Дикие земли - Сергей Александрович Арьков

- Эльфийка соблазняет супруга, - пророкотала Грыжа страшно. - Да прольется рекою бурной кровь эльфов!

После того как информация была получена, гости засобирались в обратную дорогу.

- На ужин бы остались, - предлагала Гангрена.

- Никак не можем, - извинялся Мортус. - Срочные дела. Нужно ловить беглецов.

- Путь дальний. Переночевали бы у тетушки под крылышком, а завтра поутру со свежими силами....

Мортус подозревал, что если они останутся на ночь, то до утра он точно не доживет. Тетушка или зажарит его на вертеле, или запечет на углях.

- Никак не можем, - сказал он с сожалением, взбираясь в седло. - Рады бы, но никак.

- В другой раз, - пообещала Грыжа. - Привезу тебе муженька. Похвастаюсь.

Все то время, пока они пересекали поляну, Мортус спиной чувствовал на себе плотоядный взгляд тетушки. И тихо радовался, что ему удалось унести отсюда ноги. Черта с два он заглянет к этой людоедке повторно. И ни за что на свете не поедет знакомиться с прочей родней своей необычной кухарки.

Глава 19

Вокруг, вздымаясь черными перстами из снежного моря, высились облизанные ветрами скалы. Выла вьюга. Ветер подхватывал и кружил снежинки, стараясь бросить каждую из них в лицо одиноко бредущему по глубокому снегу человеку. Над миром повисло низкое, свинцового цвета, небо. На этом небе, судя по всему, солнце было нечастым гостем. По крайней мере, за минувшие дни Гамал не наблюдал его еще ни разу.

В монотонном вое ветра ему послышались грозные голоса. Старик огляделся, щуря глаза и закрывая лицо ладонью. Вокруг не было никого, кто мог бы хоть что-то сказать. Скорее всего, ему просто померещилось.

Поправив сползшую с плеча заячью тушу, Гамал вновь зашагал по снегу в сторону трех высоких скал, стоящих рядом и напоминавших огромный расколотый зуб. Закоченевшая рука едва удерживала древко лука. В болтающемся на поясе колчане осталось всего две стрелы. Все остальные были растрачены им впустую и затерялись в снегу. И лишь чудом она из них нашла пухлое тело зайчика. Хотя, какого уж там зайчика. Увидев этого зверя впервые, старик решил, что перед ним некрупный белый медведь, зачем-то отрастивший себе огромные уши. Алхимик понятия не имел, что где-то в мире еще водятся такие исполинские животные.

Заяц был велик, как козел. Оставалось только гадать, чем в этой ледяной пустыне он наел себе такое дородное тело. Даже опытный алхимик, привыкший искать и находить травы повсюду, не сумел отыскать здесь ничего съедобного. Разве что возле скал росли, тесно прижавшись к ним, куцые, битые жизнь, сосны, из чьих иголок Гамал готовил богатый витаминами, но отвратительный на вкус, напиток.

Ветер выл, грубо толкая в спину. Его порывы пронизывали насквозь. Не спасала даже теплая меховая шуба, старя, вонючая, местами подгнившая, но все еще способная сослужить добрую службу. Ее, как и многое другое, старик обнаружил в одной из пещер в толще трех стоящих рядом скал. Когда-то в этой пещере было людское жилище. От прежних обитателей осталось немало полезного добра. Да и сами они никуда не исчезли. Законные хозяева жилища тоже были на месте - все пятеро. Трое взрослых и двое детей. По крайней мере, насколько возможно было определить их возраст по сохранившимся скелетам.

Причина смерти могла быть любой - Гамал не спешил грешить на заразную болезнь. Люди в этом суровом краю могли умереть по сотне причин, хотя бы от банального голода. Стоило пару раз безрезультатно сходить на охоту, и на третью попытку уже не останется сил.

Возле скал снега намело столько, что он до половины засыпал сосны. Гамал сделал крюк, огибая скалу, и побрел вверх по склону по узенькой, протоптанной в снегу, тропке. Теперь ветер бил ему в бок, отчаянно пытаясь повалить старика в снег. Несколько раз ему это удалось. Гамал ругался, проклинал холод и снег, вставал, взваливал на плечо исполинского зайца, и шел дальше. Он уже видел впереди черный круг входа. Пещера. Внутри тепло и уютно. Там горит огонь. Там нет проклятого ветра.

Совершив последнее усилие, Гамал ввалился в пещеру. Его забитый соплями нос едва ощутил запах дыма. Отряхнув с шубы снег, он зашагал вглубь пещеры, и вскоре заметил впереди алый свет.

- А, дедуля, вернулся, - услышал он с лежанки слабый женский голос. - Где пропадал? Опять бездельничал?

Гамал уронил на пол зайца и сбросил с себя шубу. С него клубами поднимался пар. Он был мокрым от пота и все никак не мог отдышаться.

- Что ты там принес, дедуля? - послышался все тот же голос.

Из-под вороха мехов и шкур неохотно высунулось молодое женское личико, окаймленное растрепанными темно-красными волосами.

- Это что? Зайчик?

Риана капризно нахмурилась.

- Я, знаешь ли, не люблю зайчатину.

- Могу сходить и зачерпнуть немного снега, - не сдержав раздражения, бросил ей Гамал. - На этом выбор блюд исчерпывается.

- Как это жестоко с твоей стороны! - захныкала Риана, вновь скрываясь под ворохом мехов. - Как это подло и низко - грубить находящейся при смерти даме. Возможно, я доживаю последние минуты своей жизни. Но ты и их хочешь испортить своим ворчанием.

Гамал остановился, злобно глядя на скрывшуюся под шкурами ведьму. Поначалу он еще как-то терпел ее капризы, но сейчас почувствовал, что терпение его вот-вот лопнет.

- Ты вовсе не умираешь, - сообщил он, из последних сил стараясь держать себя в руках. - У тебя всего лишь легкая простуда и пара синяков.

- Что? - воскликнула Риана, вновь появившись из-под шкур. - Да как ты... Да как у тебя... Старый злодей! Ты ничего не смыслишь в медицине. Знаешь, что такое воспаление легких?

- Знаю. Это то, чего у тебя нет.

- А как насчет гайморита?

- О таком недуге я не слышал.

- Вот то-то же! - торжествующе выпалила Риана. - А он-то у меня и есть на последней стадии. И насчет пары синяков... Дед, ты бездушное чудовище. Я чуть не переломала себе все юное тело, пока летела с той скалы. На мне живого места нет.

- А чего же ты не позволила себя осмотреть? - спросил Гамал.

- Совсем что ли! - воскликнула Риана. – Как будто я не знаю, что ты задумал.

- И что же такое я задумал?

- Сам знаешь. Только и ищешь повод меня раздеть и ощупать. Уж я-то тебя знаю.