Верховный маг империи - Диана Удовиченко

Просторная поляна, на которой возвышался священный вечный дуб, сияла золотом. Эльфийские маги вызолотили снег в честь великого события – принятия диадемы власти. Самые родовитые жители Аллирила, удостоившиеся чести присутствовать на церемонии, заняли места по краям поляны, уступив ее середину Кругу владык. Теперь их было десятеро – эльфы Дома Рубиновой луны еще не оправились от ужаса последних событий, так и не сумев решить, кому отдать право власти. Рил’Сириэлле не оставила письма с последней волей, и никогда не говорила, кого она считает достойным преемником. Прямых наследников у нее не было, по закону в таких случаях решение оставалось за старейшинами Дома. Десять владык стояли, образовав круг, в центре которого находилась Кай’Меллианир. Девушка была прелестна в своем искреннем волнении, глаза влажно блестели от обуревающих ее чувств. Когда она произносила ритуальную фразу-обещание посвятить свою жизнь служению Аллирилу, ее нежный голосок дрогнул, а слезы, не удержавшись в прозрачных озерах глаз, потекли по щекам. Как только прозвучало последнее слово, в воздухе появилась диадема власти и мягко опустилась на голову Мелли: Аллирил принял клятву.

Мэй’Клилли не сводил влюбленного взгляда с одухотворенного лица девушки. «Надо будет и его убирать», – хладнокровно отметил про себя Тай. Конечно, Мелли была влюблена в главу Дома Хрустального дождя. Казалось, она просто не видит вокруг никого, кроме Элл’Ситайара. Сразу же после церемонии принятия диадемы должна была состояться их помолвка. А ровно через неделю была назначена свадьба. Тай не желал долго ждать. Но потом… кто знает? Мэй’Клилли юн, хорош собой. Не потянется ли сердце Мелли к такому же, как она, восторженному, порывистому и романтичному существу? Тай очень хорошо знал, каким влиянием на женщину может обладать любовник. Недаром он сам несколько веков пребывал в этой роли. Хотя, видит Брижитта, никогда не желал ее. Невольно он сравнивал Мелли с ее покойной тетушкой. Новоиспеченная Светозарная была свежа, непосредственна и добра. Но он никогда не испытает к ней и сотой доли той гаммы чувств, которые кипели в его душе, когда он был с Кай’Велианир.

Как же он любил эту женщину! С первого взгляда, с первого вздоха. Он даже не знал, когда это началось, потому что сколько помнил себя, столько и любил. Даже будучи ребенком, он уже знал, что предназначен только для нее. Тай боготворил ее, обожал, счастлив был уже тем, что дышит с ней одним воздухом. Готов был часами сидеть у ее ног и перебирать струны кифары ради одной мимолетной улыбки. Ее благосклонный взгляд наполнял душу невыразимой радостью, окрылял, делал мир ярким и прекрасным. Все песни Тая, все его баллады были посвящены ей, только ей одной. Да что песни? Вся его жизнь принадлежала ей. Конечно, он знал, что Лиа помолвлена с другим. И даже ни на что не надеялся. Ему было достаточно видеть ее, дарить свои песни, служить ей. И все же чем ближе становился день свадьбы, тем печальнее звучали баллады Элл’Ситайара, тем больше надрывной тоски было в его музыке. Но однажды утром, все еще пребывая в неге полусна, он ощутил на лице чье-то осторожное прикосновение. Открыв глаза, Тай не поверил увиденному: на краю постели сидела Лиа. Сначала он подумал, что все еще спит. Но девушка развеяла все его сомнения поцелуем. «Я знаю, ты любишь меня», – вот все, что она сказала тогда. Тай стал ее первым мужчиной. Он был невозможно, невероятно счастлив. Правда, Лиа ни разу не говорила ему о своих чувствах, но юноша верил: она отвечает ему взаимностью. Зачем слова, когда любовь так огромна и всепоглощающа, что проявляется в каждом взгляде, в каждом движении? Он был твердо убежден: теперь ненавистная свадьба не состоится. Лиа не может принадлежать Дану, и она обязательно признается в этом родителям. Но девушка не торопилась раскрывать тайну их связи. Каждый день она приходила к Таю и проводила с ним время, принимая его любовь, ласки и поклонение. Юноша ни о чем ее не спрашивал, боясь оскорбить недоверием. Но время шло, ничего не менялось, и накануне брачного торжества Тай нашел в себе силы задать тревоживший его вопрос. Ответ ошеломил его, в одно мгновение низвергнув с вершины блаженства в пучину разочарования. «Ничего изменить нельзя, – спокойно произнесла Лиа, – я выйду замуж за Рил’Даниэлле. Так решили родители, так требует традиция. Именно Дан достоин носить имя рода Кай». Тай долго молчал, пытаясь осознать сказанное. Единственное слово, которое он сумел прошептать сквозь судорогу, сводившую горло: «Зачем?..» «Я хотела познать любовь, – сказала Лиа. – Дан тоже любит меня, но как-то спокойно, рассудительно, ровно. Ты же сгорал от страсти, сходил с ума, поклонялся мне как божеству. Я решила, что моим первым мужчиной должен быть ты. Не нужно так убиваться, – добавила она, заметив, как изменилось лицо Тая, – ведь я не прогоняю тебя. Ты будешь рядом. Всегда».

Он подчинился ее желанию. И пел на свадьбе, чествуя молодых. Отдавая возлюбленную другому мужчине, он пел так, как никогда в жизни. Сердце Тая истекало кровью, наполняя голос силой и мощью. Он чувствовал, что не в состоянии отказаться от этой женщины, но не понимал, как сможет делить ее с другим, мириться с тем, что всегда будет для нее на втором месте.

Потекли дни, отравленные сладким ядом тайной любви и горечью ревности. Дни складывались в годы, годы – в десятилетия и века… В жизни Тая ничего не менялось. Он по-прежнему оставался другом Лиа и в любое время суток по ее зову приходил в маленькую опочивальню, где она коротала бессонные ночи, оставив надоевшего мужа в супружеской спальне. Тай пел для Лиа, беседовал с ней, когда любовнице хотелось ласки – предоставлял и ее. И все больше проникался своей никчемностью, зависимостью. Он страстно, всей душой возненавидел спокойного, вежливого Дана. Именно за то, что муж Лиа, всецело преданный своей ненаглядной жемчужине, ни в чем ее не подозревал и ни разу не оскорбил супругу ревностью. То ли Дан действительно не замечал связи Лиа и Тая, то ли не считал нужным обращать на нее внимание. Так или иначе, из всех троих страдал и мучился только Тай.

Скончалась мать Лиа, и Аллирил обрел новую Светозарную. Теперь, поглощенная государственными делами, Кай’Велианир уделяла Таю все меньше внимания. А потом родилась Кай’Анилаир – Ани. Дан был безмерно счастлив, отдавая малышке всю свою любовь. Некоторое время Тай тешил себя надеждой на то, что Ани на самом деле – его дочь. Хотя и понимал, что маги жизни вряд ли допустили бы внебрачное зачатие. Но когда девочка подросла, с иллюзиями пришлось расстаться: она была похожа на мать, но в движениях, манерах и добродушном характере прослеживалось сходство с Даном. Ненависть к светлому князю, словно зараза, проросла в душе Тая еще глубже, перекинувшись теперь и на ребенка. Владыка Дома Хрустального дождя теперь уже понимал, что Лиа никогда не любила ни его, ни мужа. В ее сердце была только одна любовь – Аллирил. Светозарная не позволяла себе другого чувства, считая его непростительной слабостью. Но любовник был нужен ей: с ним она отдыхала душой и телом, милостиво принимая поклонение и страсть, чтобы на несколько коротких часов почувствовать себя если не слабой, то обычной женщиной, скинуть маску невозмутимости и неприступности. Иногда Лиа даже советовалась с другом, прислушивалась к его суждениям. Вот только Тая роль наперсника и постельной принадлежности уже не устраивала. Всякий раз, по первому зову бросая все дела, когда Светозарной вдруг приходило желание послушать его баллады, он чувствовал себя рабом, домашним животным, вещью…