуло, что зэк беспрестанно скреб свой живот, и ему даже показалось, что он немного увеличился в размерах.

Они еще поговорили и пошли укладываться спать.

Рост пытался уснуть, но не смог. Сверху слышался громогласный храп Витька, где-то в углу постанывал на своей шконке Жгут.

Странно, мысль о предстоящей поездке домой совершенно не приносила ожидаемого удовольствия. Рост ворочался, проклиная бессонницу, тщетно стараясь принять удобную позу, но все было напрасно – сон не шел.

Что-то мешало. Мысли вихрем кружились, но только одна из них, четкая и яркая светилась сквозь всю мешанину эмоций.

КВАДРАТ.

Мерзкая крыса в нелепом костюме и дурацких очках, из-за которого он вынужден сейчас валяться на земле, запеленутый в скисшие от плесени тряпки, нюхать смрад отходов, из-за которого ему пришлось устроить ад у «Метрополя» и убить столько людей. Эта крыса наверняка сейчас развлекается в «Баклане» с накрашенными шлюхами и наслаждается своей гнусной жизнью.

«Ишь как заговорил… – зашептал внутренний голос. – А миллионное состояние в спортивной сумке, которым ты обладаешь, ничего не значит? Ведь именно благодаря Квадрату ты стал богачом…»

Да, это верно. Но именно из-за этой спортивной сумки его настойчивыми поисками заняты люди Квадрата. Кстати, откуда у них его фото? Не иначе, с паспорта…

Рост вдруг отчетливо понял – он не сможет просто так уехать отсюда. Засыпая, он принял решение убить Квадрата.

47

Через два дня ожидание стало невыносимым. Поговорка «с глаз долой – из сердца вон» ни в какую не действовала, и Юра понял, что он во что бы то ни стало должен увидеть Алису. Черт с ней, с этой соседкой.

Он купил цветов, фруктов и пошел к Анне Сергеевне. Однако на вызов по домофону никто не отвечал, и это его не на шутку обеспокоило. Он прошел в подъезд с какой-то женщиной и, не дожидась лифта, бросился вверх по ступенькам. Тяжело дыша, остановился у нужной квартиры, после чего нажал на кнопку звонка.

«Бим-бом!» – тренькнуло где-то внутри квартиры. Господи, Юра даже забыл, что когда-то раньше были такие звонки. Как в антикварных часах. Он прислонил ухо к двери, позвонил снова. Тишина, только взволнованный стук собственного сердца. Перекладывая цветы, он выронил пакет с фруктами. Из пакета посыпались груши с апельсинами.

«Бим-бом! Бим-бом! Бим-бом!!!

Он звонил до тех пор, пока не заболел палец. После этого повернулся спиной к двери, стараясь собраться с мыслями. Он пытался размышлять логически, но паника поднималась внутри, как адское варево в котле ведьмы. В мозгу выкристаллизовывались образы один другого страшнее, наслаиваясь друг на друга нелепой мозаикой. Все то же самое, как в тот день. В день смерти Алекса, когда Алиса попала в автокатастрофу.

Где Алиса? Там, внутри? Или нет? И где эта сраная Анна Сергеевна, которой так безоглядно Надежда доверила ангела?!

Он зажмурил глаза, пытаясь отогнать от себя заполнившие мозг образы. Это удалось, хотя и с трудом. Может, они просто вышли погулять? Однако тварь, глодавшая его изнутри, отвратительно запищала, что пожилая Анна Сергеевна никогда бы в жизни не смогла самостоятельно выкатить на улицу коляску.

Он вышел на улицу, волоча за собой цветы, как веник. Осыпающиеся с роз лепестки оставляли за ним алый след, как капли крови. Он опустился на лавку, положив рядом с собой полуразвалившийся букет.

Так он просидел четыре часа. Анны Сергеевны не было.

В какой-то момент у него возникла мысль вызвать слесаря и взломать дверь. Однако от этой идеи пришлось отказаться – он не имел никакого отношения ни к этой проклятой двери, ни тем более к квартире.